Мы собирались покинуть город. После вчерашней залепухи не стоило мозолить глаза возможным соглядатаям: следовало показать, что мы здорово смутились и на заданную тему баловать более не намерены.
Однако отправляться домой мы не собирались, а планировали погулять недельку по степным просторам, с тем чтобы вернуться к юбилею дядьки Бо. То есть попробовать тот самый основной вариант, что собирались откатать в самом начале, еще до эпизода с несчастным Валерой Эрдниевичем.
Основной вариант — это “левый” нефтеперерабатывающий завод. Представьте себе: завод, построенный с соблюдением всех технологических норм, с персоналом в несколько сот человек… И — “левый”!
По информации, добытой Бо, данный завод дает весьма солидную прибыль и хан вроде бы прячет его от своей центральной “крыши”. Мало того, что нефть народную качает в карман, так еще и делиться не хочет, жадина.
Вот на этом неприглядном акте мы и собирались самую малость прижать нашего “фигуранта”.
По счастливому стечению обстоятельств, завод располагается неподалеку от степного поселка, где проживают обиженные ханом родственники дяди Бо, у которых мы и собирались погостить. Удобный случай, не правда ли? Хотя, если разобраться, совпадением это вряд ли можно назвать: информашку нам слили как раз те самые родственники…
Я уже доедал яичницу, когда в прихожей зазвонил телефон.
— Тебя, — позвал Санал, первым успевший к аппарату. — Какой-то Сангаджиев.
— Кто такой — Сангаджиев? — Я метнул в пищевод последний кусок, вытер губы и направился в прихожую. — Почему он меня знает?
— Тут полно Сангаджиевых. — Бо пожал плечами; — Лично я знаю минимум два десятка. Ты записывай, когда знакомишься.
— Это Сергей…
— Какой Сергей? Говорите внятнее!
— Краевед…
Ах да — краевед! Краеведа я ассоциирую с сочетанием — Сергей Дорджиевич. С позавчерашнего вечера, пожалуй, совсем никак не ассоциирую — как-то не до него стало.
А сейчас вообще не узнал — что-то у него с голосом случилось. Такой голос бывает либо у запойного, либо у смертельно больного. Наверно, бедолага после свадьбы никак притормозить не может. — Ты интересовался шаманом?
— Интересовался. И что?
— Я нашел шамана. Такого, как тебе надо.
— Сейчас еду! Давай адрес, записываю.
Краевед замороженным голосом продиктовал адрес. Я записал, покосился на дверь кухни — а не прихватить ли с собой “лекарство”? После свадьбы осталось с полхолодильника такого добра. Не “Кирсан”, конечно, продукция второго дня производства “Истока” — но в таком состоянии для краеведа все сгодится.
— Ты куда намылился? — С веранды в прихожую заглянул Бо — услышал, чуткий Ух, что я собираюсь отклониться от первоначального плана. — Через десять минут убываем.
— Это краевед…
— В рот твоего краеведа. Нам по городу шарахаться противопоказано. Скажи, через неделю вернешься — и сразу к нему.
— Черт… Сергей Доржиевич! Дело в том, что мы сейчас уезжаем. Давайте встретимся примерно через недельку. Хорошо?
— Шаман уедет через пару часов, — малость подумав, сообщил краевед. — В следующий раз, возможно, будет через полгода. Если вообще будет…
— Хорошо, я приеду, — твердо сказал я, выламываясь из-под диктата Бо. — Уже выхожу.
— Что? — уточнил Бо, когда я положил трубку. — Он помирает, этот твой краевед?
— Шаман через два часа уезжает. Когда будет в следующий раз — неизвестно, — сообщил я. — Ничего страшного — по дороге заедем. Не хочешь заходить — посидишь в джипе, я заскочу минут на десять, мосты наведу…
— На хрен тебе шаман? — досадливо воскликнул Бо. — Ты заболел, что ли?
— Ты краеведу узлы подарил, — вкрадчиво напомнил я. — Он нашел шамана. Шаман, возможно, узлы прочел…А вдруг там координаты клада?
— Тогда бы он точно тебя не стал звать, — криво ухмыльнулся Бо. — Там духовное завещание — ты понял, нет? Я ж тебе еще тогда сказал, русским языком, ебтэть!
— Хорошо, согласен — координаты там вряд ли будут… — согласился я. — Но вот завещание… Тебе что — совершенно неинтересно, что двести пятьдесят лет назад навязал твой далекий предок?
— От ебтэть… — Бо на целых пять секунд задумался. — Где он живет?
— Где-то за асфальтным заводом. — Я протянул Бо бумажку с адресом. — Я же говорю — подъедем, зайдем, пообщаемся…
— г Это через весь город тащиться, — буркнул Бо. — Потом возвращаться — мы через Астраханский выезжаем. Вызывай такси, не хрен тачку гонять без дела…
Через семь минут мы уже катили к асфальтному заводу. Хмурое чело толстого несколько разгладилось и местами даже приняло заинтересованное выражение. Понятное дело: даже если ты по жизни монументально безразличен к преходящим мелочам житейской суеты, тебе наверняка будет интересно узнать, что там надиктовал твой царственный предок два с половиной столетия назад! Сопричастность, господа хорошие, — это великое дело. Это ведь не жрец быстрой воды Вротакипул с Верхнего Конго вязал, а исторический персонаж, прямым потомком которого ты являешься.
Своей сопричастности — несколько с другого бока — я нисколечко не смущался. Если шаман настоящий, а не шарлатан какой-нибудь с соседнего колхоза, это, разумеется, несколько усугубляет ситуацию. Но! Любой шаман прежде всего — человек. Со всеми присущими человеку слабостями и страстями.
Так вот, этот человек будет иметь прочную установку на раритет. Краевед, безусловно, заговорщицким тоном, непрерывно подмигивая обоими глазами, расскажет, что за узлы сейчас будут явлены взору специалиста и каково их историческое значение. Затем последует ритуал показа: дрожащими руками, как нечто хрупкое, древнее, безумно драгоценное…
После всего этого у шамана просто язык не повернется заявить, что наплетено в тех узлах черт-те что и сбоку бантик. Кроме того, тут под угрозой стоит собственное реноме большого знатока узелковой письменности: не смог прочесть, значит — что? Ага! Так что придется шаману морщить лоб и выискивать более-менее внятные группы, на ходу делая собственные дополнения, дабы показать хоть какой-то результат. Направление работы известно: духовное завещание потомкам, так что — удачи вам, товарищ шаман!
А мы тем временем этак ненавязчиво наведем с вами мосты, срисуем адресок и тихонько намек бросим: есть, мол, у нас нечто такое большое и страшное, что краеведовы узлы и рядом не валялись! Давайте как-нибудь конфиденциально пересечемся и посмотрим вместе, что это за диковинка…
Небольшая усадьба краеведа располагалась в обширном частном секторе. Одноэтажный дом под стареньким шифером, ветхий деревянный забор, маленький дворик, несколько хозяйственных построек — судя по ленивому мычанию и хоровому хрюканью из стайки, Сергей Дорджиевич умело сочетал научную деятельность с сельскохозяйственными заботами во благо семейного бюджета.
