Сделав еще прыжок, я подхватил с пола автомат, вернулся к двери в зал и, засунув ствол в комнату, тихо скомандовал:
— Всем лечь на пол. И побыстрее — времени в обрез. Дисциплинированнее всех оказались дети Ахсалтакова. Они моментально сползли с дивана под стол и замерли там, наблюдая за моими телодвижениями. Исрапи медленно опустился на четвереньки, пригнув голову к полу. Примерно так же поступили бывалые. Один из них, находившийся ко мне ближе других, качая головой и глядя в пол, тихо пробормотал:
— Отвлеки вояку, Исрапи, я попробую его уложить.
— Опасно, — буркнул в ответ Исрапи. — Если вдруг детей зацепит, Зелимхан потом яйца оторвет.
— Он и так оторвет, — обреченно заметил бывалый. — Так что уж лучше попробовать. Давай, отвлекай.
— А ну, прекратите переговариваться! — прикрикнул я на троицу и встал к бывалому левым боком, делая вид, что заинтересовался чем-то в прихожей.
— Давай! — поторопил бывалый.
— Ойяяяааа!!! — завопил Исрапи. — Башка болит!
Слева от себя я ощутил движение: буксуя пушистыми шерстяными носками по высокому ворсу персидского ковра, бывалый взметнулся в отчаянном прыжке. Слегка повернув голову в его сторону, я отметил протянутые ко мне мускулистые руки со скрюченными пальцами и выпученные глаза, в которых выражалась решимость разорвать противника на куски.
Молодец бывалый — воин! Это поступок — броситься с голыми руками на вооруженного врага, увидев перед этим, как он убил твоего соратника тем же методом. За это я не стану расстреливать тебя в упор. Завалив корпус вправо, я мощно выстрелил левой ногой назад, целя пяткой в летевшую ко мне грудную клетку бывалого.
Ххххекк! Хрусть… Таким ударом я ломаю сосновую плашку толщиной 10 см. Тело бывалого грузно плюхнулось на мягкий ковер, словно с разбегу налетело на стену, и застыло, не подавая признаков жизни. Изо рта и носа обильно сочилась кровь.
— Извините, пришлось вам ковер подпортить, — сожалеюще произнес я, пристально глядя в разом потемневшие васильки Исрапи, и грозно рявкнул:
— Лечь, уроды!
Бывалый, который живой, и Исрапи моментально растянулись на ковре.
— Ну вот и ладушки — сразу бы так, — буркнул я и посмотрел на часы — осталось полторы минуты. Так, так… Для того, чтобы подать сигнал, мне необходимо было попасть на улицу. А значит, придется тащить с собой всех остальных — связывать их нет времени.
Обвешавшись автоматами, находившимися в пирамиде, я жестом подозвал к себе младшего сына Зелимхана, а остальным скомандовал:
— Ну-ка, красавцы, давайте все на выход, ползком. Кто не успеет за сорок секунд выбраться из дому, расстреляю. Кто попытается подняться, тоже расстреляю. Вперед!!!
Мои пленные резво потянулись на выход — Исрапи возглавлял шествие, смешно виляя задом и кряхтя, как паровоз.
Дождавшись, когда голова колонны вывалилась из прихожей на улицу, я отправил младшего сына Зелимхана запереть собак и пригрозил, что если он попытается убежать, то расстреляю тут всех подряд.
Вскоре мы благополучно выбрались за калитку — я сосредоточил чеченских пластунов под забором и велел рыжему встать:
— Ну-ка, рыжий, иди к моим вещам и вытащи из кармана штанов сверток. Да побыстрее. Мы должны успеть подать сигнал моим бойцам, а то они перестреляют полсела!
Вскочив, Исрапи быстро бросился к моим шмоткам и очень скоро извлек из кармана штанов пакет, перетянутый резинкой.
— Дай его сюда, — скомандовал я. — А сам, бегом к навесу, там совковая лопата. Принеси ее сюда. Да поживее! — Исрапи метнулся к навесу и притащил лопату. — А теперь падай. Падай, урод! — прикрикнул я, заметив, что рыжий особенно не торопится укладываться в грязь.
Удалившись на середину улицы, я разорвал резинку и извлек из пакета термитную шашку, три магниевые спички и круглую терку от осветительной ракетницы.
— Долго ползаете, толстожопые! — укорил я пленников, покосившись на часы — осталось двадцать секунд. — Вот если щас не зажжется шашка, будет вам веселье!
Пристроив все свои прибамбасы на лопату, я аккуратно зажег одну спичку о терку и положил ее в центр пиротехнического сооружения. Слегка поколебавшись, шашка загорелась ослепительным белым пламенем.
— Ну, слава Богу! — констатировал я. — Повезло вашим соседям. — И, ухватив черенок лопаты, из-за плеча запулил яркий шарик в дождливое серое небо…
Через семь с половиной минут ахсалтаковскую усадьбу плотным кольцом окружала толпа любопытствующе-негодующих старомачкоевцев. Отследил-таки кто-то проникновение в село моих пацанов и тут же сообщил остальным! Непосредственно в усадьбе все были заняты своими делами: сыновья Зелимхана совместно с мадам Ахсалтаковой одевались потеплее под контролем одного из моих бойцов; другой пацан готовил к выезду машину; еще один растирал меня спиртом, обнаруженным в буфете ахсалтаковской кухни; самый ответственный производил ревизию в ахсалтаковском гардеробе, чтобы после растирания я мог прибарахлиться по-человечески. Четверо во дворе контролировали прилегающую территорию и одновременно проводили разъяснительную работу с любопытствующим населением посредством реплик типа «Стоять! Уроды! Кто в ворота войдет — пристрелю! Если не заткнетесь — перестреляем всех в задницу!» Двое держали под прицелом лежавшего на ковре живого бывалого и задерганного нашими ЦУ рыжего Исрапи, который тоскливо голосил в микрофон радиостанции:
— Кондор, Кондор, я Подвал, прием…
Я уже почти оделся, когда радист базы ответил Исрапи:
— Командир выехал. Подвал. Что хотел?
Я досадливо крякнул. Однако в отсутствии оперативности Зелимхана упрекнуть никак нельзя! С момента окончания разговора Ахсалтакова с Исрапи до выхода в эфир радиста минуло от силы пятнадцать минут. И очень может быть, что отряд Зелимхана уже минут десять в пути. Тогда очень скоро они будут здесь. Поэтому надо принимать экстренные меры.
Исрапи растерянно посмотрел на меня и пожал плечами.
— Что там? — недовольно поинтересовался я. — Где командир?
— Выехал уже, — пролепетал Исрапи. — Нет его, совсем нет…
— У Зелимхана есть с собой переносная радиостанция, адаптированная к частоте вот этой штуковины? — Я показал пальцем на радиостанцию. — «Моторолла» или еще что-нибудь в этом духе? Есть?
— У него есть, есть, — подтвердил Исрапи. — Но частоту я не знаю, а радист не скажет — секрет! Радист может на него выйти — это точно.
— Так ты попробуй, объясни подоходчивее этому радисту, что необходима экстренная связь с Зелимханом, — посоветовал я. — Если мы с ним не свяжемся, может произойти трагедия. Тебя, кстати, я убью первым. Твоя рыжая морда мне так не нравится, так не нравится!
— Кондор, скажи частоту командира, — заголосил Исрапи. — Надо экстренно с ним связаться!
— Ага, разогнался, — ответил радист. — Ты что там, совсем сдурел?
