– Это совсем плохой вариант, – не одобрил Федя. – Полторы сотни рахитов с дубьем против тридцати спортсменов – это только на улице хорошо, когда вся толпа разом навалится со всех сторон, слаженно и резко. Тогда да – и травматическое оружие не поможет. А тут небольшие комнаты, народу много не влезет, а с битами еще и развернуться надо... Поэтому я и сказал: тут нужен паритет, подготовленные и умелые бойцы и внезапное нападение.
– Ну, не знаю... – Леха пожал плечами. – Других вариантов просто нет.
– А чем этот вариант – «с нами» отличается от «без нас», но с кровавой резней? – уточнил я. – И там и там – нападают всей толпой и месят.
– А тем, что «с вами» – будет боевой дух, – пояснил Леха. – Люди будут верить в свои силы. Не зря же говорится «Сто баранов, возглавляемые одним львом, гораздо сильнее, чем сто львов, возглавляемые одним бараном». Эти чуркохеды их так зашугали, что просто драться с ними уже никто не будет: люди их боятся и понимают, что победить в обычной драке будет очень трудно, а то и невозможно. При этом их так ненавидят, что уже отчетливо сформировалась вполне серьезная мысль – закупить ножи и топоры, броситься скопом и просто перерезать всех. Знаете, это уже не на уровне «вот было бы славно» и «может, как-нибудь, под настроение». Уже есть инициативная группа, которая готова взять на себя все последствия этого жуткого злодеяния.
– Ну, блин... – задумчиво протянул Федя. – Че-то у вас там так все сложно...
– Вот и я про то, – кивнул Леха. – Согласитесь, разница есть: избить – наказать, даже пусть руки-ноги переломать – и наброситься толпой, истыкать ножами и изрубить топорами.
– Да уж, разница есть, – согласился я. – Слушай... Неужто в самом деле все так плохо? Так накипело, что люди уже готовы убивать?
– Именно так, – подтвердил Леха. – Просто за эти две недели все так быстро накопилось-навалилось: наркота, унижения, побои-поборы, натуральный геноцид против девчат... Буквально на днях опять пропала девчонка: и теперь уже всем понятно, что никакая это не «самоволка», а все – хана ей...
– В каком плане – «пропала»? – уточнил я.
– В самом прямом, – печально вздохнул Леха. – Сначала ее нет, никто не знает, где она, а через какое-то время найдут труп.
– Ну ни фига себе, страсти там у вас, – покачал головой Федя. – А в каком плане – «опять»? Это что, у вас там такое уже было?
– Пятый случай за последние два года, – подтвердил Леха. – Как этих хорьков там стало больше десятка – так и началось. Как будто какой-то порог переступили. Главное, совсем недавно такая же беда была: в мае пропали сразу две девчонки – потом нашли трупы. Девчата, которые ездили на опознание, говорят – на них места живого не было! Вот ведь что бесит... Мало того, что они их… это самое напропалую, так они же их еще и пытают, как фашисты какие-то...
– Минутку... – меня вдруг посетило нехорошее предчувствие. – А ты что-нибудь знаешь об этих девчонках?
– Да, я знаю их всех поименно, – Леха пощелкал клавиатурой и быстро «прошел» на свой очередной сайт. – И не только девчат – пацанов тоже, всех пропавших и найденных потом мертвыми. Нет, при жизни я с некоторыми даже не встречался – но мы тут составляли мемориал... Вот, глядите...
«Мемориал» – это страничка «памяти павших от рук оккупантов». Фото, краткая биография, дата смерти и предполагаемые обстоятельства гибели.
Пробежав взглядом по страничке, я добрался до двух последних погибших...
И замер как вкопанный.
Мне не понадобилось морщить лоб и припоминать – я опознал их мгновенно. Это были девчата из «китайского» дома – пышка и вредная стройная злюка.
Я машинально поднял руку, чтобы ткнуть в фото пальцем, и хотел что-то сказать, но не смог – в горле как будто образовался жесткий комок.
Федя тоже их узнал: мгновенно изменился в лице, взгляд его потемнел и стал острым, как опасная бритва.
« – ...Угробили девок...
– Это точно... Я бы этих скотов, что в общагах шакалят, повзводно вешал!
– Скоты здесь ни при чем... Девок угробили вы...»
Угробили девок.
Вот так сказал некий мудрый ночной птиц.
Это мы – угробили.
Как легкомысленно мы тогда отнеслись к этим словам...
Сердечко мое тотчас же наполнилось горечью, щедро приправленной чувством вины.
Господи, какие же мы уроды...
Все, к чему мы прикасаемся, – все обречено на страдания или на смерть.
Знаю, теперь это уже не важно...
Но я понял, почему стройная вела себя столь грубо и вызывающе – теперь я это знаю на примере Ленки.
Это просто самооборона. Защитная реакция хрупкой девичьей души, растоптанной похотливыми самцами и изорванной в клочья грязными негодяйскими лапами...
– Вы что, знали их? – Леха заметил перемену в нашем поведении.
– Поехать, что ли, в два ствола перестрелять там всех... – пробурчал я, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь. – Нам, в натуре, без разницы – тремя десятками больше, тремя – меньше...
– Вы что, оружие с собой носите? – Леха изумленно выпучил глаза.
– Ты, Леха, хреновый дипломат, – тихо сказал Федя. – Ты тут битый час виражи выписывал вокруг темы, байки какие-то рассказывал... Показал бы сразу вот ЭТО – и все, не было бы никаких вопросов.
– Нич-че не понял, – растерянно пробормотал Леха. – А что изменилось-то?!
– Ничего не изменилось, – Федя сверился со мной взглядом и решительно кивнул: – В общем, мы это сделаем. И даже денег не возьмем.
– Ну вот и здорово! – обрадовался Леха. – А насчет бойцов – я быстренько придумаю...
– Бойцы твои нам не нужны, – отказался Федя. – Мы сами все сделаем...
Глава 4
Простившись с Ириной, мы направились к общежитию ГПТУ им. Розенбаума. Ленка рулила, Федя выпытывал у Лехи недоданные во время первого опроса детали, а я с грустью смотрел в верхнее зеркало.
Нет, не маячила на пустынном перекрестке одинокая фигурка, никто не махал вслед синеньким платочком, украдкой вытирая слезы, – мы еще не успели отъехать с парковки, а Ирина уже спустилась в переход, и отнюдь не выглядела несчастной в этот момент...
Но мы ехали по прямому, как стрела, проспекту, и здание «Разрухи» долго не пропадало из вида: оно только съеживалось, становясь все меньше – подобно моей надежде на продолжение каких-либо отношений.
– Забудь, – отзеркаленный Ленкин взгляд пересекся с моим и бесцеремонно отбил его, как ракетка теннисный мячик.
Вот вредина! Она за мной следит.
– Не думаю, что это тебя касается...
– У нее отношения с Олегом.
– Это со стрингером? – заинтересовался Федя.
