Иван Владимирович Логвиненко, генеральный директор регионального отделения РАО «Газпром», председатель правления ЗАО «Белогоргазоконденсат». Пронырливый и очень богатый мужчина.
Стадогонов-младший, единственный сын всесильного губернатора. Более распространяться об этом типе не стоит – знаете уже.
Вот вам Первый альянс. Согласитесь, что по сравнению с так называемым Вторым альянсом, представленным в лице коннозаводчика Саранова, большого бандита Улюма и фармаколога Толхаева, Первый альянс выглядит мощнее и солиднее.
Первоначальный замысел – втереться в доверие к господину Круглову (общему другу вышеперечисленных персон) и одним махом решить проблему меткой серией снайперских выстрелов – в силу ряда непредвиденных осложнений потерпел фиаско. Однако Ли не стала изощряться в подборе аналогичной ситуации, поскольку изменились условия игры: теперь ей не нужно было ликвидировать всех заказанных. Более того, теперь ей требовалось обратное: напугать представителей альянса, дабы они ушли в глухую защиту и стали подозревать всех подряд в радиусе видимости и слышимости. Для этой цели Ли выбрала самого ненужного из руководства преступного сообщества и вместе с тем самого «громкого», устранение которого повлечет за собой страшный скандал и шумиху в местной прессе… Без пяти девять в замке входной двери заскрежетал поворачиваемый ключ. Ли привстала, крутанула несколько раз тазом, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, извлекла из сумки банку из-под майонеза с плотно закрученной крышкой – внутри покоилась тряпица, пропитанная хлороформом, и вновь села, привалившись к багажнику.
Вошла хозяйка «девятки» – симпатичная длинноногая деваха Верочка, дневная официантка «Эдельвейса», – щурясь со света и сонно зевая, подошла к левой передней двери машины. Отомкнув дверь и выключив сигнализацию, девушка завела двигатель и, выйдя из машины, пошла открывать ворота. В два прыжка Ли настигла свою жертву, рванула, наклоняя корпус на себя, и прижала к ее лицу едко пахнущую тряпицу. Верочка, судя по всему, так и не сумела понять, что с ней делают: пару раз дрыгнув ногами, она затихла и безжизненно повисла на руках захватчицы.
– Спи, моя радость, усни… – проворчала Ли, укладывая безвольное тело на скамейку в углу. – А мы тут пока, с вашего соизволения, развлечемся как получится…
Спустя примерно полчаса выяснилось, что получилось довольно сносно: переодетая в Верочкин наряд Ли критически осмотрела в зеркало свое лицо, неузнаваемо преображенное при помощи косметики, поправила рыжую челку, непослушно спадавшую на лоб, и укоризненно попеняла объекту подражания: «Неужели приятно рыжей ходить? Что, перекраситься в блондинку – никак?»
Совпадение цвета волос и типов прически не было случайным: Ли три дня «вела» Верочку перед акцией и предприняла все меры, чтобы придать своему облику вид, схожий с оригиналом. В этот раз обошлось без подкладок и прочих премудростей габаритного характера:
Верочка имела примерно те же стандарты, что и Ли.
Решив, что необходимое сходство достигнуто, Ли извлекла из своей рабочей сумки нарядный костюм и карабин «ИЖ» в легком брезентовом чехле. Посмотрев на часы, мастерица ратного дела бормотнула:
– Однако поспешать надо… – и принялась сноровисто пристраивать оружие к плечикам, засунув его внутрь костюма. Закончив, Ли поставила зеркало на капот машины и, держа костюм за вешалку, несколько раз прошлась туда-обратно, наблюдая, как выглядит со стороны. Получилось вроде бы ничего, если особенно не приглядываться.
– Все, пора уматывать. – Ли уложила свои пожитки в салон и, прикрыв обнаженное тело Верочки старым одеялом, валявшимся на полу, назидательно произнесла:
– Переодену потом – если все получится. А ты полежи пока тут, отдохни…
Остановившись по дороге у круглосуточного цветочного киоска, Ли приобрела роскошный букет из девяти роз, красиво упакованный в разноцветный целлофан, и спустя десять минут зарулила в глухой скверик в паре кварталов от объекта предстоящей работы. Здесь стоял ее «БМВ», в который она переложила свою спортивную сумку, предварительно вытащив из нее ряд предметов.
Еще через пять минут лже-Верочка припарковалась в длинном ряду ночевавших авто на тихой непроездной улочке, неподалеку от служебного входа клуба «Эдельвейс».
– Ох и не завидую я вам, красивые вы мои, – нервно прошептала Ли, рассматривая через витринное стекло троих охранников, сидевших у пульта, и одновременно укладывая в сумочку все необходимое для предстоящей работы: моток парашютной стропы с миниатюрной, но чрезвычайно увесистой «кошкой»; завернутую в вафельное полотенце бутылку ледяного шампанского; пластиковую баночку с краповой гуашью и… «беретту» с глушителем. – Ох и не завидую… Если не поверите, что я Верочка, придется ведь убирать…
Еще раз полюбовавшись на свое отражение. Ли повесила сумочку на плечо, взяла под мышку роскошный букет, осторожно прихватила вешалку с тяжеленным костюмом и, включив сигнализацию «девятки», неторопливо направилась к служебному входу.
– Вот это бы я отодрал, – с чувством пробормотал один из охранников, плотоядно крякнув и протягивая руку к кнопкам, отпирающим электромеханические замки дверей проходного шлюза. – Вот это бы я вдул!!! Оно бы у меня от удивления так пасть разинуло бы – весь букетик, блядь такая, зажевало бы!!!
– Тебя к ней на пушечный выстрел не подпустят, дубина! – громко заметил второй охранник, пользуясь тем, что проходной коридор и сторожку разделяет толстенное стекло, не пропускающее звук. Приветливо делая ручкой проходящей по шлюзу лже-Верочке, он подобострастно улыбнулся и завершил свою мысль:
– Смотри – вроде бы на работу приперлась, а тащит веник за пол-»лимона» да костюм от… от кого там? А, один хер – без разницы. А все почему? САМ гребет. Улавливаешь? САМ. Так что улыбайся ей, а то самого раком поставят и так вдуют: не то что розы, весь осот в округе сожрешь! А вообще-то оно, конечно, – я бы такой тоже того…
Третий охранник ничего не сказал – он записывал в журнале учета перемещений персонала клуба: «Тарасова В.П. – прибытие: 9.41».
Без приключений поднявшись в лифте на последний – шестой – этаж, Ли натянула одноразовые латексные перчатки, прошмыгнула через кухню, помахав букетом двум поварихам, орудовавшим у раздачи, и толкнула дверь в обширный сервировочный кабинет – своеобразный тамбур между кухней и обеденным залом клуба.
Шеф-повар Валера был занят: принимал через раздаточное окно блюда у поварих и художественно оформлял их на нескольких подносах, расположенных по центру комнаты на большом столе.
– Шевелись, Верунчик! – весело крикнул Валера, мельком глянув на проскочившую к раздевалке Ли, которая ловко прикрыла лицо букетом. – Скоро подъедет…
Оказавшись в раздевалке, Ли извлекла из кармана связку ключей, принадлежавших Верочке, отомкнула ее пенал и не спеша переоделась в накрахмаленную униформу клуба – белое с голубым. Затем расчехлила оружие и, поставив карабин в угол, встала справа у двери, держа наизготовку замотанную в полотенце бутылку шампанского.
