— А если такой возможности у нас нет, — продолжил его мысль Хесс, так гладко, будто они отрепетировали свою речь, — дело часто оборачивается худо. Мы не полностью вольны в своих действиях. Стоит вам пересечь черту, и вы окажетесь предоставлены самим себе.
Шейн хмуро посмотрел на него.
— Что вы в таком случае можете сделать для нас?
— Я могу устроить, что Гретхен и Ганс больше не будут наносить вам визитов. Как и большинство других копов, хотя, возможно, не все. Я могу распространить слух, что вы не просто под защитой Основателя, но и что мы с Трейвисом тоже не спускаем с вас глаз. Это удержит любого от попытки обзавестись друзьями, насолив вам.
— Любого человека, он имеет в виду, — пояснил Лоув. — Вампы... Они постараются нагнать на вас страху — если смогут, — но не причинят вреда. Если только вы не натворите чего-нибудь такого, от чего печать Основателя перестанет действовать. Понимаете?
Пожалуй, по части «натворить чего-нибудь» они уже отличились. Правда, формально отец Шейна пока не нарушил никаких законов, поскольку Майкла они на самом деле не убивали.
Ибо он и без того был мертв.
Господи, от Морганвилля просто голова идет кругом.
Наверху хлопнула дверь, и по лестнице зацокали каблуки Евы. Появилась она снова в готическом наряде: багровая блузка поверх черного корсета, юбка, выглядевшая так, словно ее пропустили через бумагорезательную машину, колготки с вытканными на них черепами и черные туфли. Очень впечатляюще. Макияж был в том же стиле — льдисто-белое лицо, подведенные черным глаза, губы, напоминающие цветом синяки трехдневной давности.
— Офицер Джо!
Ева пронеслась по комнате и обняла Хесса. Клер и Шейн обменялись взглядами. Да, такое увидишь не каждый день.
— Джо, Джо, Джо! А я все удивлялась, куда вы запропастились!
— Привет, попрыгунья. Ты ведь помнишь Трейвиса?
— Большой Т.!
Последовало новое объятие.
«Это уже на грани сюрреализма, даже для Морганвилля», — подумала Клер.
— Я так рада вас видеть!
— И мы тоже, детка. — Лоув расплылся в улыбке. — Ты ведь еще помнишь наши номера?
Ева похлопала по притороченному к поясу мобильнику в футляре в виде гроба.
— О да! Вы у меня в режиме быстрого набора. Нет никаких...
Она запнулась, и у Клер внезапно возникло странное чувство, будто Ева не хочет обсуждать какие-то темы в их присутствии. Копы, похоже, тоже так подумали, потому что быстро взглянули друг на друга и Хесс сказал:
— Интересуешься последней информацией? Как насчет того, чтобы познакомить нас с вашей кофеваркой?
— Конечно!
Ева просияла и повела их на кухню.
— Ну, — заговорил Шейн, когда дверь за ними захлопнулась, — это странно.
— Может, я что-то упустила? — спросила Клер.
— Понятия не имею.
С кухни просачивались звуки разговора — музыка без слов. Клер беспокойно заерзала, встала и на цыпочках подошла к двери.
— Эй! — вроде как запротестовал Шейн, но тем не менее последовал за ней.
Хесс говорил о ком-то по имени Джейсон. Шейн положил руку на плечо Клер и прижал палец к губам.
— Что? — беззвучно спросила она.
— Я хочу послушать.
— Тебе, наверное, будет интересно узнать, что его сегодня выпустили. Прежде чем ты начнешь возмущаться, сообщаю — его предупредили, чтобы не приближался к тебе и вашим родителям. За ним будут наблюдать, — говорил Хесс.
— Наблюдать... — потрясенно повторила Ева. — Но... я думала, он в тюрьме надолго! А что насчет той девушки?
— Она отозвала свою жалобу, — ответил Хесс. — Мы не можем вечно держать его за решеткой, дорогая. Мне очень жаль.
— Но он же виновен!
— Знаю. Но теперь это твое слово против его, а ты прекрасно знаешь, что является определяющим фактором при принятии решения. Ты не присягнула никому — в отличие от него.
Ева выругалась; казалось, она изо всех сил старается не расплакаться.
— Он знает, где я?
— Это он выяснит без труда, — ответил Хесс. — Но, как я уже сказал, он под наблюдением, а мы приглядим за всеми вами. Ты оставляешь Джейсона в покое, он оставляет в покое тебя. Идет?
Если Ева и согласилась, то сделала это молча. Клер чуть не упала назад, когда Шейн потянул ее за плечо, но удержалась на ногах и вслед за ним вернулась на кушетку.
— Кто такой этот Джейсон? — спросила она.
— Дерьмо! — Он вздохнул. — Джейсон — ее брат. Сидел в тюрьме за нападение на кого-то. Он, знаешь ли, псих, и Ева заложила его. Неудивительно, что она боится.
— Старший брат?
Воображение рисовало Клер мускулистого парня, похожего на футболиста, ростом около десяти футов, с пристрастием к стероидам.
— Младший. Семнадцать, по-моему. Тощий, жутко противный тип. Мне он никогда не нравился.
— Думаешь...
— Что?
— Думаешь, он явится сюда? Чтобы расправиться с Евой?
Шейн пожал плечами.
— Если попытается, то будет горько сожалеть об этом на пути в больницу. Пока мы здесь, нам ничто не угрожает. — Он поднял взгляд к потолку. — Правда, Майкл?
Волна холода обдала Клер.
— Правда, — сказала она, ради Майкла.
Хотя на самом деле сомневалась.
5
Когда копы ушли, Шейн сел играть в видеоигры, а Клер немного позанималась. День складывался почти нормально — учитывая все обстоятельства. Потом Шейн включил телевизор и посмотрел новости, рассчитывая узнать что-нибудь об отце, но единственная телестанция Морганвилля даже в новостных выпусках оставалась скучной и бессодержательной.
Наступил вечер; Майкл принял человеческий облик; они пообедали.
Обычная жизнь — в таком месте, как Морганвилль. В Стеклянном доме.
Была полночь, Клер уже засыпала, когда услышала далекий, нежный звук гитары и задумалась о том, что делать утром. Она не могла просто прятаться, что бы там ни считал по этому поводу Майкл. У нее своя жизнь, и она уже пропустила в этом семестре немало занятий. Вопрос стоял так: учись или бросай, а если она бросит университет, все станет только хуже. На научной карьере можно будет поставить крест, как и на переходе в один из университетов «Лиги плюща», о чем она так мечтала.
Клер заснула, думая о вампирах, клыках, хорошеньких девушках со злыми улыбками и зажигалках. О пожарах и криках. О плавающей в ванне маме Шейна.
