Все, кроме меня, пожалуй. Я был исключением. Несмотря на почти полугодовой срок пребывания в фирме, я до сих пор был лопухом в отношении ее деятельности и часто приставал к шефу с идиотскими вопросами, доставляя ему, как мне думается, много хлопот.
А поскольку фирма представляла собой хорошо отлаженный механизм, в котором каждая деталь выполняла свою функцию, жизненно необходимую для бесперебойной работы, я порой, будучи в околодепрессивном состоянии, недоумевал: чего это Дон не выбросит меня вон?
Когда полгода назад Дон предложил мне место, я приготовился к титаническому труду — исходя из специфики должности, которую получил. Судя по тому, что он тогда мне наговорил, требовалось взвалить на свои плечи значительную часть его забот, постоянно вертеть башкой на 360 градусов, чтобы предотвратить какую-либо пакость по отношению к нему как со стороны сотрудников фирмы, так и извне, участвовать во всех важных мероприятиях и вообще — соответствовать.
Исходя из этого я напрягся и замер, как перед броском.
Представьте: взвод лежит в грязи у подножия холма, зная, что наверху засел противник, у которого превосходство в численности и огневой мощи да еще заранее подготовленная позиция.
И вдруг прибывает великолепный генерал, поднимает первого попавшегося бойца, испуганного и чумазого, и ставит ему задачу: в одиночку забраться наверх и забросать пулеметный расчет гранатами, а не то сорвется наступление и с него, старика, «погоны сымут». Чумазый — грудь колесом и кивает, что все понял. Тогда — «Вперед, сынок! Моя судьба в твоих руках.»
Дон не взвалил на мои крепкие плечи никаких проблем. Иногда я присутствовал на каких-то встречах и переговорах, но только в качестве мебели. Щеки надувал. А в роли переводчика вообще ни разу выступить не пришлось — контактирующие с нами инофирмы не очень высокого полета действовали через своих российских представителей.
Приходилось мне участвовать и в неофициальных мероприятиях, которые носили характер деловых переговоров или знакомств в максимально благоприятной обстановке — в бане, на даче и в иных далеких от официоза местах.
Обычно во время этих «контактов» Дон обращался ко мне как к лицу сильно компетентному, хотя в большинстве случаев я был дуб дубом относительно существа вопроса, а он прекрасно это понимал.
Пришлось приспосабливаться, постигать правила его игры, чтобы не выглядеть конченым идиотом. Я освоил, как мне кажется, универсальный способ ответа: большим и указательным пальцем левой руки берусь за подбородок, затем — плавное движение этой же руки вперед с вывертом кисти, как бы подставляя под чашечку с кофе, а голова поворачивается вправо, губы сворачиваются трубочкой и — хлопок ресницами в знак согласия или многозначительное «ммм»…
Вот вам пример.
Дон (серьезно). Насколько я помню, Эммануил Всеволодович, первоначально выработка (чего-то там) в общем объеме производства (такой-то хреновины) составляла не более десяти процентов. Верно?
Я (рука к подбородку, губы трубочкой). Ммммм….
Дон (удовлетворенно). Да, значит, я не ошибся.
И разговор продолжается.
Сначала меня это раздражало. Особенно мне не нравилась манера прикалываться при посторонних, с подчеркнутой вежливостью величая меня по имени и отчеству: дескать, вот какой у меня секретарь — интеллектуал, не из простых, даже имечко у него еще то…
На Дона никто не нападал. Так что и в этом плане я был не нужен. Да и систему безопасности фирмы Вячеслав Викторович Завалеев (для своих просто Славик) организовал отлично. В прошлом он пятнадцать лет своей жизни отдал делу госбезопасности и в совершенстве владел всем, что необходимо для специфической профессии.
Под стать ему был его заместитель Серега Айдашев — симпатичный коренастый татарин сорока лет с добрым лицом и серьезными глазами. Когда-то он работал оперативником, поэтому знал каждый переулок города и его окрестностей и умел расположить к себе буквально с первой минуты общения.
Так что все сорок два охранника, обеспечивающих безопасность фирмы и ее служащих, имели отличное руководство. А мне туда соваться не следовало. И сам Славик это определенно дал понять, когда я предложил свою помощь в повышении боевой выучки наших парней. Что ж, на нет и суда нет. Зачем у кого-то отбирать кусок хлеба? Нечего мне проявлять инициативу.
— Занимайся своим делом, Бак, — коротко посоветовал мне Славик. — Когда мне понадобится твоя помощь, будь уверен, я не стану стесняться.
«Занимайся своим делом…» У меня не было дела! Для всех сотрудников были обозначены их прямые обязанности: в основном все указывалось в тексте трудового соглашения, которое заключалось с каждым принимаемым на работу. Разумеется, после этого никто не мучился вопросом «Что делать?» и не бродил по зданию в поисках какого-нибудь занятия.
Уже на второй день моего пребывания в офисе я проявил настойчивость, требуя у Дона изложить мне конкретно, что я должен делать. Дон досадливо крякнул, и через пять минут мне всучили фирменный бланк, на котором было отпечатано: «Личный секретарь подчиняется президенту фирмы. Он отвечает за делопроизводство головного офиса и обязан выполнять все распоряжения президента». И все.
Я немного смутился краткостью изложения моих обязанностей, но факт, что я отвечаю за делопроизводство, вдохновлял. Значит, я начальник штаба! А начальник штаба — очень важная фигура, второе лицо после командира и пахарь по специфике своего положения. Очень хорошо.
Однако очень скоро выяснилось, что собственно делопроизводства в головном офисе нет… Каждый отдел функционировал совершенно автономно, имея в своей структуре все необходимые составляющие для полноценных работы, и соотносились эти отделы друг с другом посредством общения их начальников на ежеутреннем совещании у президента, которое длилось не более десяти минут.
Меня обманули. Генерал поднял бойца, чтобы тот не валялся в грязи, и послал его обсушиться и подышать воздухом — при ближайшем рассмотрении противника не оказалось.
Когда я заявил Дону, что не желаю быть нахлебником, он быстро занял меня всякой дребеденью. Мне стало ясно, что ничего серьезного я не получу. Поэтому нечего и ныть. Чтобы не выглядеть занудой. Значит, шеф держит меня из каких-то своих стратегических соображений.
В 18.00 наши дамы сделали всем ручкой и отбыли. Мужики продолжали валять дурака, тихо распространяя сплетни обо всем, что удалось узнать за сегодняшний день.
Мы со Славиком сидели в моем кабинете и играли на компьютере в «побег из бункера». Это моя любимая игра, поскольку она практически не несет интеллектуальной нагрузки и в Штатах, насколько мне удалось расшифровать каталог, предназначена для детей дошкольного возраста и умственно отсталых.
Для начальника службы безопасности, обремененного внезапно свалившимися проблемами, Славик выглядел очень беззаботно, и мне так хотелось назадавать ему кучу вопросов относительно качества организации нашей охраны в настоящий момент.
