Ленка, похоже, подумала то же самое: она втянула голову в плечи и зажмурилась.
– Бэмц! – колонна просвистела мимо, прихватив с собой наше левое зеркало, – буквально в сантиметре разминулись!
«ЗИЛ» резко затормозил, с сильным заносом влево, и встал, раскорячившись поперек дороги.
«Тойота»-флагман, не успев как следует притормозить, смачно вписалась в «ЗИЛ» и тотчас же получила в зад от идущей за ней следом машины. Вторая и третья машины подверглись той же участи – и вся колонна некрасиво и жестко финишировала под скрежет тормозов и жуткий хруст сминаемых бамперов.
– Давай! – взвыл я.
– Даю, – Ленка проехала полтора метра, утверждая машину посреди дороги, и встала. – Все, пошли работать!
Мы выскочили из салона: Ленка с камерой, я – почему-то с револьвером (сам не понял, как достал, и, главное, зачем достал?).
– ЗА РУСЬ!!! – страшно заорал Федя от «ЗИЛа».
– ЗА РУСЬ!!! – слаженным хором ответили десятки голосов – и тотчас же из пролома, словно полчище саранчи, черным роем вывалилась толпа наших бойцов, на ходу разбиваясь на группы и принимаясь бодро окучивать вражьи тачки.
Джигиты «Самообороны», надо отдать им должное, оказали активное сопротивление: начали палить в ответ из «травматиков», некоторые, особо здоровые экземпляры, умудрились вылезти из машин и теперь яростно бились в плотном кольце нападавших – в общем, потасовка получилась весьма неслабая.
Впрочем, это сопротивление было недолгим, и подавили его быстро и очень жестоко – стальными-то прутами да при явном численном преимуществе это было несложно.
Сосредоточившись на массовке, я, тем не менее, краем глаза уловил, что из приехавшего за колонной темно-синего «BMW» высадился человек.
«BMW», притормозивший метрах в двадцати от нас, принялся ерзать туда-сюда, чтобы развернуться в обратную сторону...
А человек, в руках у которого вдруг оказалась камера, стал снимать побоище.
– Э, хорош снимать! – я сделал шаг в сторону самодеятельного репортера, но в этот момент за моей спиной раздалась длинная автоматная очередь.
Я машинально присел и укрылся за машиной – Ленка тоже присела за капот и на время перестала снимать.
– Тах-тах! Тах-тах-тах! – тотчас же испуганно залаял в ответ «ПМ».
И то и другое я регулярно слышал на стрельбищах, я, напомню, сын офицера, так что легко могу определить, из какого оружия палят, если это оружие табельное.
Осторожно выглянув из-за капота, я увидел такую картину...
У последней машины, ближней к нам, лежит джигит.
Рядом валяется автомат.
У забора Федя с Андреем суетливо стягивают бронежилет с легионера. Похоже, он ранен – хватает ртом воздух, не может вдохнуть, и дергает ногами. Тут же Усольцев рвет зубами ИПП – еще один боец сидит, прислонившись спиной к забору, держится за плечо, весь перемазан в крови.
А в трех шагах, дальше по ходу движения колонны застыл каменным идолом Борман с трофейным «ПМ» в руках.
Стоит, смотрит, не отрываясь, на распростертого джигита – выражения глаз отсюда не видать, далеко, но весь облик нашего юнги номер один пронизан пульсирующим вопросом:
Это что... Я УБИЛ ЧЕЛОВЕКА?!
Да, малыш, похоже, что так.
Ты только что открыл свой персональный счет.
Не думал я, что это произойдет так скоро...
Посторонний «БМВ» перестал ерзать и вырулил носом в сторону рынка – а человек рядом с ним продолжал снимать.
– А ну стой! – я решительно направился в его сторону – вот теперь эту камеру нужно отнять во что бы то ни стало. – Камеру на землю, руки на затылок!
Человек у «БМВ» опустил камеру и пристально посмотрел на меня.
В этот момент я узнал его.
Это был тот самый оператор из парка, который снимал безобразное действо, в буквальном смысле перевернувшее наши жизни.
Тот самый Яныч, за которым давно и безуспешно охотился один мудрый ночной хищник, некогда помогавший нам в свою пользу.
Нет, это не посторонний.
Он оказался здесь отнюдь не случайно. Он приехал вместе с «Самообороной», и, что самое невероятное, – он умудрился прямо под нашим носом все снять, в том числе и убийство джигита-автоматчика.
От неожиданности я онемел: опустил револьвер и застыл как вкопанный.
Яныч, воспользовавшись моим секундным замешательством, прыгнул в салон – «БМВ» наддал, с пробуксовкой стартуя с места, и рванул в сторону рынка.
Я вскинул револьвер, пытаясь прицелиться, но получилось это из рук вон – эти самые руки, они дрожали так, что о хоть сколько-нибудь точной стрельбе говорить не приходилось.
Ну что вам сказать, дорогие мои?
Да, точно: упустил я свой шанс.
Ушел, мерзавец...
Глава 5
Финал акции подробно расписывать не стану: там все было по Фединому сценарию, без сюрпризов. Единственный экспромт – легионеры зачем-то подожгли тачку, которой закупорили большой пролом, а в остальном все прошло по плану.
Федя с юнгами убыли пешим порядком, вместе с остальными бойцами. А нам с Ленкой через пролом уже ходу не было, пришлось давать крюк – объезжать возле рынка.
Когда мы повернули на шоссе, ведущее к детсаду, мимо проскочила еще одна колонна, в пять машин. Колонна целеустремленно рулила к общаге (или скорее к гаражам – к общаге там теперь не проехать), причем гнали они как ошпаренные.
Поздно, братцы.
К моменту нашего появления на эвакопункте три микроавтобуса уже убыли. Шустрые товарищи!
Руденко выезжал на последнем микроавтобусе, Усольцев следовал в замыкании, на своей машине, намереваясь контролировать весь процесс эвакуации и подобрать комиссара в конечном пункте.
Федя ругался с медиками – задержались именно из-за них.
У нас было двое раненых: первому две пули попали в бронежилет, второй получил сквозное ранение в плечо.
Второго медики брались лечить сами, а первого требовали отвезти в больницу, причем как можно быстрее – у него были сломаны ребра и что-то там неправильно с легким. Вот это самое легкое их больше всего и беспокоило.
Пока Федя с медиками выяснили отношения, я успел перекинуться с Руденко парой слов:
– Передай нашему общему знакомому: я только что видел типа, которого они ищут.
– Не понял? – удивился Руденко. – А ты вроде бы все время с нами был – когда успел?
– Ну... В общем, он там стоял сзади и все снимал.
– Опять не понял... Он был так близко, что ты сумел его рассмотреть?
– Эмм... – я почувствовал, что щеки мои наливаются непрошеным багрянцем. – Ну да, он сзади был, метрах в двадцати...
