– Ой! – Серега вновь вздрогнул и зажмурился. – Черт! Что это со мной сегодня?
– Че такое? – нервно дернулся Петрушин. – Ты опять какой-то призрак увидел?
У задней двери джипа, справа, стояла дама. Из-под черного платка выбивалась непослушная рыжая прядь. В руках дама держала сумочку и смотрела прямо на Серегу. Вернее, смотрела она, конечно же, просто в сторону моста, но качественная оптика сообщала ее взгляду некую зловещую направленность…
– Это она, – прошептал Серега. – Я был прав!
– Кто – «она»? – возмутился Петрушин. – Ты не бредишь ли, Серый?
– Та дама, у чайханы… Это она!
…Саладин поравнялся со вторым джипом и влез наконец-то в сектора штурмовой группы – совместно с «прикрытием». Аликпер со своим «прикрытием» мялся в самом начале моста. На середину он идти не собирался, пребывая в готовности в любой момент рухнуть наземь и ползти обратно к машине…
– Подтверждаю, – раздался в эфире уверенный голос Плахова. – Если убрать неуставную прическу и бороду – точно он.
– Ну вот, такие дела… – пробормотал Лаптев. – Значит – он.
Полковник размышлял буквально пять секунд, на большее просто времени не было. Персона такого ранга – светлая мечта любого ликвидатора, неважно, к какому ведомству он принадлежит. Точнее, прямой контакт с такой персоной, когда над головой не висят вездесущие мудрые чиновники, в первую очередь думающие о целесообразности использования данной персоны и открывающихся в этой связи захватывающих перспективах в отношениях с противной стороной. Можно без преувеличения сказать, что это был самый настоящий звездный час бывшего «каскадовца» Лаптева, который в данный момент случайно оказался самым главным в столь странной ситуации, не скованный никакими параграфами… И вообще, волен был поступать как душе угодно.
– Все, плакали наши денежки, – шумно выдохнул полковник и рявкнул в рацию: – Внимание – циркуляр! «Неприкасаемый» «духов» – цель номер один! «Волыны» – по графику. Все. Потрудимся же, братие…
«Дух! Дух!» – негромко шумнуло вдалеке, со стороны западного холма.
Пулеметчики на ближнем бугорке умерли быстро и безболезненно: крупнокалиберные пули с металлокерамическим сердечником в буквальном смысле снесли им головы.
И тотчас же на пятак перед мостом обрушился свинцовый шквал. Если кто не в курсе, что такое сосредоточенный огонь двух отделений, расположенных от основной цели едва ли за сотню метров, сообщаю – это весьма некомфортно. До того весьма, что от цели № 1 в мгновение ока остаются куски не поддающегося идентификации мяса.
К тому моменту, когда «администрация» организованно повалилась наземь, от Саладина и его «прикрытия» остались лишь клочья. Все целились в него, но так как он с «прикрытием» находился в центре пятака, остальным «духам» в первые же две секунды огневого контакта тоже досталось по максимуму. В следующие несколько секунд «каскадовцы» мастерски разместили огонь по площади, добивая тех, кто упал.
– Держи свое! – гаркнул Петрушин, нащупывая стежками экономных очередей чудом уцелевшего «духа», пытавшегося заползти под второй джип.
– Держу! – стиснув зубы, буркнул Серега. – Вот черт…
Серега и в самом деле держал «свое», но пока так и не сделал ни одного выстрела. Едва шлепнуло от холма, мрачный красавец, как будто ждал этого, молниеносно ушел кульбитом к джипу, уронил наземь даму и этаким сказочно проворным удавом обполз вокруг нее. Так быстро и сноровисто полз, мерзавец, что лейтенант не успел прицелиться. Теперь он лежал за дамой, плотно прижавшись к земле и прикрываясь ею как бруствером… И пытался дотянуться рукой до ручки правой передней двери джипа.
– Ты чего молчишь?! – рявкнул Петрушин, меняя магазин. – Что там у тебя?!
– Щас, – пробормотал Серега, держа в прицеле кожаную «спину» дамской куртки. – Щас… ну давай, поднимись!
Ясно было, что красавцу до ручки не дотянуться – высоко. Как минимум надо привстать на колено. Вот сейчас он вскочит, и…
Дама вдруг начала подниматься и предстала в прицеле в полный рост. Красавец, прикрываясь ею как щитом, тоже привстал на колено. Сейчас можно одной очередью вычеркнуть обоих из жизни…
– Зараза! – в отчаянии прошептал Серега, стравливая обратно выбранную было слабину спускового крючка. – И откуда ты взялась…
Красавец быстро распахнул дверь и юркнул в салон. Выпал из сектора, гад. Спустя секунду из салона показалась рука и вцепилась в отвороты дамской куртки.
Серега мгновенно сместил прицел и нажал на спусковой крючок, дырявя вражье предплечье. Рука резко дернулась, плеснула на куртку дамы кровавым фонтанчиком… но не разжалась! Еще через мгновение дама уже была в салоне.
Джип мигнул габаритом, выдал густой выхлоп и, словно застоявшийся скакун, рванул в посадки.
Все! Ушел Серегин объект…
Стрельба, как по команде, стихла. На пятаке перед мостом никто не шевелился. «Администраторы» отпустили уши и принялись озираться, соображая, можно ли вставать или пока ну их в задницу?
– Двадцать два, – констатировал Петрушин, меняя магазин и осторожно приподнимаясь на колено.
– Чего – «двадцать два»? – Серега был мрачен – чувствовал себя виноватым и почему-то обманутым.
– От команды до финала – «двадцать два». Быстро. Нормально. У тебя как?
Да, правильно – «двадцать два». Петрушин считает про себя секунды – так лучше ориентироваться в измерении боя, в котором время с первым же выстрелом растягивается и становится как будто резиновым. Сутки подготовки, три часа неподвижной лежки, двадцать две секунды чистого времени боя. Серегу тоже в свое время учили считать от первого выстрела до констатации отсутствия пульса у врага. Он так и не привык к этому. Это вообще не так просто, как кажется, длительная практика нужна.
– У меня дубль пусто, – отведя взгляд, доложил Серега. – Ну не смог я – в нее! Не готов был…
Глава 11
Рыжая Соня
Тротиловая пятница
Мы уже подъехали к Толстой-Юрту, а я все никак не могла прийти в себя. Такого страшного шока я еще ни разу в жизни не испытывала. Нет, я не юная институтка и в жизни моей всего было вдоволь. И боль души была, такая, что в мире нет ничего сильнее, и горечь утраты, и на трупы насмотрелась – не дай Аллах никому…
Но такого я еще не видела. И никогда представить себе не могла, что такое может случиться на моих глазах. Даже в самых дрянных боевиках, где у героев безразмерные магазины, резиновые мышцы и никогда не кончаются патроны, все выглядит иначе. Там и злодеи, и хорошие погибают долго и красиво, выпуская по ходу трагедии три килограмма свинца друг в друга, разносят к чертовой матери вдребезги окружающий интерьер и мечутся, как тигры, оглашая окрестности ужасными воплями, леденящими душу.
А здесь все было до жути тихо и невероятно быстро, я даже напугаться не успела…
