После этой тирады шеф повел себя, на мой взгляд, в высшей степени странно: приложил указательный палец к губам, прошептал: «Тсссс!» — и, подняв его же вверх, прислушался. Затем полковник пьяно просиял — рот до ушей — и показал нам всем кулак, удовлетворенно протянув: «Во! Во-о-о-о-о-о-о!!!» Убрав кулак, Шведов вдруг обратился к Северу:
— На «Акации» работал? Бррр… бррр, тьфу! Обррщаться умеешь? — После чего, наморщив нос, перевел блуждающий взор в мою сторону и спросил:
— Со «Шмелями» все умеют бррр… ну — бррр… а? — И в завершение, выпучив глаза, заорал дурным голосом:
— В ружье! Обеспечить прикрытие боевой техники!
Я переглянулся с соратниками и озадаченно почесал затылок.
— Да уж… — начал было Джо и замер. Где-то неподалеку явственно послышался до боли знакомый рокот и лязг гусениц. Так тарахтят и лязгают танки на рубеже перехода в атаку, готовясь к решающему броску. Теперь уже я заорал дурным голосом:
— К БОЮ!!!
Похватав из загашников оружие, мы выскочили из палатки, рассредоточились кто где придется и несколько секунд напряженно выжидали, до рези в глазах вглядываясь в чащу леса.
Спустя некоторое время из леса, выписывая замысловатые зигзаги от обочины к обочине, вырулил… автозак! За рулем сидел… нет-нет, вернее будет так: на руле лежал Мент. В правом углу кабины виднелась чья-то всклокоченная башка, которая основательно билась о боковое стекло всякий раз, когда Мент заходил на очередной вираж. Мне эта башка показалась знакомой. А еще я заметил, что Мент раза в два пьянее, чем полковник — организатор всего этого безобразия.
Вслед за автозаком из чащобы выкатилась… самоходная артиллерийская установка на гусеничном ходу — «САУ» — ласково именуемая «Акация» и имеющая на вооружении мощную 152-мм пушку. Вот так ничего себе! «САУ» плотоядно зарычала, выпустив мощную струю черного дыма, и так же зигзагами порулила к нам.
Тем временем полковник самостоятельно выкарабкался из палатки, упав при этом всего один раз (опыт — его не пропьешь!), и теперь покачивался у входа, победно скалясь и грозя кому-то пальцем.
Когда боевая машина заглохла в двух метрах от палатки, полковник собрал всех в кучу и провел оперативное совещание, в ходе которого, несмотря на шаловливое состояние, весьма толково поставил каждому конкретную задачу.
В процессе совещания выяснилось, что полковник вовсе не склонен к алкоголизму, а просто был вынужден глушить водку с тыловыми прапорами для обретения «душевного консенсуса» — как он сам выразился. Результаты налицо: автозак, «САУ» с боекомплектом, 218 реактивных огнеметов «Шмель» и еще кое-что. Как видите, в наше странное время вовсе не обязательно совершать налет на объединенные склады группы армий «Центр» и подделывать кучу бумаг, чтобы стать обладателем грозного вооружения. Надо просто найти «душевный консенсус» с прапорщиками, которые там работают.
— А где же Винт? — ненавязчиво поинтересовался я, не обнаружив видимых признаков его присутствия.
— А он не с нами пил! — отмахнулся было полковник, но, заметив мой недовольный взгляд, добавил, посмотрев на часы:
— Будет, будет тебе Винт — подожди маленько…
Минут через десять все было готово к началу акции. На 8.00 имела место следующая диспозиция:
— Сало подогнал «САУ» на полкилометра к усадьбам, расположил ее так, что все три дома входили в сектор обстрела, и, взяв в подручные Барина и Мента, которые все равно для самостоятельной работы не годились, принялся готовить орудие для работы прямой наводкой:
— прямо по центру, метрах в трехстах от среднего дома, на опушке, установили автозак;
— справа и слева от автозака расположились мы, экипированные в свой боевой прикид и вооруженные автоматами.
Со стороны вражьих домов наши перемещения прекрасно просматривались, и на момент начала активных действий те, кто находился в усадьбах, наверняка уже во все глаза следили за столь недвусмысленными приготовлениями.
Шведов, вооружившись мегафоном, с трудом вскарабкался на бампер автозака, прокашлялся и торжественно заорал, жестикулируя левой рукой:
— Ахтунг! Ах… Тьфу! Внимание-внимание охране домов № 9, 10, II! Именем Закона Российской Федерации приказываю немедленно покинуть здания и сдаться руководителю специальной операции! Владельцы домов признаны врагами народа, в связи с чем эти хоромы подлежат уничтожению! Внимание-внимание… — и так три раза. Причем без запинки, будто и не пьян вовсе полковник. Одно слово — профи! В заключение Шведов дал охране три минуты на сдачу и впился взглядом в циферблат своих часов.
Я не знаю, в курсе ли бь1ли охранники по поводу происхождения дворцов или они просто оказались исполнительными служаками, но через три минуты из всех трех усадеб к нам ломились двенадцать мужиков в униформе, вооруженные помпо-виками.
Они бежали так прытко, что я грешным делом подумал — не иначе ребята желают взять штурмом автозак! — и на всякий случай дал команду изготовиться к стрельбе.
Но все обошлось благопристойно: ребята устрашились грозного вида автозака и целого отделения суровых бойцов на опушке, да при стволах, и, вовремя сбавив шаг, побросали помповики в кучу. Затем, повинуясь командам полковника, охранники послушно попрыгали в камеры спецавтомобиля (автозака), не издавая при этом лишнего шума. Все верно рассчитал полковник: парням платили только за охрану объектов. А за оборону не платили.
Растолкав пьяного прапорщика — хозяина «САУ», мы с большим трудом объяснили ему, что через пару минут здешний жилмассив будут бомбить злые чечены, и потому надо немедля убираться восвояси. Общими усилиями тыловик был посажен в кабину автозака и спустя три минуты тюрьма на колесах зигзагами — как и приехала — покатила по лесной дороге прочь.
После краткого инструктажа по поводу применения реактивных огнеметов напротив каждого дома раскорячился на изготовку для стрельбы сплеча доморощенный огнеметчик-прак-тикант — соответственно по номерам: Джо, Лось и Сало.
— По кровавым домищам, заработанным нечестным путем… Именем Российской Федерации! — дурашливо заорал в мегафон полковник. — Именем поруганной чести всех русских военных… ОГОНЬ!
Щщщааа! Пхххх! Уффффф! — примерно такие звуки издают реактивные огнеметы при стрельбе. Сначала стартует заряд, затем он лопается, натолкнувшись на препятствие, и после этого всепоглощающее пламя мгновенно вспыхивает ярчайшим факелом, заполняя весь объем помещения, по которому производится стрельба.
Каждый огнеметчик выпустил по своему объекту шесть зарядов. Через минуту на первых этажах домов бушевали пожары. Судя по всему, панорама полыхающей собственности врагов доставляла полковнику подлинное — я бы даже сказал, глубинное, наслаждение. Шведов потирал руки, блаженно жмурился и, притопывая на месте, что-то речитативом бормотал про себя.
В достаточной степени налюбовавшись видом пожарища, полковник настойчиво и капризно прорычал в микрофон радиостанции, болтавшейся у него на правом плече:
