Дамы сели на ковер, подогнув ноги «по-турецки». Лиза уселась напротив.
– Это действует очень просто... У вас нет масок?
Дамы переглянулись и пожали плечами. Какие маски? Откуда?
– Это хорошо, – Лиза надела маску и взяла баллончик в правую руку. – Приступим...
Лиза направила распылитель на дам и нажала клапан, который тотчас же выпустил тугую едкую струю. При этом коварная «спасательница» для достижения большего эффекта водила баллоном справа налево, создавая сплошное облако.
Крепко глотнув густой взвеси, молодая почти сразу обмякла и завалилась на бок.
Пожилая оказалась покрепче. Быстро сообразив, что происходит что-то неладное, она плотно сжала губы и, на миг перестав дышать, посунулась к Лизе, целя скрюченными руками в горло.
– А вот это лишнее, – просифонила Лиза сквозь маску и, легонько ткнув даму в солнечное сплетение, еще разок богато оросила ее лицо из баллончика.
Женщина рефлекторно вдохнула, схватилась руками за горло и упала на ковер. Через несколько секунд она затихла.
– Ну и славно, – одобрила Лиза, переворачивая дам на спины и подкладывая им под головы шелковые подушки, сложенные кучей в углу. – Три часа здорового сна еще никому не повредили. Правда, потом головка будет маленько бо-бо... Но это не смертельно.
Ребенок продолжал безмятежно спать в своей люльке. Лиза несколько секунд задумчиво рассматривала сына «амира», затем заботливо поправила сбившуюся кисейную занавеску на люльке, вздохнула о чем-то своем и, отойдя к порогу, негромко доложила в рацию:
– Первый, у меня чисто...
Иванов в этот момент снимал на крыльце кроссовки. Серега с Махмудом уже вошли в дом, полковника никто не приглашал, так что придется немного посвоевольничать. Петрушин, не желавший отказываться от участия в заключительном акте, последовал примеру командира. Носки, правда, пованивают, но ничего не поделаешь. Заходить в чеченский дом в обуви – нехорошо, грубое нарушение традиций.
– Спасибо, – Иванов, получив доклад, облегченно вздохнул. – Ты у нас умница. Выйди во двор, погуляй пока...
Лиза одним махом избавила команду от самой сложной проблемы на данном этапе мероприятия. Проблема эта – дамы. Чеченские дамы, в отличие от своих практичных и рассудительных мужчин, публика чрезвычайно голосистая и совершенно неуправляемая. Договориться с ними нельзя, пугать оружием бесполезно. При малейшем обострении обстановки сразу начинают жутко вопить и норовят вцепиться первому попавшемуся оккупанту в морду лица. На улице, конечно, шумно... Но крики все равно услышат. Надо объяснять, чем это кончится? Не надо. В общем, спасибо Лизе – выручила...
– Пошли, – кивнул полковник Петрушину и, обернувшись к калитке, напомнил: – Василий – через минуту после того, как мальчишка зайдет...
– Эти знают? – Махмуд с нескрываемой неприязнью посмотрел на вошедших без спроса Иванова с Петрушиным.
– Да, мы вместе, – кивнул Серега. – Думаешь, я бы все это сумел один сделать?
– Ты будешь при них говорить? – засомневался Махмуд.
– А это без разницы, – Серега презрительно оттопырил нижнюю губу. – Все равно ни слова не понимают.
– Прахады, садыс, – Махмуд достал из стопки две подушки, небрежно кинул их к порогу.
Петрушин с Ивановым взяли подушки и присели на колени по обе стороны от двери. Взгляд Махмуда немного смягчился. Хоть и вперлись непрошеные, но знают свое место, не лезут к начальству, в почетный угол...
Через минуту вбежал запыхавшийся Имран. В руках у него была средних размеров жестяная коробка, обернутая целлофаном. Махмуд взял коробку и мотнул бородой в сторону двери. Имран кивнул и направился было к выходу...
– Пусть останется, – вмешался Серега. – Казбек хотел с ним поговорить.
Имран остановился, с надеждой посмотрел на дядю.
– Много чести будет, – пробурчал Махмуд, разворачивая коробку.
Имран горестно вздохнул, опустил голову и медленно поплелся к двери.
– Ладно, оставайся. – Махмуд ухмыльнулся и тепло посмотрел на младшего племянника. – Хитрый, волчонок! Когда что-то надо, такой несчастный вид делает – даже дэв пожалеет.
Имран быстро вернулся и сел рядом с дядей, улыбаясь во весь рот. Дяди и племянники у чеченцев – это особая категория взаимоотношений. Родным детям можно в чем-то отказать и проявлять в отношении к ним требовательность и даже суровость. А детей своих братьев и сестер почему-то принято баловать и во всем им потакать...
Серега тихонько принюхался – коробка отчетливо пахла прелой землей. В грядке, что ли, хранят?
Махмуд достал толстую трубку с пальчиковой антенной – точь-в-точь как у Иванова – и набрал номер.
– Казбек? Салам алейкум, родной мой. Тут с тобой говорить хотят... А? Сейчас...
Махмуд повернулся к Сереге:
– Тебя как зовут?
Ну вот, самое время познакомиться!
В этот момент в дверях возник Вася Спирин. С двумя канистрами, обутый. И, неестественно улыбаясь (сорок кило прет, половину своего веса), вошел в зал.
– Сабсэм балной? – возмутился Махмуд. – Куда обув зашол? Зачем тащиш суда, э?
Серега, воспользовавшись моментом, перехватил трубку.
– Салам, Казбек. Дело есть...
Вася Спирин, не обращая внимания на хозяина, прошел на середину зала и поставил канистры прямо на ковер. И принялся открывать крышки...
– Ты кто такой? – тревожно воскликнул в трубке Казбек. – Почему дядя кричит?
Петрушин с Ивановым встали и перевели оружие в положение «для стрельбы стоя». У Махмуда от удивления отвисла челюсть, мальчишка было вскочил...
– Сидеть! – Серега схватил Имрана за футболку и насильственно усадил рядом с собой. – Казбек, я даю трубку Имрану. Он тебе скажет, что он сейчас видит...
Серега ткнул пальцем в сторону канистр:
– Видишь?
Мальчишка одарил неожиданного агрессора потемневшим от гнева взглядом и кивнул.
– Быстро скажи брату, что ты видишь. И не забудь сообщить про крышки.
Имран взял телефон, от волнения даже забыл поздороваться, сразу пробурчал:
– Вижу канистры с бензином. Большие. Прямо на ковре стоят. Крышки открыты...
Серега отнял трубку и вполне миролюбиво сообщил:
– Ну вот, Казбек, тебе все рассказали.
– Ты кто?! – Голос Казбека звенел от бешенства. – Ты знаешь, что я с тобой сделаю?! Да я тебя...
– Сейчас неважно, кто я. – Серега глумливо хмыкнул в трубку. – Сейчас важнее, где я и с кем я... А я у тебя дома, Казбек. С твоим дядей и младшим братом. С твоей женой и сыном... И мне почему-то кажется, что если ты не совсем дурак, то засунешь свою гордость глубоко в задницу и будешь вести себя вежливо. Потому что у тебя, Казбек, очень большие проблемы...
