Они, наверное, полагали, что очень ловко все устроили: киллеры завалили Дона, а они киллеров. Концы в воду. Точнее, в землю.
Так же и мы сейчас полагаем, что очень круто все провернули, всех обманули, перехитрили… Но мы не идиоты. Мы команда другого разряда: у двоих большой опыт оперативной работы, а у третьего за плечами пять лет странной войны.
Я бы, например, наверное организовал контроль за проведением акции по устранению внезапно поднявшегося конкурента. Посадил человечка на водокачку или еще что-нибудь в этом роде. И уж обязательно спустился бы в яму, чтобы лично проверить, кто сидит в машине…
А Грек? Ведь он тоже, судя по всему, мужик тертый и далеко не идиот. Идиот не потянет здоровенный административный район. Тут только на одно взаимодействие надо кучу мозгов.
Грек лет десять или что-то около того сколачивал свою бригаду — собрал по крупицам, иногда ценой чьей-то крови — и многого добился. Он имел почти неограниченную власть на периферии. Только предприятия Дона немного мешали, но его грек достать не мог — не по зубам птичка.
Я посмотрел на Грека. Он сидел в позе спящего человека — голова на груди, руки скрещенные на животе: сильно устал и спит…
Спи, Грек. Тебя все равно бы укокошили. Может быть лишь чуть позднее. Тебя очень многие не любили за своенравность и злобную сущность, судя по тому, что я слышал. Вот так.
Судьба — загадка. Ты почти всемогущ, у тебя все есть, что пожелаешь, в руках твоих сосредоточена большая сила и власть, которая ставит тебя над законом. Ты распоряжаешься жизнями других только потому, что тебе так выгодно.
Но вот в четко отлаженную и бесперебойно работающую систему просачивается одна маленькая случайность. Малю-ю-ю-юсенькая…
Вовремя проснулся один умелый парень, который, кроме всего прочего, хорошо ориентируется в темноте. Потом к этой малюсенькой случайности прилепляется еще одна такая же: радиостанция, которой пользуются раз в год, но именно этот раз вдруг становится важным, роковым. Однако могли ведь не услышать и не узнать о ловушке на дороге, но — совершенно случайное совпадение частот…
Камешек, брошенный тобой на горной круче, катится вниз, обратно, увлекая за собой другие мелкие камешки и создавая таким образом камнепад, который внезапно убивает тебя…
Минут через пятнадцать мы свернули на диабаз и вскоре уже наслаждались ездой по кочкам пустыря, подбираясь к краю оврага.
Прибыли на место. Некоторое время рассматривали предложенный Серегой овраг и остались довольны. Я, например, не предполагал, что у нас в городе, вернее, в пригороде существует хорошо замаскированная свалка в здоровенной природной ямине, в которую свозили всякую гадость черт знает сколько лет и будут свозить, наверное, еще пару столетий. Со дна оврага вверх поднималась нестерпимая вонь.
— А куда санэпидемнадзор смотрит? — Славик поморщил нос. — Ведь тут же просто рассадник… Да и грунтовые воды — того…
Оставив без внимания замечание руководителя операции, мы с Серегой, стараясь дышать как можно меньше, начали извлекать из багажника трупы. Вскоре Славик к нам подключился, и мы, изрядно помучившись, рассадили жмуриков в салоне.
Затем Славик перестраховался, как я подумал: снял свою тенниску и тщательно протер те места в салоне и на машине вообще, где, по его мнению, могли остаться наши пальчики.
А после этого он отмочил такую штуку, какую я видел в каком-то боевике: свернул тенниску трубочкой, вымочил ее в бензине и оставил в горловине бензобака, на треть вытащив наружу.
После этого мы с Серегой толкали «Волгу» к краю обрыва, а Славик шел рядом с зажигалкой в руке и считал.
Когда передние колеса, что называется, зависли над пропастью, Славик дал команду:
— Навались!
Мы поднатужились, машина на секунду застопорилась, уцепившись днищем за край, не хотела туда, в вонючую яму, потом все же рухнула вниз. В самый последний момент Славик успел поджечь свою тенниску.
«Волга» с бывшими врагами еще неслась по склону — глубокий был овражек, когда лопнул-рванул бензобак, и машину мгновенно охватило яркое пламя. Ну и зрелище, я вам скажу!
— Извините, мужики, что так получилось, — вполне искренне произнес Серега, наблюдая пожар на дне зловонного оврага.
Минут через сорок без особых приключений, если не считать суматошного лая, который почему-то подняли при нашем появлении на улице обычно спокойные собаки частного сектора, мы прибыли домой.
Нас напряженно ждали. Шеф расхаживал по холлу из угла в угол, как Ильич перед бегством в Финляндию, а телохранители, чтобы чем-то себя занять, замазывали в моей комнате следы недавнего побоища. Они благополучно захоронили в лесу трупы киллеров и без помех вернулись обратно.
Немного посидев, мы крепко вмазали. Я засадил один за другим два стакана водки, не закусывая, потом вдруг вспомнил, спросил у Славика:
— А что, был среди троих киллеров тот самый Тимур?
Славик пожал плечами.
— По-моему, нет, наверное, не было.
Ага, я так и думал, что Тимур — это миф. К моему Тимуру он никакого отношения не имеет. Я встал из кресла и, не дождавшись, когда совсем свалит с ног, резко проследовал в ванную — ха-ха, я первый!
Еле-еле домывшись, я с трудом закрутил кран, даже не потрудился прикрыться полотенцем и так и отправился голый к себе в комнату, лишенную ковра и со свежими пятнами шпаклевки на стенах. там я рухнул на кровать и начал проваливаться в сон. Вот последние в ту ночь мысли:
«Мы уложили семь человек плюс Ходжа, которого убрал Грек… Восемь трупов… Из них четверых убил я лично — насчет пятого сомневаюсь… Тимур… Сказки это, сплетни… Кому-то выгодно… Да, они, конечно, плохие — сволочи они, преступники. Но убил я их не на войне, не при разоружении или захвате… А убил для того, чтобы мой шеф мог и дальше процветать… а до этого убил Берковича. Он тоже сволочь, отмывала… И тоже не на войне, а ради благополучия Дона, хотя тот и не просил… да я просто самый обыкновенный убийца… Нет, не обыкновенный… Спать.»
Глава 15
Может ли присниться что-нибудь хорошее, если ложишься на рассвете, да еще хлопнув перед «залеганием» два стакана водки?
Мне опять приснился Тимур. Только в этот раз я убегал от него по здоровенной круче осыпающейся гальки, а он стоял внизу, совсем рядом, и целился в меня, держа на плече гранатомет. Галька осыпалась, я скатывался вниз, к Тимуру, а он ухмылялся и целился мне точно между лопаток. Я старался двигаться быстрее, но все получалось медленно и вяло…
Потом вдруг оказалось, что Тимур стоит на самом верху кучи, а я изо всех сил стараюсь вскарабкаться наверх, чтобы достать его, но не получается: я падаю, опять поднимаюсь и ползу. Что-то мешает, кто-то тянет меня за плечо липкой холодной рукой. Я оглядываюсь…
Это Грек, с волосяными рогами и окровавленным теменем, жутко скалится и тащит меня за плечо вниз, в вонючую беспросветную мглу… Хочется кричать — и не получается: зубы свело. Только мычание вырывается наружу из груди…
