Глава 18
Я сидел в пластмассовом садовом кресле на увитой плющом террасе, не торопясь попивал кофе и любовался пенистыми гребешками волн, которыми своенравный морской прибой неустанно обрабатывал небольшой каменистый мысок.
С утра было прохладно и ветрено. Бархатный сезон подходил к концу, понемногу менял холодную погоду на ненастье.
Мое обучение в «Киллер скул» благополучно завершилось. Я получил сертификат общероссийского образца, в котором значилось, что меня прилично подготовили к работе менеджером в сельскохозяйственной сфере, хотя я не помню даже, сколько сосков на коровьем вымени, так как последний раз видел корову по НТВ полгода назад или раньше.
Сертификат убийцы международного класса мне по понятным причинам вручать не стали. зато я получил задание провести акцию в приморском городе.
Мне передали билет на самолет, ключи от дома с адресом, а также распоряжение — прибыть на место и ждать дальнейших указаний. Объяснили, что это вовсе не экзамен, а обычная акция, каких у меня в последующем будет, вероятно, много.
Позволили позвонить Дону, и я, как проинструктировали, сообщил ему о своих успехах и о том, что в течение двух недель буду находиться на практике. Дон порадовался и сказал, что у них многое изменилось к лучшему (я охотно поверил) и что все они меня с нетерпением ожидают (в этом я здорово сомневаюсь, потому что есть только один-единственный человек на земном шаре, который меня может ждать, — это Милка).
Домик оказался вполне сносным — из соснового бруса, крытый шифером, три комнаты, большая терраса со стороны моря. Во дворе — сортир, колодец и маленькая банька.
Располагалась дача в частном секторе пригорода на живописном, утыканном кипарисами холме, который полого скатывался к морю, плавно преобразуясь в широченный галечный берег.
Двор, в котором по периметру росли абрикосы, был огорожен полутораметровым забором из окрашенного в салатный цвет штакетника. Деревья и забор неплохо маскировали дом, скрывали от посторонних…
Я прибыл сюда вчера вечером. Немного пошатался по местности и обнаружил свое временное пристанище, которое тут же обследовал, не углубляясь в детали, поскольку не считал, что тут кто-то заинтересован в моей скоропостижной кончине.
Судя по всему, в доме давно никто не жил. Я потратил два с половиной часа, чтобы придать жилищу более или менее приличный вид. Затем истопил баньку, использовав почти треть всех запасов топлива (обрезки досок и старого штакетника), и довольно хорошо попарился, исхлестав себя за неимением березового веника огромной мочалкой.
После бани я выпил две бутылки пива, предусмотрительно приобретенные в аэропорту, и завалился спать, проигнорировав сигналы пустого желудка — завтра, дорогой мой, мы тебя наполним. И прекрасно выспался.
Странно было снова оказаться среди людей, свободным, забыть о режиме и не ощущать на левом запястье проклятый браслет, который может каждую секунду шарахнуть током, если неправильно себя поведешь…
Утром последнего дня в школе мне вкатили снотворное, и я очнулся уже в аэропорту, в такси, обнаружив, что от меня почему-то разит алкоголем, а таксер сочувственно и несколько укоризненно качает головой. Браслета на левом запястье не было, так что даже и не знаю, каким образом товарищи его сняли. Наверное, так же как и надели.
Прочитав на здании аэровокзала название города, я посмотрел на часы и определил, что с момента инъекции до моего очухивания минуло шесть часов. И тут же сообразил, несмотря на некоторый туман в голове, что этот факт мне абсолютно ничего не говорит: все это время я мог спать на одном месте или перемещаться со скоростью 90 километров в час. Ну и ладно…
Попытавшись рассчитаться с таксером, я услышал, что за все уплачено, и выяснил, что погружение тела в салон состоялось полчаса назад в городе, под вручение изрядной, ха-ха, суммы, вдвое превышающей тариф, и получение наказа дождаться, когда клиент самостоятельно выберется из алкогольного забытья. Ну и ладно.
Спустя полтора часа я благополучно рухнул в кресло самолета и полетел на дело…
И вот я сидел уже в плетеном кресле на террасе чужого дома, плотно позавтракав тем, что сам притащил из находящегося довольно далеко универсама, любовался на белые гребешки волн и не торопясь пил кофе.
Интересно, каким образом товарищи собираются вручить мне задание? В доме стоит телевизор, причем в исправном состоянии. Только почему-то мне так кажется, вряд ли они припрут компьютер с дискетой, которая содержит исходные данные. Слишком громоздко — это не папка с бумагами. Кроме того, при передаче я обязательно буду контактировать с тем, кто это все притащит. И обязательно запомню его.
Папка с исходными данными? Ну что, вариант вроде бы вполне приемлемый. Только опять придется им идти на контакт. Вполне допустимо, что папку они спрячут где-то поблизости и по телефону сообщат о месте закладки. Но кто может дать гарантию, что телефон не прослушивается?
По той же причине можно исключить вероятность того, что задание будет продиктовано по телефону, — понадобится минут сорок, чтобы я продуктивно воспринял, делая по ходу изложения пометки. Зная недостатки нашей телефонной сети, можно предположить, что, даже если телефон и не прослушивается, какой-нибудь мудак влезет в разговор и с интересом вникнет в информацию особого рода.
Чего же там они придумают? А впрочем, это их проблемы и они мастера, а я пока только стажер. Так что можно спокойно сидеть, дышать свежим воздухом и любоваться морским пейзажем.
В 12.00 зазвонил телефон. Я вздрогнул и оживился — оно? Или ошиблись номером? Ждал некоторое время — телефон смолк, затем спустя три минуты зазвонил вновь. Оно…
Покинув террасу, я прошлепал в комнату и взял трубку.
— Четвертый?
— Да.
— Посмотри под мойкой, на кухне. Ясно?
— Ага.
— Кремлевские башни. Понял?
— Не понял. Какие башни?
— Потом поймешь. Запомнил?
— Ну да, запомнил.
— Практическое занятие номер 24. Повторяю: практическое занятие номер 24. Усек?
— Хм… Усек.
На том конце повесили трубку. Во время разговора я смотрел на часы. Диалог длился не более тридцати секунд.
Я вышел на террасу, плюхнулся в кресло и крепко задумался, уставившись вдаль. В школе мне почему-то казалось, что материал для практических занятий подбирают от фонаря, чтобы наиболее наглядно показать типичные ситуации и произвести запланированное впечатление. Выходит, я был не прав. Оказывается, это были реальные люди, которых я играючи убивал на бумаге.
Практическое занятие номер 24 я помнил наизусть, поскольку в школе меня заставили повторить его пять раз, ссылаясь на то, что я неполно изучил личность преступника и потому плохо подобрал ему естественную смерть.
