Вот такая программа-минимум. Как видите, взлетов и падений в этой программе не было, приключениями глобального характера даже и не пахло…
Некоторое количество лет назад Тимофей Христофорович был по командировочным делам в Европе и совместно с неким “местным” коллегой попал в небольшую передрягу. По нашим, российским меркам и передряги-то было всего ничего: пили мужики пивко в пабе, сделали замечание за хамское поведение буйной компании соотечественников-туристов кавказского профиля, намекнули: у них, дескать, в таких заведениях не принято подавальщице в декольте марки пихать и под юбку лазить. И вообще — не позорьте страну, ведите себя прилично.
Знаете, наверно, как реагируют крепко поддатые товарищи этого самого профиля на подобные замечания. В общем, полиция ехала долго, а события разворачивались не в пример быстрее.
Но наши парни справились. Товарища Шепелева — вы в курсе — Природа-мать статью не обидела, а коллега, организовавший пивную экскурсию гостю, хоть и был на вид вполне невзрачным, в деле показал себя отменным бойцом.
Разбирались на ступеньках летней террасы. Одного толстого хачика, вздумавшего, несмотря на численное превосходство компании, воспользоваться топором с пожарного щита, сноровистый коллега Тимофея Христофоровича исхитрился так швырнуть на эти ступеньки, что тот нездорово шлепнулся на бок, неестественно вывернув левую ногу в бедре, зловеще хрустнув сразу тремя ребрами и издав такой ужасный вопль, будто его прямо сейчас собирались расчленять заживо.
Ну что вам сказать — удрали наши молодцы с места происшествия. Не стали дожидаться официальной оценки своего участия в происшествии. Благо в пабе том коллегу Шепелева никто не знал: бывал он там нечасто и объявлять о себе необходимости не было.
Но это — сугубо административный аспект случившегося. Существует ведь еще и профессиональная этика данного учреждения, в соответствии с которой о любом, даже самом незначительном происшествии, случившемся с ним в зарубежах в неслужебное время, сотрудник обязан докладывать рапортом по команде. А уж о таком инциденте — немедля, во всех подробностях! Свои, разумеется, никогда не выдадут сотрудника местным властям, но уж сами отреагируют так, что мало не покажется!
А теперь нюанс: шустрый коллега, оказывается, метанием отечественного хачика на ступеньки занимался в служебное время! То есть в момент посещения паба он как раз числился на дежурстве и выезжал с гостевым товарищем якобы по оперативной разработке! Нормально?
— Ты в рапорте — объективно. Постарайся ничего не упустить, — попросил при расставании заметно погрустневший коллега Тимофея Христофоровича. Уже только за одно посещение паба в служебное время ему грозила серьезная выволочка — остальное же тянуло “как минимум на высылку, а по большому счету пахло увольнением из органов с “волчьим билетом”. — И еще… Если ты укажешь, что это не я тебя таскал на экскурсию, а ты сам предложил зайти в этот паб… буду очень обязан, независимо от результата.
— Я на тех, кто со мной плечом к плечу, в рукопашной схватке… Рапорта не пишу, — сообщил Тимофей Христофорович. — Нас там никто не знает, так что — можешь сэкономить бумагу.
Коллега посмотрел на Шепелева с большим недоверием и слабенькой надеждой.
Это был поступок. Самое большее, что грозило гостю, как второстепенному участнику заварухи, — прерывание командировки и выговор по прибытии. Кроме того, “стук” на коллег в Учреждении всегда поощрялся и на этом можно было заработать не только прощение за участие, но и хорошие карьерные баллы. А вот за укрывательство и недоносительство можно было моментально вылететь из органов — с таким же “волчьим билетом”, что и коллега-заводила.
— Шутишь?
— Нисколечко. Я слову хозяин. А с тебя — коньяк…Вот такой случай. Пивка попили, хачиками побросались — и разъехались. По службе больше не пересекались…
А два годика назад вызывает Тимофея Христофоровича начальник и, грозно округлив глаза, интересуется — чего ты такого наворотил, сокол мой ясный, что тебя в Кремль просят?
Да ничего особенного… приятель у меня там — пивко вместе пили. Шутка, конечно…
Приехал — точно, приятель! Не забыл неуместно рыцарский для Учреждения поступок коллеги, спустя столько лет вспомнил. И без обиняков предложил войти в команду. Давай, мол, ко мне — и без всяких!
В общем-то предложение было не из тех, от которых, как говорится, не принято отказываться, и перспективы в тот момент выглядели весьма расплывчато. Но шустрый коллега еще тогда, в командировке, чем-то неуловимо понравился Шепелеву, расположил к себе, не производя для этого никаких усилий. Почесал затылок Тимофей Христофорович, глянул пристально в глаза бывшего коллеги да и согласился…
В настоящий момент господин Шепелев возглавлял Комиссию по археологии и историографии при Администрации Президента. С характером прежней деятельности данная специализация не была связана никоим образом — работая подполковником на Старой площади, Тимофей Христофорович занимался в основном идеологическими диверсиями и противоборством с оными.
Тут базовое образование роль сыграло.
Что заканчивал?
Фак ист МГУ. Но это уже давно…
Очень приятно! Ничего, что давно. Вот и займись…
Комиссия, возглавляемая товарищем Шепелевым, состояла из его бывших сослуживцев, имеющих хороший стаж оперативной работы и умеющих держать язык за зубами. Они постоянно шарились по музеям, архивам и заказникам, вечно таскали в свой офис груды пожелтевших бумажек, какие-то черепки, деревянные ступы, всевозможные обломки и вообще занимались такой рутиной, что вызывали дружное сочувствие членов других, более солидных комиссий, коллегий и палат.
Но историография и археология являлись прикрытием и одновременно хорошей базой для основного рода деятельности, ради которого, собственно, и была сформирована данная комиссия.
Тимофей Христофорович со товарищи занимались… поисками сокровищ. Со знанием дела, с неограниченным доступом к архивной информации любого рода, имея в наличии соответствующую экипировку и материально-техническое обеспечение, методично и профессионально искали захоронения, клады, схроны, разнообразные старозаветные “нычки” и так далее.
Хозяин и его ближайшее окружение на полном серьезе считали, что не все богатства России лежат на поверхности и глубоко в недрах в виде природно-сырьевых ресурсов. Имелось мнение, что многие поколения старорежимных богачей, сановников и вельмож большую часть своих материальных ценностей хорошенько припрятали, дабы не достались оные ценности неблагодарным потомкам. И ежели основательно поискать, то непременно обнаружатся такие колоссальные ценностные резервы, что долг Парижскому клубу можно будет отдать как обеденные чаевые в “Три-пятнадцать”! И вся страна моментально заживет счастливо и весело, поголовно дефилируя по улицам городов с откормленными красными рожами не хуже евдокимовской. Вот так вот…
Сказать, что комиссия за год активного функционирования нашла какие-то значительные ценности — значит несколько исказить истинное положение дел.
