– А никто и не почешется, если промолчим, – успокоил его верховный омоновец. – Сейчас самый разбор по «Югу», на «Север», как, впрочем, и на все остальное, всем наплевать. А мы, сам понимаешь, в долгу не останемся…
– Ладно, уболтал, – Иванов достал из папки рапорта «усилителей» «Севера» и вручил их гостю. – Держи. С ребятами я переговорю.
– Большое вам пролетарское спасибо! – Расчувствованный Стерня свистнул в рацию, и через полминуты боец втащил десятилитровую канистру. – Держи. Кизлярский. Не хухры-мухры, из своих запасов.
– Кизлярский, значит… – Иванов плотоядно облизнулся – с кизлярским самоделом полковник был знаком накоротке, но для приличия стал отказываться. – Да ладно, чего там… В одном строю идем, общее дело делаем…
– Да то не тебе и не за то, – простецки объяснил Стерня. – За то мы с тобой отдельно пообщаемся. А то – «психу» вашему, Косте. За то, что ребят моих спас, этого гаденыша «вывел», дал нам ниточку. Мы теперь перед ним по уши в долгу.
– Ну, уболтал…
И осталось все в неофициальном контексте: коньяк в столовой, шахид – в зиндане у омоновцев, командование – в полном неведении. Норма жизни – так у нас всегда и выходит…
– Как съездили, Сергей Петрович?
Лиза – воспитанная барышня. Остальные только зады приподняли и тут же плюхнулись обратно. Ничего хорошего от поездки полковника в «верха» члены, разумеется, не ожидали.
– Слетал, – веско поправил Иванов (в Моздок из Ханкалы обычно добираются военным «бортом» – ездить замучаешься). – Как пишется?
– Да как… Вообще, конечно, нехорошо получилось…
– Получилось, напротив, очень хорошо, – не согласился Иванов. – Нехорошо было бы, если бы мне пришлось УФД № 10311
[9]
заполнять!
– Тьфу три раза, – Петрушин суеверно постучал костяшками пальцев по столу. – Ваше бы мнение – да нашему дознавателю…
– Вы закончили? – поинтересовался Иванов.
– Да мы еще в обед сдали, – Петрушин, тяжко вздохнув, почесал голову под бинтами. – Это уже третий экземпляр. Не нравится им, видишь ли, что у всех троих – слово в слово…
– Ну и славно. Теперь вот что… Сверните эти объяснительные в трубочки. Поплотнее…
– Это еще зачем? – Петрушин озадаченно нахмурился.
– А давайте спросим старшего товарища, опытного и житейски подготовленного. – Иванов обернулся к Глебычу и свойски ему подмигнул: – Зачем, Глебыч?
– И засуньте их… – мгновенно сориентировался Глебыч. – Нет, я не говорю – себе. Это вам решать!
– Фи, – Лиза сморщила носик. – Как вульгарно, Глебыч!
– Мы, наверно, опять в деле, – догадался Костя. – Мы опять в прямом оперативном подчинении?
– В нем самом, – не стал томить коллег Иванов. – И клали с разбегу на все эти расследования, дознания и так далее. А я, между прочим, только что с дороги.
– Ой, совсем от рук отбились, – виновато пискнула Лиза, вскакивая и принимаясь накрывать на стол. – Сами поужинали, сидим тут, страдаем… Сергей, поставь чайник на примус…
Покормили полковника ужином, между делом провели совещание по теме. Суть распоряжения команда оценила, как и следовало ожидать, кривыми ухмылками.
– Вдовы – это да, – мечтательно прищурился Вася. – Надо всех вдов повестками собрать, построить в колонну по три и проверить на это… Ну, как его…
– На лояльность, – подсказал Костя. – И проверить не просто так, а углубленно.
Лейтенант Серега с ходу выдвинул бредовую версию.
– Я ее видел, – заявил он уверенно. – Когда мы заходили в чайхану, она сидела в машине.
– Ага, – Иванов и ухом не повел – вундеркиндистый лейтенант жил в своем обособленном измерении и порой мыслил явлениями далеко не общего порядка. – В «шестерке»?
– Нет, в «Ниве», – с сожалением вздохнул лейтенант. – Но она была рыжая – это факт.
– Рыжая «Нива»? – удивленно вскинула бровки Лиза.
– Нет, рыжая дама. – Серега задумчиво уставился на останки индейки в тарелке полковника (Петрушин спер откуда-то, когда в обед в прокуратуру катался. Сказал – совсем ничья. Дикая.). – Рыжая…
– Рыжая Соня, – компетентно вставила Лиза. – Женщина с душой тигра.
– Во! – оценил Вася. – Владеет инфо. Откуда инфо?
– От Говарда, – Лиза лениво потянулась. – От него, родного.
– Че за хрен, с какого тейпа? – заинтересовался Вася. – Что-то я раньше о таком не слыхал…
Костя беззастенчиво хмыкнул, Петрушин корпоративно покраснел, переживая за коллегу, а Лиза с большой заинтересованностью посмотрела на Васю – как будто неандертальца живого увидела. Такое случается примерно раз в неделю: дремучий Вася встревает меж зубоскальств продвинутых коллег – «смежников» и слегка попадает на интеллект. Все привыкли, но Петрушину стыдно. Он образованный, в юности, в перерывах между ударами головой по кирпичам, читывал про похождения Конана.
– Ясно, – кивнул Иванов. – Все с вами ясно. Но вдовы – это так… Главное – шахиды. Юные. Соображения есть?
– Она так смотрела… – не унимался лейтенант.
– Значит, у нее были глаза, – серьезно сказала Лиза.
– Какое досадное упущение, – буркнул Петрушин. – Надо было сказать мне, я бы это дело поправил. Там, в чайхане, вилки были. Такие замечательные вилки, острые…
– Фу, как неэстетично, – поморщилась Лиза. – Прямо-таки какой-то неприкрытый садизм!
– Глаза у нее зеленые… И она смотрела на нас, как на потенциальных жертв, – лейтенант покачал головой. – Нет, это вам не просто так…
– Короче, философы! – Иванов слегка пристукнул по столу ладонью. – По теме что-нибудь будет?
– Шахид, – сказал Костя.
– Шахид, – Иванов пожал плечами. – Понятно – шахид… А что – шахид?
– У омоновцев, – подсказал Костя.
– У омоновцев сидит пойманный нами шахид, – в порядке реабилитации встрял Вася. – Акушер был сильно пьяный, получился он рахит…
– О! – Костя похлопал в ладоши. – Да это просто… просто какая-то высокая поэзия, друг мой!
– Но-но! – прикрикнул Иванов. – По теме!
– Шахид – ниточка, – пояснил Костя. – Другой у нас просто нет. Если правильно подойти…
– Так его вроде бы и нет, – усомнился Иванов. – Сам подумай: шахид попал к омоновцам, у которых зама угрохали… Не-а, не дадут.
– Мне не откажут, – подмигнул Костя. – На сегодняшний день я у них в большом авторитете. Так сказать, орел текущего момента.
– Ага… – Иванов задумчиво уставился на графинчик с коньяком. – В принципе… Да, другой ниточки у нас нет. Почему бы и не попробовать? Если он там еще жив, не сошел с ума…
