Как видите, тема конфликтная, по целому ряду постулатов весьма спорная, сепаратизмом несет за версту, так что есть над чем поломать копья.
По истечении некоторого времени, когда оппонент уже изрядно охрип и даже слегка подустал, Володин перешел к собственно проекту «Возвращение». Про него вы уже в курсе, так что останавливаться не буду.
Полемика получилась неожиданно мирной и непредсказуемой – наш Володин зачем-то постоянно щадил оппонента и играл с ним в поддавки, так что я уже было заволновался: а не проспим ли мы момент, когда надо будет выходить?
Однако, судя по всему, у Володина с нашими кураторами было все четко расписано. В какой-то момент – не иначе – было произнесено некое кодовое слово. Смотрю: охрана нашего оппонента, сидевшая у входа, внезапно подскочила и покинула студию. Такое ощущение, что в коридоре что-то произошло: была там какая-то невнятная возня и пара громких реплик, так что даже ведущий неодобрительно посмотрел в ту сторону.
Через минуту вошел Филин, в свойственной ему манере привалился к стене, скрестив руки на груди, и едва заметно кивнул нам: типа, все, можете бесчинствовать.
Ага. С охраной, значит, разобрались.
Видимо, Филин не только нам подал сигнал: тут же, как по команде, началась вторая фаза полемики, и от первой она отличалась, как небо от земли.
Наш парень (Володин) вдруг резко взял темп и начал вываливать компромат: шустро, ловко, неумолимо. Предъявил аудиозаписи о договорах, о том, как ведутся рабочие разговоры по телефону – из серии «развалить на корню», о передаче денег и так далее. Одновременно ассистенты показывали через проектор распечатки этих разговоров, какие-то договора, объяснительные и даже видеосъемку со свидетелями.
Оппонент такого напора явно не ожидал: он резко пошел пятнами, начал нервничать, злиться и даже закатил истерику.
Ведущий усмехнулся и ловко его поддел: а что это у вас, батенька, цвет лица поменялся? Неужто такие неприятные доказательства, что от них в краску бросает?
Псякревского это окончательно вывело из себя: он заявил, что не собирается продолжать полемику в таком формате, поскольку это все оговор и клевета, и ведущий сильно пожалеет, что во всем этом участвует.
– Это недоказуемо! Это чудовищная провокация! Сейчас я с вами разговаривать не собираюсь – встретимся в суде!
– Зачем в суде? – вкрадчиво поинтересовался Володин. – Мы можем все прояснить прямо сейчас. Владимир, если позволите, мои помощники сейчас все расставят по своим местам. Могу я их привлечь?
– Да, конечно, это ваше право, – не стал возражать ведущий.
– Позвольте, они выйдут сюда? – попросил Володин.
– Зачем? – удивился ведущий. – Микрофоны у них пристегнуты, сидят удобно, у нас там вроде бы не штормит!
– Это важно. – Володин заметно напрягся. – Ну пожалуйста, если нетрудно – я вас прошу.
– Да ладно, пусть выходят на здоровье, – не стал упираться ведущий. – Надеюсь, они не будут хулиганить?
– Нет-нет, что вы! Это очень воспитанные люди.
– Хорошо. Так: «защита» господина Володина – подойдите, пожалуйста, сюда.
Мы с Федей встали и подошли к «коновязи».
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил ведущий.
Представились:
– Дима Добросердов, учитель истории.
– Федя Гусев, физрук.
– У вас что, приличных людей для поддержки не нашлось?! – зло и презрительно усмехнулся Псякревский. – Вы бы еще бомжей со свалки притащили…
– Еще мы известны как «Русский Трибунал», – невозмутимо добавил я.
После чего мы с Федей синхронно шагнули к Псякревскому и расстегнули пиджаки, чтобы он видел наше оружие.
Тут возникла немая сцена.
Публика не сразу поняла, в чем дело, и продолжала спокойно пялиться в центр студии.
Володину стоило большого труда сыграть недоумение: а это обязательно, потом умные люди будут анализировать запись и делать выводы.
Ведущий разинул рот и смотрел на нас, хлопая глазами.
Псякревский сразу все понял: он перевел взгляд на вход – заметил, что охрана организованно отсутствует, и глаза его мгновенно наполнились панической обреченностью.
– Охрану убрали, чтобы не мешала, – подсказал я. – Так что мы можем запросто поболтать. Это будет быстро и коротко или…
– В общем, это зависит от тебя, – увесисто дополнил Федя.
– Ребята, я не понял! – с хорошо разыгранной растерянностью воскликнул Володин. – Это что за шутки?
Ведущий наконец пришел в себя и ошарашенно пробормотал:
– Ребята, я в курсе, кто вы такие, но… Вы понимаете, что теперь передачи не будет? Это не выпустят ни при каких условиях, даже если руководство всех каналов упадет в ноги сами знаете кому.
– Мы в курсе, – успокоил я его. – Вы не волнуйтесь, мы сейчас уйдем. Только спросим кое-что.
– И стрельнем разок, если будет врать. – Федя подошел вплотную к Псякревскому и положил тяжелую ручищу ему на плечо: – Сейчас ты скажешь правду. И мы тебя не тронем. Если ты действительно невиновен, тебе ничего не грозит. Если ты соврешь – мы тебя шлепнем на месте.
– Ребята… – пробормотал Володин. – Вы понимаете, что это уже не шутки?
– Я прошу вас, не надо делать глупостей, – мужественно выступил ведущий. – Неужели вы будете стрелять? Это же немыслимо!
– Спокойно, – осадил я его. – Господин вроде бы толковый, прекрасно понимает, что стоит на кону. Так что, надеюсь, обойдемся без этого.
– Да, я вас прошу – давайте цивилизованно…
– Надеюсь, ты не забыл, что стало с твоими подельниками? – Я повернулся к Псякревскому. – Надеюсь, тебе не надо напоминать: мы вели эту разработку, очень плотно общались с «первоисточниками» и до мельчайших подробностей осведомлены, как все было на самом деле.
– Короче, если ты соврешь – ты сдохнешь, – повторил Федя. – Прямо здесь и сейчас. Ты понял?
Псякревский молча и часто закивал, крепко прикусив нижнюю губу: в глазах его плескался первобытный ужас.
– Скажи-ка нам, господин Псякревский… – Я намеренно взял крохотную паузу, дабы подчеркнуть важность ответа. – Вот эти аудиозаписи, распечатки переговоров, документы… Они подлинные? Или это, как ты утверждаешь, подлог?
– Давай сюда. – Федя достал пистолет и развернул Псякревского лицом к камере рыжего оператора: – На камеру – давай.
И приставил ствол к голове нашего подопытного.
Публика охнула и остолбенела.
– Подлинные… – слабым голосом вымолвил Псякревский.
– Не слышу, – угрожающе буркнул Федя. – Что именно – «подлинные»? Уточни – погромче. Давай!
– Все, что здесь было предъявлено в качестве доказательств, – подлинные материалы! – подстреленным зайцем вскрикнул Псякревский.
