Теперь рулит РПК.
И – да, нас опять никто не спрашивает, нравится нам это или нет.
Почему нам не нравится то, что мы делаем? Нет, мы не против, собственно, борьбы как таковой. Бороться надо, это понятно любому вменяемому члену общества, понимающему, что страна наша медленно, но уверенно гибнет.
Но бороться не так, как это делает РПК. Методика его эффектна, страшна и наглядна – но отнюдь не эффективна. Это то же самое, что биться с гидрой, отрубая ей головы. На месте каждой отрубленной головы тотчас же вырастает новая. Помните – «Имя мне – легион?». Вот-вот, это про них. Можно до скончания веку развлекаться подобным образом, толку от этого не будет никакого. Система монолитна и неуязвима, на место каждого свежеубиенного чиновника тотчас же приходит новый чиновник. И он тотчас же вписывается в борьбу за интересы поставившего его клана, ищет новые лазейки и пытается «поднять деньги» на ровном месте, а учитывая ошибки своего предшественника и его печальную судьбу, старается действовать более изощренно и хитро.
Безусловно, РПК – патриот, человек неравнодушный, смелый и неординарный, коль скоро решился на свой индивидуальный крестовый поход… Но, на наш взгляд, он только тешит свое самолюбие и обманывает себя некой иллюзией конструктивной деятельности. На самом деле результат его телодвижений примерно такой же, как и гонения таджикских дворников нашими бритыми люмпенами. То есть даже не нулевой, а где-то со знаком минус.
Почему, в таком случае, мы работаем на РПК? Зачем мы участвуем в этом неприятном и нерезультативном проекте?
Помнится, я уже отвечал на аналогичный вопрос, когда речь шла о Ленке и ее манипуляторских изысках.
С Ленкой все обстояло проще: это был наш осознанный и вполне добровольный выбор, сделанный на основе жгучего чувства вины.
Сейчас у нас выбора нет. Получилось так, что нам никуда не деться от РПК. Мы прикованы к нему, как те несчастные рабы на галерах. Остается только покорно сидеть и ритмично наваливаться на весла под аккомпанемент бича надсмотрщика.
РПК нас содержит. Все, что у нас есть, принадлежит ему. Мы регулярно получаем от него деньги – причем неплохие деньги, живем в его квартирах, ездим на его машине «Nissan X-Trail», удобная такая тачка, уже привыкли как к родной.
В общем, все, что мы имеем, нам дает РПК.
Но мы у него на коротком поводке отнюдь не из-за этого. Практика показала, что мы вполне можем прокормить себя сами.
Главное вот что: РПК – гарант безопасности наших родных, которые сейчас на осадном положении. Он пообещал, что позаботится о них, и пока что держит слово. Вот это точно – главное, потому что сами мы обеспечить их безопасность не в состоянии. Более того, тут получается вполне парадоксальная ситуация: если нас убьют, наши родные будут в большей безопасности, чем сейчас, когда мы живы и наши кровники имеют на нас виды.
Помимо того что РПК принял активное участие в работе СКП по факту инцидента в предместье совхоза им. Абубекра – с целью предотвратить давление на наших родственников, – он учредил в нашей станице ЧОП «Добросердечные Гуси». ЧОП занят исключительно тем, что денно и нощно охраняет наших родных. И, надо сказать, что этот ЧОП там не просто штаны протирает и семки лузгает на завалинке, а предотвратил две попытки захвата наших родных. Не знаю, насколько это достоверно, но заподозрить РПК в том, что он инсценировал эти попытки для обретения в наших глазах какой-то дополнительной харизмы, – это, на мой взгляд, полный бред. Это просто не его уровень – не та фигура. Так что угроза нашим родственникам реально существует, и пока что РПК успешно ее отражает. Кроме того, он содержит Ромину бабушку и устроил Ленкиным предкам нечто вроде пресловутой американской защиты свидетелей: теперь они живут и трудятся в глубинке, под чужой фамилией и, понятное дело, в «Одноклассники» не заходят.
Вот поэтому мы и работаем на РПК. И пока он заботится о наших родных, мы будем выполнять все его прихоти, даже если он перестанет платить нам деньги.
Ну что, наверное, достаточно про то, кто мы такие и чем занимаемся. Теперь пара слов о том, как мы живем.
Живем, как все, паркуемся во дворе, дважды нашу тачку пытались угнать, выходили разбираться. Соседи по площадке, те, что первые слева, – вполне приличные люди, какие-то научные сотрудники. А первый справа – злостный алкаш, и к нему регулярно таскается компания таких же предателей Родины. Как водится в таких случаях, периодически бывают скандалы. Когда нас Седой сюда определил, мы недоумевали: чем, интересно, он руководствовался? Это же просто верх конспиративной инновации – поселить нас в таком месте! Постоянные разборки, ругань, участковый сюда ходит, как на работу, наряды милиции через день вызывают.
Однако с течением времени стало понятно, что мы здесь как бы на заднем плане, а злостный алкаш со товарищи – в фокусе, все внимание приковано к ним. Участковый и местные милиционеры с нами здороваются, приветливо и сочувственно. А разок чекисты совместно с УВД проводили какие-то плановые мероприятия со строгой поквартирной проверкой (после очередного взрыва), так наш подъезд вообще обошли стороной: типа, здесь можно не проверять, и так регулярно захаживаем.
У нас общая дверь в стене между квартирами, и в каждой кухне, под линолеумом, есть люк в подвал (там кладовки), причем выходы оборудованы на разные стороны дома. Возможно, кому-то это покажется паранойей и шпиономанией, но только не нам. Было дело, аналогичное ухищрение, только несколько в иных условиях, спасло всем нам жизнь. И вообще, мы давненько расстались с легкомыслием и усмешками по отношению ко всему, что касается конспирации. Потому что сдача (поимка, задержание, пленение – выбирайте, что вам больше по душе, для нас это одно и то же) в нашем случае эквивалентна неизбежной смерти. Не кровники убьют, так свои рассчитают.
Да, насчет «свои рассчитают» – это не шутка и не метафора.
Это объективная реальность.
В самом начале нашей совместной деятельности мы, движимые жгучим чувством благодарности к РПК, который взвалил на свои плечи заботу о наших родных, пристали к Седому на предмет обеспечения страховки в случае нашего провала. Мотивация: мы теперь знаем, что во главе всего этого безобразия стоит РПК. Мы также знаем, что принудить человека к сдаче даже самой жизненно важной информации – раз плюнуть. И мы просим: выдайте нам это… Ну, капсулы с ядом, что ли. Чтобы, если вдруг обнаружим тридцать восемь утюгов на подоконнике, быстренько сглотнуть и организованно сдвинуть лыжи. Сплести ласты. Отойти в мир иной. В общем, одним словом: оставить врага без жизненно важной информации.
Седой над нами вволю посмеялся и сказал, что надо поменьше смотреть кино. Особенно про шпионов.
Тогда я предложил более актуальный вариант: пусть нам сделают репетиры с пластитом. Знаете, наверное, что это за штуки такие: пока недремлющий «Брегздец» не прозвонит ему… эмм… Или как там эта фирма называется? В общем, если что, поднес к уху – типа, послушать, идут ли часики, нажал кнопочку, и – до свидания, супостаты, увидимся в аду.
