Майкл не станет делать ничего глупого... Или станет?
Пока она колебалась, Амелия продолжала говорить, но Клер уловила лишь одно слово. — «Вампир».
И Майкл ответил:
— Да.
— Нет!
Клер подскочила и буквально скатилась по ступенькам, но не успела добежать до низа, как перед ней возник Сэм, преграждая ей путь. Она посмотрела на Амелию и Майкла.
Он выглядел испуганным, но улыбнулся ей — потерянно, почти как Шейн из клетки. Пытался сделать вид, что все происходящее не имеет особого значения.
— Все в порядке, Клер. Я знаю, что делаю. Другого пути нет.
— Нет, есть! — Спустившись еще на одну ступеньку, она обеими руками вцепилась в перила. В глазах снова все плыло, она чувствовала жар, но понадеялась, что, если упадет, Сэм подхватит ее. — Майкл, пожалуйста, не делай этого!
— Оливер пытался превратить меня в вампира, а превратил в... — Он жестом отвращения указал на себя. — Я живой лишь наполовину, и пути назад нет. Только вперед.
Что она могла возразить на это? Он прав во всех отношениях. Он не мог снова стать обычным парнем, не мог и продолжать жить в таком беспомощном состоянии, завязнув здесь. Это было терпимо, пока Шейна не схватили, но теперь...
— Майкл, пожалуйста. — На глаза у Клер навернулись слезы. — Не хочу, чтобы ты изменился.
— Все меняются.
— Но не так, как изменишься ты, — сказала Амелия. Она стояла там, словно Снежная королева, вся такая совершенная, белая, без единой морщинки, без единой человеческой черты. — Ты не будешь человеком, которого она знает, Майкл. И которого любит Ева. Ты готов и этим рискнуть?
Майкл сделал глубокий вдох.
— Да. Готов.
После небольшой паузы Амелия кивнула.
— Сэм, — сказала она, — уведи девочку. Это дело не терпит свидетелей.
— Я не уйду! — воскликнула Клер.
Хорошо сказано. Вот только Сэм поднялся на три ступеньки, подхватил ее и понес наверх. Клер пыталась уцепиться за перила, но пальцы соскальзывали.
— Майкл! Майкл, нет! Не делай этого!
Сэм отнес Клер в ее комнату и положил на кровать; не успела она сесть, как он вышел и закрыл дверь.
Позже, вспоминая об этом, Клер не могла сказать, услышала она крик или почувствовала его; в любом случае, от него, казалось, завибрировали все структуры Стеклянного дома — и ее голова тоже. Клер застонала и прикрыла руками уши, а крик все длился и длился, мучительный и пронзительный, точно свист кипящего чайника. Возникло ощущение, будто что-то тянет ее; будто она марионетка, а какой-то гигантский злобный ребенок дергает ее за ниточки.
А потом все прекратилось.
Она слезла с постели, подбежала к двери и открыла ее. Сэма нигде видно не было. Из ванной выскочила Ева, натянув халат прямо на мокрое тело; черные волосы облепили лицо.
— Что происходит? — закричала она. — Майкл? Где Майкл?
Девушки в отчаянии посмотрели друг на друга и бросились вниз по лестнице.
Амелия, уронив голову, сидела в кресле, которое обычно занимал Майкл. Она выглядела усталой и опустошенной. Сэм держал ее за руку, присев рядом на корточки, но встал, заметив Клер и Еву.
— Она отдыхает, — сказал он. — То, что она сделала, потребовало много сил и воли. Оставьте ее в покое, дайте прийти в себя.
— Где Майкл? — дрожащим голосом спросила Ева. — Что ты сделал с Майклом, подонок?
— Успокойся, девочка. Сэм тут ни при чем. Это я освободила Майкла. — Амелия откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. — В нем так много боли! Мне казалось, он может быть счастлив здесь, но я ошибалась. Такому, как Майкл, долго в клетке не усидеть.
— Что это значит — вы освободили его? — Ева запиналась, ее лицо без помощи готического макияжа стало мертвенно-бледным. — Вы убили его?
— Да, — ответила Амелия. — Я убила его. Сэм!
Клер не понимала, почему она вдруг выкрикнула имя Сэма, пока тот не развернулся с такой скоростью, что превратился в размытое пятно, и ринулся навстречу другому размытому, стремительно приближающемуся пятну. Оба тела двигались слишком быстро, чтобы Клер могла проследить за ними взглядом — пока одно из них не распласталось на полу.
Это Майкл лежал на спине... но не тот Майкл, которого она знала; не тот, который всего пять минут назад разговаривал с Амелией, делая свой выбор. Этот Майкл ужасал. Сэм с трудом удерживал его; Майкл боролся, пытаясь вырваться, и — о господи! — рычал, а его кожа... его кожа приобрела оттенок мрамора и пепла...
— Помоги мне встать, — негромко сказала Амелия.
Клер ошеломленно посмотрела на нее. Амелия королевским жестом протянула руку, ни на мгновение не усомнившись, что ее не ослушаются. Клер помогла ей подняться, просто потому, что ее всегда учили быть вежливой, и поддержала, когда та покачнулась. Заняв устойчивое положение, Амелия одарила девушку усталой улыбкой, отпустила ее руку и медленно, явно превозмогая боль, пошла туда, где Сэм по-прежнему сражался с Майклом, не давая ему подняться.
Клер посмотрела на Еву. Та отступила в угол, зажимая ладонями рот и широко распахнув глаза.
Клер обняла ее.
Амелия положила белую руку на лоб Майкла, и тот моментально прекратил борьбу. Вообще перестал двигаться, устремив в потолок странный, яростный взгляд.
— Тихо, — прошептала Амелия. — Тихо, мой бедный мальчик. Боль пройдет. Голод пройдет. Вот, это поможет.
Она достала из кармана платья очень маленький, очень тонкий ножик — не больше ногтя — и резанула им по своей ладони. Кровь не текла, как у обычного человека; кровь сочилась, гуще и темнее нормальной. Амелия поднесла ладонь к губам Майкла, прижала ее и закрыла глаза.
Ева закричала сквозь пальцы, которыми зажимала рот, повернулась и уткнулась лицом в Клер. Та крепко обхватила ее дрожащими руками.
Когда Амелия отдернула руку, порез закрылся, и крови на губах Майкла не было. Дыша часто и тяжело, он сглотнул и закрыл глаза. Спустя несколько долгих мгновений Амелия кивнула Сэму; он отпустил Майкла и отступил. Майкл медленно перекатился на бок, и его взгляд встретился с полным ужаса взглядом Клер.
Его глаза... По цвету они были теми же самыми, но при том стали совсем другими. Майкл облизнул губы, и Клер заметила, как во рту блеснули змеиные клыки.
Она содрогнулась.
— Вот, теперь ты самый младший в нашем роду, — мягко сказала Амелия. — С этого дня, Майкл Гласс, ты — один из вечных, и все здесь будет твое. Вставай, займи подобающее тебе место среди своих людей.
— Да, — добавил Сэм. — Добро пожаловать в ад.
