От автора
Говорят, у России женская Душа.
Я согласен с этим. Только прошу не путать душу с характером. Это разные явления.
Я не собирался никого запугивать, эпатировать и, упаси Господь, к чему-либо призывать. Мне было интересно, что может получиться, если эта поруганная и простреленная навылет Душа поступит несколько иначе, чем у нас на Руси принято. Не заползет в нору, чтобы в тоскливом одиночестве зализывать страшные раны, не влезет в петлю, не сойдет с ума от горя и позора – а присоединится к изгоям, отвергнутым Обществом. К бывшим законопослушным гражданам, которые выброшены из жизни и обречены на смерть – и потому абсолютно не стеснены в выборе способов выживания и самозащиты…
Зачем я пишу «Нацию»? Вы можете сколько угодно смеяться, но я гражданин своей страны и меня остро волнует, что может стать с ней в самое ближайшее время.
В свете заявленной обеспокоенности я пытаюсь ответить – в первую очередь для себя – на несколько актуальных вопросов.
1) Я много лет провел на Кавказе. У себя дома кавказцы – если к ним приходишь не ночью, без автомата и не сидишь у них в зиндане – милейшие люди. Культурные, воспитанные, вежливые, чрезвычайно гостеприимные и радушные.
Вопрос: почему дети этих милейших людей ведут себя на улицах русских городов как последние ублюдки? Какая злая сила ими движет? Что заставляет их выливать тонны грязи на славян и выкладывать эту грязь в Сеть, на публичное рассмотрение?
2) Я вырос и возмужал в СССР, и что такое интернационализм, знаю не понаслышке – я был воспитан в духе интернационализма. Я понятия не имел, что такое толерантность – в этом термине просто не было нужды.
Вопрос: почему наши дети – дети интернационалистов – люто ненавидят нерусских? Почему многие из них (и число это растет день ото дня) совершают ужасные поступки в отношении неславян? То, что они делают, – это глупо, нерационально и вообще безрассудно… Но они делают это. Более того, они готовы идти в тюрьму за свои убеждения, и многие на сей момент там сидят.
Какая злая сила ими движет? Зачем они снимают на видео и фото свои деяния и выкладывают в Сеть?
3) В свете двух вышеуказанных актуальных проблем – вопрос третий (перспективный): куда могут метнуться следующие несколько поколений наших детишек, если власть и общество по-прежнему будут делать вид, что ТАКОЙ ПРОБЛЕМЫ нет?
Некоторые события, описанные в книге, выдуманы.
Названия ряда населенных пунктов, учреждений и организаций намеренно изменены.
Изменены также многие фамилии, встречающиеся в тексте.
Видеоролики, приведенные в книге, взяты из Интернета, где они находятся в свободном доступе.
Глава 1
– Кому встали?
– Угадай с трех раз.
– Эээ...
– Молодец, угадал.
Гадать тут нечего. Слева по борту скамейка, на ней – две едва созревшие девицы, рядышком четверо молодых хлопкоробов. Хлопкоробы наперебой ухаживают, девицы явно не прочь: зазывно смеются и охотно демонстрируют розовые коленки.
– Слушай... Может быть, не стоит?
– Пожалел, что ли?
– Да ну, при чем здесь это! Я имею в виду... эээ... Как там у нас с графиком?
– Нормально.
– Ну, я не знаю... Может быть...
Перевожу с застенчиво-гусячьего на русский: «Слышь, ты, злюка-мегера – мы по делу едем или где? Может, ну их в гузку, этих гастарбеков-таджибайтеров, время-то не резиновое!»
– Что-то выпало из памяти: когда это мы подписывали контракт с комиссией Межэтнического Целомудрия? – пришел я на помощь Феде. – Мы теперь что, с утра до вечера будем раскатывать по столице и вмешиваться во все шалавско-кавказдючьи амуры?
– Ы-ы! – тихонько одобрили сидящие рядом Борман и Рома.
– Это хлопкоробы, – поправил объективный Федя. – За километр видно.
– Да просто словечко нравится, – Ленка едко хмыкнула. – Как же, сам придумал, гений этимологии – всем слушать, восхищаться и хлопать в ладоши. Верно?
– «Гений этимологии» – это зачет, – не стал спорить я. – Но суть от этого не меняется. Перефразирую: мы что теперь, будем пресекать все подряд таджибекско-шалавские связи?
– Все подряд – нет, – вроде бы вняла голосу разума Ленка. – Нас на это чисто физически не хватит.
– Ну вот, видишь! – обрадовался я. – Вот она и поперла-то, мудрость...
– Но тех, кто попадется по ходу движения, без внимания не оставим, – Ленка приторно улыбнулась мне в верхнее зеркало, потащила из бардачка видеокамеру и скомандовала: – Юнги – к машине!
Борман с Ромой безмолвными тенями выскользнули из салона и принялись разминать суставы, кровожадно поглядывая на хлопкоробов.
Хлопкоробы на опасность отреагировали неадекватно. Вернее сказать, не отреагировали вовсе: богатырями юнги не выглядят, кроме того, они остались у машины, а к скамейке пошла дама. У хлопкоробов, если кто не в курсе, дама – существо третьего разряда (первого – мужчины после 12 лет, второго – мужчины до 12), так что опасности здесь быть не может по определению.
Наведя камеру на девиц, плещущихся в потоке хлопкоробьего внимания, Ленка представилась:
– Здравствуйте, девушки. Русский молодежный канал «Антихач 111», Лена Дэ, репортер, позвольте задать вам несколько вопросов.
– Можно, – милостиво разрешил главарь хлопкоробов – рослый симпатичный юноша с едва пробивающимися усиками. – Задавай.
– Какой канал – «Антифа»? – живо уточнил хлопкороб номер два – шустрый востроглазый черныш, до крайности прыщавый, но с аномально-белозубой улыбкой. – Это который антифа – против фащщист, да?
– Ну нет, дорогие мои дети дюны, так дело не пойдет, – поморщилась Ленка. – Вы что, в уши долбитесь? Я русским языком сказала: «Антихач 111». И потом – я обратилась к девушкам. Вы что – девушки?!
– Зачэм так сказаль? – огорчился высокий. – Абидиш хочиш?
– Магу паказат, какой ми дэвушки, – находчиво предложил шустрый, кивая в сторону ближайшей подворотни. – Пайдом туда – пакажу! Тибе панравитса!
Хлопкоробы номер три-четыре до соучастия в беседе так и не снизошли: продолжали пялиться на коленки девиц и, синхронно оттопыривая нижнюю губу, сплевывали на землю вязкую зеленую слюну.
– Еще раз ляпнешь что-то в таком же духе – в натуре станешь девушкой, – вполне серьезно пообещала Ленка. – А сейчас закройте рты, стойте ровно и не мешайте работать. Итак, девушки, первый вопрос: знаете ли вы, что для того, чтобы выйти замуж за мусульманина, вам обязательно придется менять веру?
– Чего менять? – не поняла синеглазка в ситцевом платьице.
