— Ладно. Давай посмотрим, как это у тебя получится...
Получилось элементарно: сразу откусил от разбадяженного порошка ровно пятнадцать грамм и досыпал аспирина. В общем, наколол потенциальных покупателей, вместо грамма получат по 0,9.
— Да это почти без разницы — на эффект практически не влияет...
Целый вечер убили на расфасовку по граммам. Люда лучился обворожительной улыбкой: если ставиться строго в «личку», без пассажиров, — на декаду затарился. Плюс остаток с десять грамм «бонуса» — вообще здорово!
Ну и ладно...
Подробностями трейдинга утомлять не буду, скажу только, что Люда продавал, а я контролировал — на всякий случай, не потому что не доверяю, просто во избежание каких-нибудь инцидентов. За неполных пять дней спокойно сплавили всю партию по восемьсот рублей за грамм, на выходе получилось ровно сто двадцать тысяч. Инцидентов не было.
Я созвонился с Анваром, условился о встрече. На следующий день встретились там же, на Савеловском. Антураж уже привычный: «Лендкрузер», красавец Анвар, два «санитара» на передних местах.
Я отдал Анвару все до копейки.
Он пересчитал:
— Сто двадцать?! Не понял...
Пересчитал вторично.
— Ты по сколько продавал?
— Здесь все деньги, которые выручил за порошок. Себе не взял ни рубля. Надеюсь, теперь я свободен?
— Ну ты упорный! — Анвар укоризненно покачал головой, со скоростью кассового аппарата отсчитал половину и бросил мне на колени. — Мне твои деньги не нужны, забирай.
— Я не хочу больше этим заниматься! Это понятно?!
— Это понятно, — Анвар сочувствующе кивнул, достал из дверного контейнера пакет и протянул его мне: — Это истерика. Будь мужчиной, возьми себя в руки...
А санитары на переднем сиденье дружно повернулись в мою сторону и многозначительно повели плечищами. Черт, почему я такой слабый и нестойкий духом?! Полжизни бы отдал, чтобы прямо сейчас на пару минут стать одним из братьев Кличко! Уж я бы им тут устроил...
— Это хорошая работа, выгодная. Если все правильно делать и не зарываться, можно хорошо приподняться по деньгам.
— Зачем мне такие деньги? Мне вполне хватало того, что я зарабатывал до недавнего времени. А сидеть на таких деньгах и ежесекундно дрожать от страха, ждать, когда к тебе вломится наркоконтроль...
— Дрожать долго не будешь, это я тебе гарантирую. — Анвар мудро усмехнулся. — Совсем один, сам на сам, «капусту» рубить — тоже недолго будешь. Очень скоро к тебе прилепится кто надо.
— Кто «прилепится»?
— Увидишь. И давай больше не будем обсуждать этот вопрос, хорошо? Забирай товар, езжай домой...
Вот, собственно, и все. За пять дней, особо не напрягаясь (если не считать потраченных нервов и душевных мук), я одним махом заработал шестьдесят тысяч рублей. Это примерно мой средний заработок за полгода мытарств врачом на «Скорой».
Ну вот. Так я и стал дилером...
Глава 3
Управление "Л"
Здравствуйте, люди добрые. Я — Андрей Горбенко, мне двадцать восемь лет, холост, сирота, детдомовец.
Внешность у меня вполне заурядная: среднего роста, крепкий (но не плечистый, я, скорее, на брусок похож, весь ровный, без выпуклостей). Русый, глаза серые, лицо круглое, не запоминающееся.
Впрочем, внешность моя вряд ли кого заинтересует: я «серый», один из многих миллионов ничем не примечательных людей, что тихо и незаметно живут и умирают на просторах нашей некогда великой страны.
Вас, скорее всего, заинтересует моя профессия.
Я убийца. Нет, я не скрываюсь от властей, живу спокойно и за свою работу получаю достойное вознаграждение. Потому что я штатный убийца на службе правоохранительных органов Российской Федерации. Правда, должность моя именуется «оперуполномоченный», но суть от этого не меняется.
Чтобы не вводить в заблуждение сведущих товарищей, сразу оговорюсь: я не являюсь бойцом расстрельной команды. У нас мораторий — такие команды уже долгое время не функционируют.
Впрочем, не буду интриговать да заигрывать, я вам сейчас расскажу, кто я есть и чем занимаюсь.
Биография у меня очень короткая. Детдом, армия, погранвойска (таджико-афганская граница), работа в милиции. Заочно окончил «вышку», стал офицером, оперуполномоченным Балашихинского РОВД.
В Балашихе у меня никого нет, мне там дали квартиру, вот и живу. Все в курсе, что сиротам положены квартиры. Но мало кто знает, что квартиры достаются немногим, причем такие халупы, что жить в них страшно. Муниципалитет, в сговоре с начальством детдома, выделяет хорошую квартиру в пределах Садового кольца, по пути к детдомовцу она превращается в развалюху под снос на окраине Балашихи. И это еще не самый худший вариант. Чаще всего оформляют опекунство, и квартира вообще уходит в никуда. Случается, за эти проклятые квадратные метры нашего брата просто убивают.
Ладно, это мало кого интересует, кроме тех, кто сам все испытал на своей шкуре.
Многие подробности своей сиротской жизни я опущу, сразу подхожу вплотную к теме. Так, как бы назвать тему... «Убийство себе подобного»? Как-то натянуто звучит, высоко, надо бы проще. Кроме того, наверное, есть разница: если мы с вами пили водку, повздорили и вы меня саданули в сердце кухонным ножом — правильно, это убийство себе подобного. А если вы ночью залезли грабить мою хату, а я впотьмах пальнул в вас из ружья и уложил наповал — это уже другое дело. Вы мне в данном случае не подобны, потому что вы — грабитель, а я защищался.
Давайте обозначим это так: «Проблема применения оружия». Как раз нормально будет — все по теме, ничего лишнего и никакой тебе патетики.
В Чечне мне побывать не довелось, но полтора года (полгода в «учебке» — я был сержантом) службы на Пяндже, думаю, можно смело приравнивать к полноценным боевым действиям.
Общая ситуация. Если обнаружили, что ночью кто-то переправляется на нашу сторону, по нему будут с азартом долбить все, кто в этот момент окажется на данном участке границы с нашей стороны. Потому что политика командования погранотряда такова: «К нашему берегу должно прибивать только трупы и мешки с наркотой. Кто желает живьем и без мешков — добро пожаловать через пограничный контроль». И никто не сомневается, что это правильно. Курьеров этих никто не жалеет, и ни у кого не дрогнет рука.
Частная ситуация. Ночью была стрельба, с рассветом идем «шмонать» плавни. Авось чего прибило.
Туман, видимость слабенькая. Натыкаемся на двоих чучмеков с автоматами. Чучмеки мокрые, только что переплыли, тоже в поисках — где-то тут может быть их товар (переплыли, потому что туман — так бы не рискнули по свету).
Выходим на них неожиданно, они к нам спиной, но в любой момент могут обернуться. Наш командир — молодой лейтенант, впадает в ступор. Ну, в буквальном смысле — застыл столбом, рот разинул. Я из-за его плеча без раздумий, навскидку, кладу чучмеков одной очередью.
