Из-за косяка высунулось дуло пистолета, а немного погодя показалась голова Славика…
На сленге всех спецслужб выражение «момент истины» означает ситуацию, когда в финале жестокой схватки (не на жизнь, а на смерть) у поверженного дезориентированного врага добывается самая достоверная информация. Достовернейшая. Потому что для него, врага, схватка закончилась поражением, все участники (сторонники, помощники, бойцы) убиты, а ему в висок (или в лоб, в глаз, в щеку) больно давит ствол.
Это — алеутская лодка. Каюк. Как показывает практика, даже хорошо подготовленный человек, который прекрасно знает об этом самом моменте, в такие мгновения теряется и, надеясь на чудо, думает только об одном: жить!
Вот почему, когда ему вдруг предлагают под дулом пистолета (ружья, автомата, колоться), он говорит (признается, колется). У него просто нет времени что-то придумать, даже воспроизвести хорошо заученную легенду. Автоматически произносится то, что более цепко сидит в сознании…
Когда начальник охраны Слава Завалеев вошел в комнату, включил свет и профессиональным взглядом окинул место схватки, я почему-то подумал именно о «моменте истины».
Славик пристально посмотрел на меня, затем еще раз обвел глазами пространство, оценивая происшедшее, и уставился на киллера, оставшегося живым.
Я понял, что он хочет сделать, и, чисто интуитивно определив необходимость своего участия в данной процедуре, решил подыграть — благо с момента окончания боя прошли считанные секунды.
Присев возле парня, я надавил стволом ему на глазное яблоко, поставил колено на грудь и будто бы ненарочно схватил ствол посильнее и, повернувшись к Славику, громко сообщил ему:
— Пи…ец, я его кончаю!
Несмотря на страшную боль, парень на пару секунд умолк, а в это время Славик, точно словивший паузу, торопливо произнес:
— Стой! Он нам может пригодиться!
— Какое, на х…й, «пригодиться»! они же меня прирезать хотели! Я чудом остался жив!
Киллер вдруг опомнился и забормотал:
— Нет! Брат, нет, нет. Подожди, брат, нет…
— Подожди, успеешь ты его кончить.
Славик отвел мой пистолет от лица парня и сказал:
— Скажешь правду, будешь жить! А нет, так я тебя с ним оставлю. Он тебя прикончит, это точно.
После этого состоялся короткий диалог. Вся сцена заняла едва ли более пятнадцати секунд.
Кстати, стволом в глаз раз в десять более эффективно, чем в лоб или в висок. Кость тверда, и это создает какую-то иллюзию защиты. А глаз беззащитен, мягок, и когда на него давят стволом, кажется, что этот ствол вот-вот продырявит его насквозь…
Диалог между Славиком и киллером был примерно такой:
— Кто вас нанял?
— Грек.
— Задача?
— Убрать Чанкветадзе стволом Бакланова. Потом сделать, что Бакланов себя стрелял.
— Как вы должны были сообщить Греку, что акция завершена?
— Мы потом вокзал должен ехать. Грек там встречает, бабки дает.
— Где должны встретиться на вокзале?
— Вторые ворота товарный станция.
— Вы потом должны уехать, так?
— Да, потом домой. 179 в полпятый утра.
— Как тебя зовут?
— Ходжа.
Вот так. Просто и быстро. Пятнадцать секунд. Мне кажется, что Славик когда-то принимал участие в подобном мероприятии, и, наверное, не один раз — слишком уж четко, без осечек и на едином дыхании, он вытащил информацию, которая все объясняла и давала возможность выработать план дальнейших действий.
А еще я полагал, что Славик — тот еще фрукт. Кто его знает, чем он там занимался до реформ.
В дверном проеме возникли охранники. И сразу же посторонились, пропустив в комнату хозяина. Дон — заспанный, недовольный, в одетой наизнанку футболке и в спортивных штанах, босой — остановился сразу у двери и спросил:
— Чего у вас тут?
Он обвел место происшествия недоумевающим взглядом.
— Вот так, да? Ага… — И вдруг побледнел, уцепился за стоящего рядом Серегу и сделал какой-то непонятный жест рукой.
— Стреляли… — спокойно ответил я и хмыкнул, передернувшись, — потихоньку приходил в себя, как бывает после скоротечной схватки, победителем из которой ты вышел скорее всего благодаря стечению обстоятельств: повезло, короче.
— Так, значит, — Дон, стараясь не смотреть на трупы, потер висок указательным пальцем, из чего можно было заключить, что он пребывает в нерешительности. — Так… Ну, надо звонить в милицию. Пусть приедут… Да, пусть приедут и разбираются…
он развел руками, как бы удивляясь: ну и наделали вы здесь делов, ребята!
— В милицию? — Славик вдруг посмотрел на шефа как-то странно — как на малолетнего вундеркинда, который прекрасно разбирается в радиоэлектронике, но не может поджарить яичницу. — В милицию, да… Потом потратить пару месяцев на судебные разборки и всю оставшуюся жизнь ждать, когда Грек раскошелится на более удачливых киллеров. Так?
Дон опять развел руками: хрен его знает, господа, как теперь выворачиваться…
— И потом… — Славик продолжал объяснение, — можно не сомневаться, что очень скоро сюда заявятся родственники вот этих. — Он указал на убитых. — Целый взвод, который штурмом возьмет наш офис. А еще прошу учитывать, что один остался живым…
Тут Славик посмотрел на Ходжу. Наверное, не хорошо посмотрел, потому что парень застыл и, пару раз дернув кадыком, открыл рот:
— Брат, я буду молчать, я…
— Заткнись, урод! — оборвал его Славик. — Мы подумаем, что с тобой делать.
— Ну и какие будут предложения? — Дон вопросительно посмотрел на своего начальника службы безопасности.
— Будут. — Славик утвердительно кивнул головой. — Будут!..
он посмотрел на настенные часы. Остальные тоже невольно подняли глаза. Стрелки показывали 3 часа 12 минут.
Спустя несколько секунд все начали активно двигаться — согласно распоряжениям Славика. Коротким и довольно толковым.
Мы быстро обыскали киллеров, разложили трофеи на кровати, а потом долго вытаскивали из комнаты испорченный здоровенный ковер вместе с трупами — работа, скажу вам, очень трудоемкая и неприятная.
Наконец минут через пятнадцать трупы с ковром оказались во дворе, под навесом для машин. А Ходжу начало колотить — от страха или от раны. Наручниками, черт-те зачем хранившимися у Сереги в заднем кармане брюк, его пристегнули к батарее за правую руку, а в левую вложили здоровенный кусок марли, чтобы он мог прикрыть рану.
Я заикнулся, что неплохо было бы парню вкатить обезболивающее, если есть, и уж обязательно надо перевязать. Славик внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Я пожал плечами, и тут до меня наконец дошло (разгадал план шефа охраны), что нам предстоит делать в течение ближайшего времени.
