– В том-то и дело, что наивно. На самом деле подрывник как сквозь землю провалился, его не могут найти.
– Даже не начинай, Паш, я все равно поеду. Это ваши трудности, а не мои. У меня подруга замуж выходит за порядочного человека, есть основания считать, что общество получит крепкую счастливую семью, хочу стать свидетелем этого события.
– Ну еще бы, ты скорее на выборы президента не пойдешь, чем на свадьбу.
– Ну и сравнения у тебя!
И мы бы опять поругались, если бы я не вспомнила, что Эля с Машкой уже уехали в Краснодар, а Пашка по-прежнему упирается.
– Не надо дергать тигра за усы, – к месту и не к месту вставлял он новое выражение, которое приклеилось к нему после визита к ним в управление коллег из Приморья.
Пашка с таким упорством отказывался ехать, что я начала подозревать самое страшное – что он боится.
Все это время я ни словом не обмолвилась Элеоноре о наших с Егоровым разногласиях, чтобы не волновать невесту перед свадьбой. За два дня до события Матюшина позвонила и с тревогой спросила, когда мы выезжаем. Я не знала, что ей ответить, и попросила к трубке Михаила. Начала я с главного:
– Миш, Пашка ни в какую не хочет ехать на вашу свадьбу.
– Как это – не хочет?
– Не знаю, разговаривай с ним сам, я исчерпала все аргументы. Он говорит, что это опасно.
– Дай ему трубку, – поняв, в чем дело, попросил Белый.
Наверное, Белый знал волшебное слово – Пашка сдался на второй минуте разговора.
У меня уже все было готово к отъезду, и на следующий день рано утром Егоров, Бильбо и я наконец отправились исполнять почетную обязанность свидетелей.
Столица Краснодарского края утопала в февральском солнце, поражая нас зелеными газонами, фиалками и подснежниками. За бортом было плюс восемнадцать. Настроение было прекрасным, о возможных неприятностях думать не хотелось. Егоров ворчал, что вот так и наживают люди геморрои, но я ему не верила. Когда так тепло и можно ни о чем не думать, кто же станет портить себе настроение?
А когда мы разместились в апартаментах с видом на Кубань, даже у Пашки настроение поднялось, хоть он и обзывал меня безголовой, но это скорее для порядка.
Элеонора первым делом показала мне платье из Парижа, туфли известного итальянского дизайнера и украшения от ювелира с мировым именем.
Эля брала реванш, и я ее не осуждала, только старалась не испортить подруге настроение.
Михаил с Пашкой куда-то исчезли, и мы с Элеонорой смогли немного поболтать. Тут-то и выяснилось, что на свадьбу ожидается Шалва Гургенович.
Я всплеснула руками:
– Ты хоть понимаешь, что они поубивают друг друга?
– Кать, ну так получилось. Шалва звонил все время, спрашивал, как ты, как у тебя дела, живешь ты с Егоровым или нет. Жаловался мне, что не может тебя забыть. Ну и как-то вышло, что не пригласить его стало невозможно, – оправдывалась подруга. – Может, все обойдется?
– Да, отличный способ меня забыть – увидеть еще раз. А Мишка знает, что ты пригласила нашего друга?
– Знает, конечно, я с ним согласовала список гостей.
– И много народу будет?
– Почти семьдесят человек.
– Отлично. Будем праздновать по принципу «Что за свадьба без драки», – с обидой выговорила я подруге.
– Но это ведь от тебя зависит, подерутся они или нет!
– От меня? Ты не знаешь мужчин!
Мы едва не поссорились с Элеонорой, но я вовремя вспомнила, что у нее завтра свадьба, и заставила себя закрыть рот. Да и что толку ссориться, если оба уже все равно приглашены и завтра встретятся. Павел с детства отличался драчливостью и небрежным отношением к приличиям. От него можно было ожидать любой выходки, уж кто-кто, а Белый это должен знать. «Что-то тут не так», – с сомнением подумала я и отвела Белого в сторонку.
– Миша, как ты мог допустить такой прокол? Я о Шалве говорю.
– Да ничего не будет, успокойся, я Пашку уже предупредил, объяснил, что Шалва мой гость, он понял.
– Ну-ну, ты плохо знаешь своего друга. Я предупредила, на всякий случай запомни это.
– Катерина, расслабься.
– Как скажешь.
Конечно, я нервничала и незаметно наблюдала за Пашкой. Он вел себя на удивление спокойно, даже как-то не верилось, что он знает о сопернике. Скорее наоборот, Егоров был подозрительно нежен и внимателен. Сердце не отпускала тревога, и чем дальше, тем тревожнее мне становилось.
Вечером, когда мы остались вдвоем, Егоров включил программу «Криминальные новости». Корреспондент вел репортаж из Дагестана, где была обезврежена очередная бандитская группировка. Пашка застыл перед экраном, и только когда новости закончились, обратил внимание на мои колени. Выключив телевизор, Пашка подмял меня под себя, заглянул в вырез и пожаловался:
– У меня сексуальная зависимость от тебя, Кать.
Спросить, что это значит, я не успела, Пашка поцеловал меня так, что разговоры пришлось отложить.
Суматоха наступившего утра вытеснила из головы все, кроме церемонии.
Начало положила Элеонора, позвонив из кресла парикмахера. Ее тонкий вкус требовал, чтобы ей сделали гладкую головку с нежным букетиком в тяжелом узле волос. Мастер считала, что это совсем не парадная прическа, что невесте на голове положено носить сложносочиненные букли, и Эля уже была близка к обмороку. Сказав ей то, что она от меня ждала, я достала из коробки туфли, приготовила свою сумочку и уже собиралась надеть платье, но тут Егорову потребовалась моя помощь.
– Кать, у меня рубашка помялась.
Пока я гладила, Пашка подошел к столу, на котором лежали мои вещи.
В зеркале на стене я видела, что Пашку чем-то заинтересовала моя сумочка. Он открыл ее, повертел в руках и вернул на место. Хмыкнув, я накинула рубашку на плечики и крикнула, что все готово, а сама наконец занялась собой. Когда я вышла к Егорову, он нахмурился и раздул ноздри:
– Готова к встрече со своим виноделом?
Я и сама видела, что выгляжу сокрушительно.
Парчовое платье цвета фуксии с декольте на спине делало меня неотразимой. Замшевые туфли цвета бордо, сумочка в тон туфлям и вечерний макияж дополняли мой наряд. Егоров старался на меня не смотреть, а когда я спросила, что с ним, он зло ответил, что предвидит из-за меня трудности в своей жизни.
Когда мы с Пашкой подъехали к Дворцу бракосочетаний, гости уже толпились на крыльце. Над толпой возвышалась голова Шалвы Гургеновича. Его глаза магнитом притягивали меня, он подошел, пощекотал мою щеку усами, не удержался и сказал:
– Клянусь мамой, ты как кинозвезда.
Я криво улыбнулась и быстро отошла от Шалвы, чтобы не дразнить своего тигра.
