Книга Жребий Рубикона, страница 29. Автор книги Чингиз Абдуллаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жребий Рубикона»

Cтраница 29

– Не беспокойтесь, – сказала она, – я не буду вас спаивать. Если не хотите, можете не пить. Вы и в прошлый раз только делали вид, что пили. Когда это было? Вчера или два дня назад?

– Сегодня днем, – напомнил Дронго.

– Как странно, – шепотом произнесла Далвида, – как будто прошла целая вечность. Куда вы дели сумку, которую я вам отдала?

– Уже отправил на экспертизу, – ответил эксперт, – я думаю, мы правильно поступили. Смерть вашего первого мужа может вызвать ненужные ассоциации и со смертью второго супруга.

– Ассоциации, – горько повторила она, вслушиваясь в это слово, – какое дурацкое выражение. Какие ассоциации, если я за короткое время потеряла двух самых близких людей. Жуткая несправедливость. И мой мальчик потерял их обоих.

Она налила себе коньяк, почти половину бокала.

– Такая дикая и глупая потребность напиться, – пробормотала она, – напиться и забыть обо всем на свете. – Она почти залпом выпила коньяк. Поморщилась. – Нужно было принести шоколад, – вспомнила Далвида.

– Я принесу, – поднялся Дронго. – Где он лежит?

– На кухне. Прямо на столе, – показала она в сторону кухни.

Он принес коробку шоколада. Положил перед ней. А она снова щедро налила себе коньяк.

– Вам будет плохо, – предупредил эксперт. – Не нужно так много пить.

– А мне уже плохо, – пробормотала Далвида, – очень плохо. Я никому не нужна. Первого мужа убили, второй умер сам, а мальчику поставили диагноз – эпилепсия. Так, наверно, случается только с очень грешными людьми. Наказание за грехи, которое нужно нести всю оставшуюся жизнь.

Она снова выпила коньяк, съела шоколадку, снова налила напиток в бокал. Дронго поднялся и забрал бутылку.

– Больше не разрешу, – сказал он.

– Вы не мой отец, – возразила женщина, – вы какой-то непонятный мужчина. Одетый словно бизнесмен. С манерами дипломата или разведчика. И работаете рядовым нотариусом. Пусть даже экспертом по нотариальным делам. Неужели это так интересно? Не нашли для себя другой ниши? Я, наверно, говорю глупости. Не обижайтесь на меня. Я сама не понимаю, что говорю. – Далвида взяла бокал. – Почему все не так? – горько спросила она. – Иногда в жизни все бывает идеально, словно кто-то там, наверху, решает сделать тебе подарок. А потом со страшной силой бьет тебя по голове, отнимая все, что тебе дал.

Дронго налил себе немного коньяка. Попробовал. Коньяк был хорошим.

– Скажите, почему его убили? – спросила Далвида. – Кому он мог мешать?

– Не знаю. Сам ничего не понимаю, – признался Дронго.

Она снова пригубила коньяк. Взяла еще одну конфету.

– Давайте выпьем просто за жизнь, – предложила она, – вот так человек живет и даже не думает, что может в одну секунду умереть или попасть под машину. Или выпасть с балкона. Все это так глупо. – Она выпила и поморщилась.

– Не нужно столько пить, – сказал Дронго. – Вам будет плохо.

– Может, я хочу все забыть, – ответила Далвида, – и вообще хочу сегодня ночью отключиться. Интересно, как я буду выглядеть? Я напилась только один раз в жизни. Когда мне исполнилось семнадцать лет. И все закончилось очень плохо. Честное слово. Вы даже не поверите, – она невесело улыбнулась, – это было на даче у одного профессора. Как раз в девяносто шестом. Все говорили только о предстоящих президентских выборах. Там был еще такой прыщавый мальчик, племянник хозяина дома. Он все время подливал мне спиртное, очевидно, сознательно решив меня споить. А я чувствовала себя уже взрослой. И дурой. Все мои подруги уже успели переспать с мальчиками, а я оканчивала школу и оставалась девственницей. Хотя меня считали очень красивой. Было обидно. Словно бережешь себя для какого-то принца. Уже потом понимаешь, что принцев не бывает. И все мужчины похожи друг на друга. Для них самое важное в жизни – залезть к тебе под юбку. – Далвида поставила бокал на стол. – И я напилась до беспамятства, – призналась она, – ничего не помнила. И сейчас ничего не помню. Только оказалось, что этот прыщавый мерзавец меня нарочно спаивал. А потом повел в спальню на втором этаже, и я там потеряла девственность. Представляете, какой мерзавец? И самое обидное, что я ничего не почувствовала. Даже ничего не поняла. Никто мне не верит, что так бывает. Вот мне сейчас интересно, если я снова напьюсь до такого состояния, что ничего не буду соображать, вы меня изнасилуете? Воспользуетесь моментом?

– А вы хотите, чтобы вас изнасиловали?

– Да! – почти с вызовом крикнула молодая женщина. – Хочу, чтобы меня избили и изнасиловали. А я бы ничего не помнила. Меня и так уже сильно побила жизнь. Вы знаете, почему я вышла совсем молодой за Калестинаса? Хотелось свободы. Мои родители живут в Санкт-Петербурге. Это замечательный город, с такими теплыми людьми. Хотя и северный. Но я хотела самостоятельности, свободы. А Калестинас был еще и литовцем, как мой отец, и даже наши дедушки были друзьями, вместе воевали. Он был такой странный, такой загадочный. С бородой и усами, напоминавший всех этих заумных ученых-физиков. И у него была трехкомнатная квартира его тети, которая умерла и завещала ему это состояние. Трехкомнатная квартира в Москве в конце девяностых. Я сразу согласилась выйти за него замуж. И переехать в столицу. Тогда его квартира казалась мне недостижимой мечтой. Ведь мы жили в коммунальной квартире в Санкт-Петербурге.

Москва мне сразу не понравилась. Такой жесткий город, где все пихают друг друга локтями. И где нужно не жить, а выживать. Конечно, если у вас нет нескольких миллионов долларов. Но у нас их не было. Это я сейчас понимаю, что такая квартира для людей очень маленького достатка. На последнем этаже с кухней, где нельзя повернуться. И с дешевой мебелью, оставшейся с советских времен. А потом появились соблазны. Я пошла на курсы французского языка, и ко мне сразу подкатил какой-то иностранец. – Она замолчала на целую минуту, словно размышляя про себя. Затем неожиданно произнесла: – Сама не понимаю, почему я вам все рассказываю. Хотя кому мне еще рассказывать, рядом все равно никого нет. Честное слово, я отказывала ему все три месяца, пока там училась. Но он был такой обаятельный, такой настойчивый. От него всегда так вкусно пахло. А Калестинас был вечно занят своими моторами. И вообще не обращал на меня особого внимания. Мы спали с ним примерно один раз в две или три недели. И мне было стыдно попросить его заниматься сексом чаще. А иностранец продолжал меня преследовать. И в какой-то момент я решила, что веду себя просто глупо. Почему я ему все время отказываю? Строю из себя недотрогу. Кому это нужно? Кто это оценит? Калестинасу плевать на мои чувства. Видимо, у него снижен порог эмоциональной чувствительности, как у представителей всех северных народов. А я ведь наполовину караимка, значит, у меня есть и южная кровь, хотя кто знает, что там намешано. В общем, я о многом передумала. И решила, что имею право на такой эксперимент. Это было восхитительно и красиво. Все, чему я научилась, и все, что могла узнать, я узнала тогда. Оказалось, что с мужем мы были просто монахами. Калестинас не был особенно изобретателен в сексе, да ему, похоже, это было и не нужно. А тогда я закончила свои главные университеты. Только не думайте, что я пошлая и гулящая женщина. Мне показалось несправедливым, неправильным оставаться жить в этой халупе, готовить супы и жить без надежды на что-то лучшее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация