— Да все в ажуре, братан. Все тип-топ… Я сооружу тебе тур в Чечню со всеми удобствами и под хорошей «крышей». Короче — повезло. Хотя, если хорошенько разобраться, везение — суть совокупных усилий индивида и в конечном итоге критерий его рационального труда на пути к намеченной цели.
— Какой тур? — удивился я. — Туда что, туристы ездят? Вот так ничего себе!
— Не торопись, май дарлинг, — полковник подмигнул мне и ловко водрузил сковородку на подставку. — Давай поедим, а в процессе я быстренько опишу тебе суть.
Глянув на сковородку, я вдруг ощутил зверский аппетит — до того заманчиво выглядели сочные ломти розовой ветчины, обильно залитые яйцом и присыпанные зеленым луком.
— Можно, — согласился я и, вооружившись вилкой, приступил к трапезе, слушая между делом рассказ полковника.
— Там козел один есть, — сообщил Шведов, набив рот яичницей, — англичанин. Независимый журналист с громким именем и все такое.
— Что, совсем плохой? — поинтересовался я в перерыве между движением челюстей. — Почему козел?
— Ну не то чтобы совсем, — поправился полковник. — И, может, вовсе не козел. Но фрукт. Короче, хочет книгу писать о справедливой войне чеченского народа против российских оккупантов и зверствах федеральных войск.
— Вот как! — удивился я. — А вы его в расход не вывели?
— Нельзя, — полковник негодующе взмахнул вилкой. — Плюрализм, бля. Демократия.
— Очень жаль, — констатировал я и насадил на вилку очередной кусок ветчины.
— Согласен, — кивнул Шведов и продолжил:
— Однако не в этом суть. Ты, насколько я помню, сносно владеешь чеченским?
— Ну, сносно — это сильно, — поправил я. — Понимаю разговорную речь, могу обиходные фразы произносить.
— Ага, — Шведов подмигнул мне. — А еще ты обучался в спецшколе с английским уклоном. Так что, насколько мне известно, довольно хорошо владеешь английским. Ну, прямо шпион!
— Откуда вы знаете про спецшколу? — удивился я. — Вы что, затребовали мое личное дело?
— Это неважно, — Шведов небрежно махнул рукой. — Так что там с английским?
— Разговорным владею сносно, — признался я, — читаю средненько, пишу вообще только со словарем — в грамматике дуб дубом.
— Ну и ладушки, — успокоил полковник. — Писать тебе вряд ли придется. Короче — мы пасем этого козла. Мало ли что? Вдруг он не тот, за кого себя выдает. Сейчас такое время — и под более солидной личиной проникают шпионы. Всех не проверишь. Он себе давно уже все оформил и выбил документы, необходимые для беспрепятственного передвижения в зоне боевых действий, готовился двигать уже неделю назад. Но наши выставили условие, так как одному туда соваться весьма рискованно, нужен человек, хорошо знающий местные обычаи, географию, короче — гид. Кроме того, он сам по-русски может общаться только с разговорником, хотя и коллекционирует нашу ненормативную лексику. Этот козел предпринимал какие-то телодвижения в плане самостоятельного поиска гида, однако наши быстро отмазали всех желающих заработать. Отправить с ним никого не можем — каждый человек на счету. Если с каждым журналистом отправлять по сотруднику, некому работать будет. Сейчас он сидит в «России», злой как черт и хочет куда-то там жаловаться. В принципе, ему ненавязчиво объяснили, что это бесполезно. Ну вот, собственно, и все. Сейчас приведешь себя в порядок, и поедем к нему.
— А он возьмет меня? — усомнился я. — Вдруг он заподозрит, что я ваш сотрудник?
— Если я не ошибаюсь, ему сейчас по барабану — сотрудник, не сотрудник, — Шведов закончил подчищать хлебом остатки яичницы и разлил по чашкам кофе. — Он торчит здесь лишних семь дней и ухватится за тебя, как за спасительную соломинку. Представишься специалистом-этнологом, хорошо знающим обычаи горских народов и географию Чечни. Вот, кстати, это тебе. — Шведов вытащил из-под стола «дипломат» и, раскрыв его, извлек кожаную автомобильную аптечку и пластиковую карточку. — Это твоя ксива и походный арсенал. По дороге объясню, как им пользоваться.
На карточке красовалась моя фотография с информацией о том, что я — Роберт Дэниел, корреспондент английской газеты «Гардиан».
— Ох ты! — воскликнул я. — Лихо! А откуда у вас моя фотография?
— А, какая разница, — уклончиво пробормотал Шведов. — Бери, пользуйся. Этому козлу объяснишь, что так вам будет безопаснее путешествовать: русского могут где-нибудь под горячую руку пустить в расход, а англичанина, рубь за сто, не тронут. Если будет интересоваться, где взял удостоверение, объяснишь, что купил на базаре. Он все равно будет запрашивать свой ИЦ и сразу выяснит, что никакого Роберта Дэниела в природе не существует. Так что — пусть лучше сразу тебе верит. Ну, марш в ванную, отправляемся через пятнадцать минут.
Спустя сорок пять минут я сидел в гостиничном номере и беседовал с белокурым дородным мужиком лет сорока, который беспрестанно лучился обаятельной улыбкой и пристально смотрел на меня серыми глазами, в коих не отслеживалось даже капельки доверия.
Звали его Тэд Прайс, моему приходу он действительно страшно обрадовался. Особенно, когда я сообщил, что знаю Чечню как свои пять пальцев, и вообще, Тэд оказался весьма обаятельным парнем.
Через шесть минут с начала разговора я не выдержал и выложил ему свою историю, сдав с потрохами замыслы ФСБ и проигнорировав вполне реальную возможность прослушивания нашей беседы коллегами Шведова: мне нужен был единомышленник, в таких делах нельзя играть втемную.
Выслушав меня, Тэд довольно долго молчал — думал. Затем он вздохнул и сообщил:
— Если это не легенда КГБ, то это просто ужасно, мой друг.
— ФСБ, — поправил я. — И никакая это не легенда. У меня язык бы не повернулся врать про такое!
— ФСБ — все равно КГБ, — махнул рукой Тэд. — Ну а если это не легенда, я постараюсь всячески помочь тебе, мой друг.
ГЛАВА 3
— Не дергайся, скотина! Стой спокойно! — скомандовал долговязый мужик с прыщавой рожей, закатив возмутившемуся было Тэду смачную оплеуху и сильно ткнув в спину стволом автомата, заставляя пошире раздвинуть ноги и опереться руками о крышу «Лендровера». Тэд не понимал, чего от него хотят, и, естественно, добросовестно упирался, ругаясь вполголоса английскими непечатными изречениями. — Вот, бля, настырный! Щас пристрелю, урод! — возмутился долговязый и еще разок ткнул журналистскую спину автоматом.
— Он не понимает по-русски — англичанин, — счел нужным вмешаться я. — Вы мне говорите, я буду переводить, — я безропотно стоял с другой стороны автомобиля и послушно держал руки на крыше, выражая всем своим видом крайнюю степень покорности.
— Ага, англичанин, — недоверчиво пробурчал прыщавый. — Принц Чарлз, бля.
— Да вы не волнуйтесь — мы сами отдадим вам все, что нужно, — пообещал я и успокоил Тэда:
— Они нас просто-напросто грабят, старина. Сопротивляться бесполезно — могут пристрелить.
