Ну и напомнить вам, по чьей милости вообще мы угодили в эти тоннели?
В общем, я не стал опровергать более опытных и авторитетных коллег, но остался при своём мнении.
— Не расслабляйтесь особо, — предупредил Стёпа уколотых соратников. — Ещё неизвестно, что там будет… Андрей, далеко до следующего караула?
— Недалеко, но придется подождать, — ответил Комиссаров. — Кстати, скоро будет подстанция, надо бы там остановиться.
— Зачем?
— Там можно взять дрезину с ручным приводом. Поставить впереди поезда. Когда к караулу будем подъезжать, на середине перегона встанем, вышлем вперед разведку на дрезине. Мало ли, что там в карауле…
— Разумно, — одобрил Стёпа.
Заметьте, никто уже не говорил, что это глупость и лишнее движение. Напротив, предположение о том, что второй караул может быть захвачен, все восприняли как должное.
Вот про это могу сказать с полным на то основанием: люди быстро учатся и привыкают ко всему новому. Например, к тому, что в правительственных тоннелях невозбранно шастают диверсанты, а караулы по охране стратегических шахт вырезаются под корень.
— Так, уже пора. — Комиссаров, кряхтя, встал и направился к кабине. — Пойду приторможу…
— Юра сходит! — остановил его я. — Сиди отдыхай, не береди раны.
Юра посмотрел на меня с удивлением (пришлось сделать страшные глаза и даже подмигнуть), потом понимающе изогнул бровь и резво припустил к кабине, лавируя между ящиками и коробками.
Напомню, в кабине лежит человек с перерезанным горлом.
Если Комиссаров зайдёт туда и вдруг выяснится, что это помощник машиниста… Гхм… Не думаю, что это прибавит всем нам радости и благотворно скажется на командном духе.
Ну так, а оно нам сейчас надо? Нет, не надо. Так что пусть себе сидит и дальше пребывает в неведении.
Поезд начал плавно притормаживать…
И вдруг в конце вагона что-то пронзительно запищало.
Спартак, изменившись в лице, бросился туда, расшвыривая коробки. Добравшись до места, он несколько секунд рассматривал какой-то предмет, затем рявкнул:
— Скорость прибавь!
Я, как самый резвый и невредимый, немедленно припустил к кабине и передал Юре распоряжение.
Юра прибавил скорость, и через несколько секунд пронзительный писк прекратился.
Мы дружно направились было в конец вагона, чтобы взглянуть, что же там пищит, но Спартак всех прогнал, велел сгруппироваться возле кабины и присесть, а сам стал исследовать находку.
Через минуту он присоединился к нам и посвятил в суть дела:
— В общем, вагон заминирован. Внутри панель с индикацией, две шкалы, скорость и время. Провода идут на колесную пару, там в полу здоровенная дырень, виден датчик на паре, закладка сразу под полом. То есть при падении скорости ниже десяти километров в час срабатывает сигнал, и пошел отсчёт до цифры тридцать. То есть, если за тридцать секунд не поднять скорость до десяти кэмэ в час, возможно, рванет. Индикация для «чайников», из серии «Смотри сюда, здесь всё очень серьёзно!». Но вполне может быть, что всё действительно очень серьезно.
— Вот это новости! — оценил я. — По-моему, мы сели не на тот поезд.
— Что значит «не на тот»? — севшим голосом переспросил Петрович. — Что вообще происходит?!
— Петрович, успокойся, сейчас разберемся, — урезонил его Стёпа. — Спартак, давай диагноз. Только покороче.
— Думаю, они не хотят, чтобы мы останавливались, — сделал вывод Спартак. — Если бы хотели просто взорвать, поставили бы ВУ без индикации, при торможении сразу бы и рвануло. А тут «не сбавлять скорость!» — вот такой посыл, блин…
Тут Спартак прервался — крикнул Юре, чтобы выставил скорость 12 километров в час. Юра команду принял, поезд стал потихоньку замедлятся и вскоре пошел примерно так же, как я бегаю трусцой на утренней прогулке.
— А как насчёт обезвредить? — уточнил Стёпа.
— Отсюда — никак, — покачал головой Спартак. — Надо лезть под вагон. Но сами понимаете, на ходу это будет очень непросто, да и я сейчас не в лучшей форме.
Меня сразу же посетили феерические картинки из отсмотренного кино: как ловкие героические сапёры на ходу чего-то там обезвреживают, зависнув наподобие человека-паука под грохочущим на всех парах поездом, и я подумал, что даже если откуда-то выдрать доску и прицепить её снизу, раненому Спартаку придется нелегко…
— Да ну его в ж…, это устройство, — разрушил мои видения практичный циник Стёпа. — Спрыгнем на ходу, и пусть взрывается к известной маме. Петрович, ты самостоятельно спрыгнешь?
Петрович встал, подковылял к открытым дверям, несколько секунд смотрел наружу, потом утвердительно кивнул:
— Спрыгну.
— Ну всё, значит, будем десантироваться. Других вариантов нет. Если они не хотят, чтобы поезд останавливался, значит, мы на нём, по их логике, должны ехать туда, куда им надо. А там будет или засада, или вообще чёрт знает что. Андрей, сколько до станции?
— Да по времени уже должны подъезжать. Где-то через две-три минуты надо будет прыгать. Надо встать в дверях, там видно издалека.
— Хорошо. Внимание, все взяли фляги, наполнили водой, повесили на пояс. Взяли перевязку, сколько в карманы влезет, и обезболивающее. Остальное по вашему усмотрению, но чтоб не мешало быстро перемещаться. И поторопитесь, через пару минут будем прыгать…
* * *
Мы столпились у второй двери и выглядывали из вагона, ожидая команды на десантирование.
Тоннель был ухоженный, такой аккуратный, благоустроенный и вообще, какой-то… мирный, что ли…
Не знаю, как остальным, а мне почему-то не хотелось даже думать о том, что впереди нас поджидают новые опасности.
Хотелось мира и покоя. В общем, признаюсь, тоннель был ничем не лучше и не хуже, чем в том месте, где нас едва всех не убили, но… Мне с лихвой хватило того, что уже случилось с нами сегодня, поэтому я буквально во всем, что попадалось на глаза, искал нюансы, подтверждавшие мои надежды, и, вполне возможно, наделял обычные детали обстановки не присущими им качествами.
— Мирный, мирный… Пусть это будет мирный тоннель…
Мы приближались к повороту. Комиссаров по ходу дела рассказал, что мы увидим за поворотом, а Стёпа на основе этой информации слегка подкорректировал варианты наших действий.
Сразу за поворотом будет длинный пандус и железная дверь. Это выход из сервисного тоннеля. Тоннель тянется от подстанции, возле которой мы хотели остановиться и взять дрезину. А метров через сто будет собственно караульная станция, с платформой, шлюзом и… возможной засадой.
Так вот, если засады не будет, можно считать, что наши приключения на сегодня закончились: звоним с поста связи в караул, и всё! Да они и сами прибегут, без звонка (там камеры на платформе). Увидят Комиссарова и неистово возрадуются. А уж как мы возрадуемся…
