– Как-то недосуг было, – уклончиво пожал плечами Григорий Васильевич, присаживаясь за стол и жестом приглашая Рудина последовать своему примеру. – Я подумал: чего распинаться? Все равно ты будешь задачу ставить…
Саранов недовольно посмотрел на приятеля, развел руками и, подвинув Рудину корзину с фруктами, начал:
– В общем. Серый, ты в курсе последних заморочек – весь город болтает. А тут, ко всему прочему, еще одно… Ну, натурально – беда у нас… Мы знаем, что ты не из болтливых, умеешь держать язык за зубами. Потому от тебя не таимся. – Тут он на несколько секунд замолк и испытующе уставился на Рудина, словно стараясь уловить, проникся ли тот небывалой важностью момента. Сергей индифферентно пожал плечами и принялся смачно хрустеть яблоком – Ингрид тут же сократила дозволенную дистанцию и усиленно забила хвостом, капая слюной на брюки хозяина: яблоки были одной из ее нетипичных для собаки слабостей.
– Ты пока не заработала, – противным голосом сказал Рудин, отталкивая влажный нос. – А что за беда?
– Вот Николай Улюмов, наш общий друг, – Саранов указал на скорбно потупившего квадратную башку бандитского вожака. – Какие-то козлы украли у него дочь, чтобы шантажировать, – требовали пол-лимона баксов. Мы подняли всех своих на ноги, искали трое суток… Гхм… – тут он вновь замолк, деликатно кашлянул в кулак и украдкой глянул на Николая.
– Так что – нашли? – насторожился Рудин.
– Нашли, – тихо сказал Саранов. – На одной даче. Стали ломиться, те козлы бросили девчонку и свалили. Она жива, здорова, но… гхм-кхм…
– Фули тут гмыкать, – вмешался Николай. – Отодрали во все щели – сперма из ушей капает. Тринадцать лет девчонке… – Он не сдержался – всхлипнул и уткнулся лицом в ладони.
– В общем, стали искать по словесному портрету и ряду уличающих факторов – отобрали несколько человек, – вступил в разговор бородатенький Витя. – Двое из них – подозреваемые номер один, масса совпадений. Час назад показали всю группу девочке через призму – она испугалась, забилась в истерике… Ну, сам понимаешь – там они. Или он. Но девочка пока не свидетель. А нам надо побыстрее выйти на заказчика. А пытать всех подряд мы не можем. А…
– Ясно, – Сергей скупым жестом прервал Витино словоизвержение. – Как давно нашли девочку?
– Двое суток назад, – сказал Саранов. – Аккурат позавчера в полдень…
– Как давно взяли подозреваемых?
– Кого как… Ну, вот этих двух, которые наиболее, сегодня утром взяли – они, кстати, сами не хотели идти…
– Поздновато, – нахмурился Рудин. – Тепло сейчас – они могли десять раз принять ванну. Запах девочки на них вряд ли остался. Ну что, тогда поехали на место, где обнаружили девочку. Раз они там были, значит, оставили кучу запахов. Проведем занюхивание, вернемся сюда и сделаем выборку…
– Нету места, – виновато сообщил Саранов.
– То есть? – Рудин недоуменно поднял правую бровь. – Как это – нету?
– Спалили ту дачу, – пояснил Витя, воровато стрельнув глазами. – Ну, чтобы не было травмирующих воспоминаний. Ага… Да и злые наши ребятишки тогда были – сам понимаешь…
– Не понимаю, – возразил Рудин. – Дача тут при чем? Да и улики там. В органы, я так понял, не сообщали?
– Естественно, нет! – возмущенно воскликнул Витя. – Какие органы, парень! Ты же знаешь – у нас свои расклады.
– Чья дача?
– Ничья. Брошенная., Так что – никаких увязок…
– Зря меня позвали, – сокрушенно развел руками Рудин. – Дохлое дело – вряд ли я вам смогу помочь.
– Адреналин, – подсказал Витя. – Когда вы представление устраиваете, у вас там такой трюк есть – ну, когда собака выбирает виноватого…
– Это нельзя брать за эталон, – живо отказался Рудин. – Здесь же не представление – судьба человеческая решается. А вдруг ошибка?
– Ты все объяснишь: кто не виноват, бояться нечего, – хмуро сказал Саранов. – А эти козлы выделят адреналин, Ингрид их опознает…
– Ага – и выделят, и опознает… – язвительно хмыкнул Рудин. – У половины собравшихся есть причины бояться здоровенного пса – тем более такой зловещей наружности. У нее же на лбу не написано, что она умница и без дела на людей не кидается! Кого-то в детстве кусала собака, кто-то трус по натуре и теряется в нетипичных ситуациях – короче, она может броситься на половину из присутствующих, это я вам обещаю.
– Тогда будем допрашивать с пристрастием всех, кого отловили, – тяжело уставившись на Рудина, сообщил Витя. – А их – двенадцать человек. Есть почти стопроцентная гарантия, что десять из них невиновны, – они, кстати, пока что не в курсе, за что их взяли… Ты имеешь понятие о том, что такое допрос с пристрастием?
– Он имеет. Он тебя может поучить, – огрызнулся Толхаев. – Кто же виноват, что так получилось: времени много прошло, дача сгорела… Я, кстати, сразу предупредил, что шансов мало.
– Неужели ничего нельзя сделать?! – глуховато пробормотал Николай, умоляюще глядя на Рудина. – Мы же знаем, что это необычная собака… Ну, я тебя очень прощу. Серый, – мы же знаем, что ты мастер! Серый, ну ты че, в натуре!!!
Повисла гнетущая пауза – Рудин сосредоточенно растирал правое запястье, соображая, как поступить в этой ситуации. Понятно – такое горе… Жаль девчонку, жаль Николая. И еще – Николай, как известно каждому тутошнему школьнику, принадлежит к верхнему эшелону местной братвы. Методы дознания, применяемые этой публикой, широко известны – можно лишь посочувствовать тем, кого отловили в качестве подозреваемых.
– Ладно, попробуем, – решился наконец Рудин. – Пусть их построят на лужайке с интервалом в полтора метра. И чтобы рядом никого не было – мешать будете…
Спустя три минуты телохранители Саранова выстроили на лужайке перед домом подозреваемых, которые до этого находились в подвале, под охраной троих парней специфической внешности, вооруженных «АКСУ».
– Надо же – запросто гуляют с автоматами, ничего не боятся, – укоризненно пробормотал Рудин, адресуясь к Николаю. – Твои хлопцы?
– Ну, – мотнул квадратной головой Николай. – А че бояться? Мы в своем районе.
– Пусть наручники снимут с этих… с пленных, – кивнул Рудин на шеренгу. – Ингрид реагирует на человека в наручниках как на потенциального врага – приучена так.
Николай кивнул своим парням: те подскочили к задержанным, поснимали наручники, а один из охранников – судя по всему, старший в троице – кратко напутствовал подозреваемых:
– Кто дернется – замочу. Стоять смирно.
– Это… Ты вот что, Серый… – замялся вдруг Николай. – Ты не говори про дочку этим, – он кивнул на выведенных из подвала задержанных. – Что-нибудь убедительное – ну, близко к тексту… Не хочу, чтобы братва судачила об этом. Лады?
– Хорошо, – Рудин понимающе кивнул. – Хотя довольно трудно будет объяснить… Ну да ладно – попробуем. Давай начнем помаленьку.
