И действительно, не успела я договорить, как на веранде послышались шаги, дверь в комнату отворилась, и на пороге появился Гоша. В руке у него была початая бутылка пива. Нам он обрадовался как самым близким людям:
– Девочки! Вы же вроде как уехали? – Георгий Петрович был слегка навеселе.
– Мы не можем с тобой расстаться, тянет, и все тут.
Никифоров огляделся и удивленно спросил:
– А куда тут все подевалось?
– Это мы уборку сделали.
– Мне нравится, – похвалил нас Гоша.
– Рада за нас. Слушай, Георгий Петрович, надо позвонить покупателю удобрений, этому грузину.
– И что я ему скажу?
– Скажешь, что он получит свои удобрения.
– Я их забрать не могу, у меня на хвосте сидит Прясников и еще одни… эти… – Гоша замялся.
– Прясникова мы берем на себя. Он знает, где удобрение, но забрать сам не может, беспокоится за свою карьеру. Ему нужна команда, и он выбрал нас. Выручим майора? Он готов пригнать технику, нам надо только перегрузить бочки.
Гоша запрокинул голову и забулькал пивом.
– Так вы из-за этого вернулись? – поинтересовался он, утолив жажду.
– Да. Можно сказать, он нас завербовал.
Никифоров уселся на подоконник и повесил свой длинный нос.
– Майор вас сделает, – пообещал он нам.
– Посмотрим. Сколько дает твой винодел за удобрение?
– Десять лимонов. – Тут Гошу потянуло на откровенность. – Прясников – мой шурин, двоюродный брат супруги. – Гошка покосился на Элю.
– Мы уже в курсе, не стесняйся, – подбодрила я его, – продолжай.
– И моя крыша… Но он столько берет за свои услуги, что ну его на фиг. Надо самим как-то все провернуть.
– Теперь понятно, почему в тебя стреляли. Я не хочу иметь с тобой никаких дел. Лучше с Прясниковым.
– Так он же моему покупателю будет впаривать эти бочки, понимаешь? Обидно как-то. Я и без него могу это сделать.
– Ага, я видела, как ты можешь. Не смеши. Мы с майором договорились.
– За сколько?
– За полцены.
– С какой стати? Девчонки, зачем нам половина, если мы можем получить все? Вот я подумал тут… Короче, их надо стравить между собой.
– Кого?
– Прясникова, покупателя и продавца.
Я вспомнила усатого добродушного Шалву и отчего-то пожалела его.
– Несчастного винодела стравить с этой стаей?
– Да при чем здесь винодел? Он потом появился. Сначала я предложил селитру одному своему школьному приятелю. Но приятель решил меня оставить ни с чем, я тогда обратился к одним людям… Короче, винодел получит удобрение, а Прясникову с этим моим приятелем мы всучим какие-нибудь другие бочки, это я еще не продумал до конца. Понятно? Приятель решит, что его кинул Прясников, Прясников будет подозревать моего приятеля. Пока они будут гоняться друг за другом, им будет не до нас, и мы спокойно отвезем удобрение в порт.
– Никифоров, – осторожно напомнила я, – а ты не забыл, что, во-первых, Прясников твой родственник, а во-вторых, он майор ФСБ?
– Он-то об этом забыл, почему я должен помнить? – урезонил меня Гоша.
И мы устроили круглый стол по теме «Как сделать Прясникова».
Нам хватило пятнадцати минут, чтобы свалить на Никифорова основную часть работы, оставив за собой финансовый контроль.
Гоша считал, что доставить селитру в порт и погрузить на судно – это самое простое действие в задаче, и брал его на себя.
По нашим расчетам, через сутки мы становились богатыми и свободными, потому что грузинский винодел обещал заплатить сразу, как только удобрение окажется на судне. Нам с Элей, по сути, и напрягаться было не надо.
Когда совещание подошло к концу, Никифоров открыл меню телефона, поискал номер и нажал соединение.
– Здравствуй, – вежливо начал он, замолчал и закрыл трубку.
– Что? – дружно спросили мы с Элей.
– Сказал, что перезвонит. Шифруется, конспиратор, – хмыкнул Гошка.
Звонок раздался через минуту.
Никифоров сообщил майору, что мы принимаем его условия и все сделаем, как он скажет. Майор предложил встретиться через час в каком-то кафе. Город мы с Элей не знали, и Никифоров вызвался нас проводить.
Кафе было дешевым и не очень чистым, поэтому переговоры не затянулись.
Мы согласились встретить на станции КамАЗ и кран, погрузить бочки и отвезти на склад, где их будет встречать майор. Здесь наступал самый щекотливый момент.
– А деньги когда мы получим?
– Приедете с бочками на склад и получите бабки.
– Нет, мы хотим получить деньги сразу после погрузки, на станции, – заявила я. – На этом мы с вами прощаемся, ваше общество меня тяготит.
Прясников понюхал воздух, покрутил головой и пообещал подумать.
– Думайте быстрее, нам домой уезжать пора, – напомнила я майору на прощание.
Устав от мозгового штурма, мы с удовольствием занялись бытовым проблемами, съездили в универмаг и купили надувные матрасы.
Каждый сам выбирал себе место в домике, в результате оказалось, что Никифоров положил свой матрас возле матраса Элеоноры. Подруга вышла из душа и велела:
– Убирай мебель.
Гоша тяжело вздохнул, обнял матрас и удалился с ним в кухню.
Думал Прясников весь следующий день. Я уже решила, что мы теряем время зря, но он позвонил Гошке и сказал, что согласен на наши условия. И мы еще раз встретились, чтобы обсудить все в деталях.
Распределял обязанности майор. Мне он поручил отвечать за погрузку и доставку товара. На Элеонору возлагалась почетная обязанность отвлекать грузинского винодела, который возле вагона разбил лагерь. Майор считал, что отвлекать грузина нужно вином. То есть, по мнению Прясникова, надо пригласить винодела в ресторан и напоить.
– Почему я? – уперлась подруга, не соглашаясь принести себя в жертву общему делу.
– Хорошо, скажи, что ты будешь делать?
Я подмигивала ей, но она не понимала моих знаков и сердилась на меня:
– Что угодно, только не это. О чем я буду с ним разговаривать? Я не умею отвлекать. Я умею стричь. Еще умею стрелять.
– Подожди, дойдет и до этого, – ляпнула я, испугалась и трижды сплюнула через плечо.
Никифоров все это время сидел задумчивый и безучастный. Майор обратил на это внимание и заинтересовался:
– А ты, Георгий, что сидишь как посторонний, или ты денег не хочешь?
– Хочу. Но за мной следят, может, мне лучше не соваться в это, чтобы не привести хвост?
