Ева развернулась и влепила Оливеру пощечину. С размаху, со всей силой; удар прозвучал как выстрел, раскатившийся эхом по мраморному залу. Все затаили дыхание.
— Сукин сын! — закричала она. — Отпусти Шейна! Он тут вообще ни при чем!
— Действительно. — В отличие от любого человеческого, на лице Оливера не осталось отпечатка пальцев от удара; казалось, он вообще его не почувствовал. — Сядь, Ева, и я изложу факты, против которых ни у кого не найдется возражений.
Она не послушалась, но Оливер с силой толкнул ее в грудь, и она рухнула в кресло, разъяренно глядя на него.
— Детектив Хесс, — продолжал Оливер, — полагаю, вам следует объяснить моей дорогой бывшей служащей, чем она рискует, если еще хоть раз прикоснется ко мне.
Хесс мгновенно переместился в соседнее с Евой кресло, наклонился к ней и настойчиво зашептал что-то, чего Клер не могла разобрать. Ева яростно затрясла головой. Из-под ее спутанных волос стекала струйка пота, оставляя на белом макияже след, похожий на порез.
— Продолжим, — снова заговорил Оливер, когда Хесс смолк и Ева вроде бы успокоилась. — Мы не профаны в том, что касается технологии, Ева. У нас в этой местности есть свои провайдеры сотовых телефонов. Шейн из вашего дома звонил по номеру, который оказался закреплен за его другом, мистером Уоллесом. — Оливер кивнул на байкера. — Джи-пи-эс — замечательное изобретение, между прочим. Мы искренне благодарны людям за проделанную ими нелегкую работу: теперь их же собственные следы можно обнаружить везде, причем гораздо легче, чем в прежние времена.
— Шейн ничего плохого не сделал, — сказала Клер. — Пожалуйста, отпустите его.
— Шейна застали на месте преступления, — объяснил Оливер. — Рядом с телом Брендона. Как-то не верится, что он тут ни при чем — в особенности учитывая, что он находился в достаточно дружеских отношениях с мистером Уоллесом, чтобы обмениваться с ним телефонными звонками.
— Нет, он не...
Оливер влепил Клер пощечину. Движения она не заметила, просто почувствовала удар, и на мгновение поле зрения подернулось красным. Тело сотрясалось от яростного желания дать отпор, на щеке, точно клеймо, запылал отпечаток его руки.
— Видишь, Ева? — спросил Оливер. — Око за око. Конечно, это моя вольная интерпретация Священного Писания.
Шейн закричал сквозь кляп и начал вырываться, но вампиры без особого труда не давали ему подняться с колен. В широко распахнутых глазах Евы появилось мрачное выражение, она порывалась броситься на Оливера, но Хесс удерживал ее в кресле.
«Не делайте этого!» — мысленно воззвала к ним обоим Клер.
Ее друзья только что дали Оливеру ответ на его безмолвный вопрос: причиняя ей вред, он может чего-то добиться от них.
— Оливер, — очень мягко и тихо заговорила Амелия, — у меня вопрос: ты рисуешься перед этими детьми? Или просто потворствуешь своим слабостям? По твоим словам, тебе уже известно, что мальчик звонил этому человеку. Какая еще информация требуется?
— Я хочу знать, куда подевался его отец. Кто-то из них наверняка знает это.
— Девушки? — Амелия покачала головой. — Вряд ли человек вроде мистера Коллинза доверился бы им.
— Выходит, мальчишка знает.
— Возможно. — Амелия постучала по губам бледным пальцем. — Но мне почему-то кажется, что он не скажет тебе. И я убеждена — чтобы выяснить истину, нет нужды прибегать к жестокости.
— В смысле? — Оливер повернулся к ней, скрестив на груди руки.
— В том смысле, что он сам придет к нам, Оливер. Чтобы спасти сына от последствий своих действий.
— Итак, ты снимаешь свою защиту с мальчишки?
Амелия поглядела на лежащее на плите тело, поднялась, подошла к останкам Брендона и провела призрачно-белыми пальцами по его искаженному страданием лицу.
— Он появился на свет еще до короля Джона, тебе это известно, Оливер? Был королевским отпрыском. Столько лет! И вот теперь такой конец. Все, чему он был свидетелем, навсегда утрачено для нас, и я горюю об этом.
— Амелия! — нетерпеливо сказал Оливер, — нельзя позволить его убийцам сбежать.
— Он ведь был из твоих, Оливер. Неужели ты не можешь хоть немного погоревать об утрате, прежде чем кидаться проливать новую кровь?
Женщина стояла спиной к нему и не могла видеть того, что видела Клер: ненависти в глазах Оливера, настолько сильной, что она исказила лицо. К тому моменту, когда Амелия повернулась, он уже взял себя в руки.
— У Брендона были свои недостатки. Он единственный из нас получал наибольшее удовольствие от самой охоты. Не думаю, что он когда-нибудь смирился бы с правилами Морганвилля. Но мы-то эти правила должны соблюдать и вынести приговор преступникам.
Приговор? А как же суд? Клер попыталась спросить, но из-за спины протянулась холодная рука и зажала ей рот; Гретхен склонилась над ней, обнажив клыки и прижимая палец к губам. Ганс подобным же образом заткнул рот Еве. Детектив Хесс выглядел очень встревоженным, но помалкивал.
Амелия посмотрела сначала на Оливера, потом ему за спину, на Шейна.
— Я тебя предупреждала, — негромко сказала она. — Моя защита не безгранична. Ты обманул мое доверие, Шейн. Исключительно по доброте я не стану разрывать договор с твоими друзьями: они остаются под моей защитой. — Она перевела взгляд на Оливера и медленно, царственно кивнула ему. — Он твой. Я снимаю свою защиту.
Клер протестующе закричала, но ее никто не услышал — рука Гретхен по-прежнему затыкала ей рот. Амелия наклонилась и запечатлела поцелуй на восковом лбу Брендона.
— Прощай, дитя. Не лишенный недостатков, ты тем не менее был одним из вечных. Мы тебя не забудем.
Снаружи раздался крик. Амелия развернулась так молниеносно, что на мгновение превратилась в расплывчатое пятно. Что-то ударило в мраморную колонну рядом с тем местом, где она только что стояла, и взорвалось с резким хлопком.
Бутылка. Клер почувствовала запах бензина, услышала нарастающий свистящий звук и...
Занавеси вспыхнули.
Амелия оскалилась, в ее лице не осталось ничего человеческого. Миг спустя телохранители образовали вокруг нее защитный барьер и потащили в сторону. Загрохотали выстрелы, кто-то — детектив Хесс? — толкнул Клер на ковер и закрыл собой. Ева тоже лежала, съежившись и прикрывая руками голову.
А потом началось настоящее сражение — крики, хлопки, летящие в стену и с грохотом разбивающиеся кресла. Клер не могла видеть происходящего, чувствовала лишь, что схватка была жестокой и закончилась быстро. Когда удушающий дым начал рассеиваться, Хесс поднялся, и она смогла сесть.
У входа лежали двое погибших; оба крупные парни в кожанках. Впрочем, один еще шевелился.
Амелия, растолкав телохранителей, прошествовала мимо Клер, направляясь к тому байкеру, который пытался уползти, оставляя на ковре темный след. С помощью Хесса Клер медленно встала и встретилась взглядом с Евой, в глазах которой плескался ужас.
