“Динь-дилинь!” — отозвался колокольчик.
— И чем это вы тут занимаетесь? — Из кухни в прихожую вырулила моя недолюбленная администраторша, облаченная в голубенькое ситцевое платьице в белый горошек, — в руке она держала большущую кружку с кофе.
— Да я вот… — смутился я, поспешно отдергивая палец.
— А вы, рыцарь, оказывается, проказник! — Саглара неопределенно хмыкнула, схватила меня за руку и, обогнув лысенькую, потащила в апартаменты. — Пошли — представлю.
— Отдай его мне, если не нужен, — деловито бросила нам вслед обладательница колокольчика. — Наши ауры совпадают по контуру.
— Перебьешься! — недовольно огрызнулась Саглара. — Пусть твоя аура сначала похудеет килограмм на десять.
— Аур-pa! — обрадовался знакомому понятию ара и, подцепив когтистой лапой чью-то легкомысленную ажурную шляпку, хулигански низверг ее с вешалки. — Аур-ра!!!
— Ага! — Я тоже обрадовался. Если меня с ходу не отдали лысенькой, значит, моя дама ко мне неравнодушна. Это обнадеживает…
В комнатах было не лучше, чем в прихожей. Окна наглухо занавешены светонепроницаемыми шторами, тускловато горят слабенькие светильники, обильно дымят благовония, дешевые магнитофоны убаюкивают присутствующих тягучими вибрациями. А их и убаюкивать не надо: все подряд томные, ленивые, растрепанные донельзя, развязные, одеты в какие-то распашонки, шортики, а то и просто маечки и трусики. Надо было прислушаться к рекомендациям по поводу наряда: сказала же Саглара — оденься попроще. В своей белоснежной рубашке с золотыми запонками и отутюженных брюках я чувствовал себя в данном обществе этаким социальным уродом.
Увы, конструктивного общения на предмет пополнить знания и интересно провести время не получилось. Публика отвлекалась на “занятого” мужчину лишь мимолетно, как на чужого породистого самца: хорош, да не наш. А, коли попользоваться нельзя — так какой смысл на него время тратить? Да и душно тут, воздуха не хватает… И вообще, публика была сплошь погружена в архиважные дела: нараспев тянули мантры, с глубочайшей серьезностью дискутировали “о природе ментальных флюидов и влиянии черной кармы и Фатума вообще на поголовье тараканов и крыс (какая-то страшненькая девица с завидным упорством ссылалась на “Миракли” как на неопровержимый первоисточник), какая-то толстуха раскладывала для желающих таро, а в зале коллегиально ремонтировали стол и подбирали сопутствующие аксессуары — решительно готовились вызывать духов.
— А кто медиум? — полюбопытствовал я.
— А вон — Айса. — Саглара подвела меня к восседавшей в стареньком креслице дамочке, которая в общей суматохе участия не принимала, а сторонне листала потрепанный дамский журнал и с аппетитом кушала здоровенное желтое яблоко.
Дамочка была чуть постарше основного контингента, не такая худенькая, несмотря на духоту, одета в джинсовый комбез, в отличие от вышеупомянутого контингента, с опрятной короткой прической и вообще вполне в моем вкусе. То есть незаурядный ум в глазах, хорошая фигура, независимость и отсутствие раболепства перед самцом. Есть над чем поработать, прежде чем лихо закидывать ноги на плечи и рвать резинку трусиков.
— Очень приятно. — Дамочка протянула мне яблоко и указала на пол рядом со своим креслом. — Присаживайся. Поболтаем. Предсказываю: это (тут она презрительно обвела пальцем вяло копошащихся любителей столоверчения) надолго.
— Душновато тут у вас, — пожаловался я Сагларе, вежливо отказываясь от присаживания и погрызенного яблока. — Как насчет проветриться?
— Пошли на кухню, — не поняла намека моя администраторша и, ухватив меня за руку, потащила из зала, пообещав Айсе вскоре вернуться, дабы поучаствовать в спиритическом сеансе.
— Даже и не думай об этом. — Медиумша почему-то необрадовалась обещанию. — На километр не подпущу!
На кухне присутствовали трое представителей мужского общества: два солдата из местной воинской части, которые под предводительством толстенной колдуньи Анжелики чистили картошку и к эзотеризму имели самое отдаленное отношение: они сюда пришли пожрать и забить на время всепобеждающий вой семенников, беспокоящий молодые здоровые организмы. Возле солдат покачивались на корточках четыре обкуренные нимфы с татуированными сердечками на плечиках (Саглара объяснила — общество поклонения Венере) и вяло ссорились за право первенства. Солдат спор не интересовал: как мне показалось, им было глубоко плевать, кого и в какой последовательности любить, — лишь бы любить. Но сначала — пожрать. Это важнее. Без пожрать любить не в кайф.
Мне эти молодые зверята понравились: оба неожиданно оказались начитанными, мыслящими еретиками с четко просматривающейся мировоззренческой позицией веселых прожигателей жизни. Под предлогом общения с колдуньей Анжеликой я минут пятнадцать погрелся возле них душой, попивая дрянной кофе и заодно проветриваясь — кухня оказалась самым прохладным местом в этом доме по причине открытого настежь окна.
Третий экземпляр — здоровенный бородатый мужлан, которому, видимо, и принадлежали громадные драные кроссовки, резко выделявшиеся в прихожей на фоне мелкой дамской обувки, — вступать в контакт не желал: он спал в кладовке, примыкавшей к кухне, страшно храпел и смердел так, словно уже умер и начал разлагаться. Саглара посоветовала не задерживать на нем внимания и отрекомендовала как нормального, в меру озабоченного педофила, имевшего амплуа кудесника и экзорциста. За кудеси его прогнали из трех школ, где он был преподавателем истории. Хобби — тринадцатилетние. Тех, что постарше, уже не хочет. А из тринадцатилетних изгоняет беса. Но — мирный. Никого не насилует, в общем…
Затем мы вновь вернулись в зал: Саглара желала, чтобы я непременно поучаствовал в спиритическом сеансе — в качестве ее энергетической подпитки. Дело в том, что на всех предыдущих сеансах она с завидным постоянством в самый решительный момент испытывала какой-то мистический ужас и принималась дико верещать и метаться по комнате, тем самым срывая Айсе представление — приходилось все начинать заново. А со мной она почему-то надеялась этот барьерчик проскочить — по крайней мере, хотела попробовать.
Я от намерений своей дамы в восторг приходить не пожелал: в прихожей попытался было воспротивиться хождению по душным мрачным комнатам и предложил, как мне казалось, гораздо более радужную перспективу — позвонить в самый крутой местный отель, заказать люкс, ужин с шампанским и немедля отсюда убраться, дабы окончательно не испортить вечер.
— Вы опять торопитесь, сэр рыцарь, — попеняла мне Саглара. — Вечер еще только начинается, никто не собирается его портить… И кстати — ты ведь, кажется, интересовался шаманами?
— И что? — слегка насторожился я. Нет, разумеется, интересовался я этими самыми шаманами, но… но вот с Сагларой об этом не говорил — могу голову Бо дать на отсечение! Хотя чего тут настораживаться — наверно, краевед сказал.
— Айса — внучка шамана, — заговорщицки подмигнула Саглара. — Самого настоящего, в десятом поколении.
— Шутишь? — не поверил я. Судя по высказываниям Бо, найти настоящего шамана так же непросто, как, допустим, умереть на бандитской “стрелке” от удара ископаемым копьем с кремневым наконечником.
