– Что?! Не понял?! – отчаянно крикнул Вася. – Что делать, Николаич?! Бежать за ним?!
– А он сидит у черного хода и ждет тебя, – буркнул Жуковский, осматривая сервировочную и вытаскивая из кармана сотовый телефон. – Ну, естественно, звякни вниз – на оба входа, пусть перекроют улицы – чтобы ни одна блядь ни вышла, ни выехала. Всех, кто попытается выйти, – в вестибюль. Спускайтесь вниз, пробежитесь. А я звякну в офис.
– Ага, понял! – с некоторым облегчением выдохнул Вася и опрометью бросился прочь, кликнув своих хлопцев.
– Это Жуковский, – буркнул Вадим Николаевич, набрав номер головного офиса «Белогорпротекта». – Пришлите… короче, пришлите всех, кого можете, – надо прочесать окрестности, машины посмотреть… Короче, Стадогонова завалили… Кто? Да ты че, совсем дурак? Киллер, бля, – в кожаном пальто! – и отключился, в сердцах сплюнув на пол.
В сервировочной толклись прибежавшие на шум поварихи – орали в голос и активно топтали место происшествия, заметая следы.
– Брысь отседа!!! – рявкнул Жуковский, вытаскивая из кармана носовой платок и направляясь к двери, в ручке которой торчал карабин.
На Верочку, валявшуюся на полу с разбитой головой, и лежавшего у стены в раздевалке Валеру глянул лишь мельком. Это – детали, за это никто не спросит. А вот за Андрюху башку оторвут – моргнуть не успеешь. Надо подготовиться, что отвечать его папочке, предусмотреть все возможные вопросы…
– Николаич, дай свою звонилку! – заорала через раздачу тетка Марфа – старшая повариха. – «Скорую» надо вызвать – Верку с Валерой прибили! Дай!
– Пошли вы! – в сердцах ощерился Жуковский, осторожно вытаскивая карабин из дверной ручки, – улика! – Если оглушил – не помрут. А если подстрелил – все равно уж…
– Дай звонилку!!! – взвизгнула Марфа. – Люди тож ведь, не звери. Дай!!!
– Тихо вы! – прикрикнул Вадим Николаевич, укладывая карабин на стол.
Он наклонился, щупая пульс у лежавшей навзничь Верочки. Пульс прощупывался, однако признаков жизни не наблюдалось. Голова разбита – крови натекло прилично. Прошел в раздевалку, освидетельствовал Валеру – та же картина, только без крови. Вздохнув тяжко, набрал номер «Скорой», буркнул:
– Это Жуковский – коммерческий директор «Бело-горпротекта». Срочно машину к «Эдельвейсу» – два клиента. Что с ними? По башке дали – не поторопитесь, помрут. Бегом давайте!
– Затем набрал 02 и сосредоточился, соображая, как подать происшествие, чтобы не возникло преждевременного ажиотажа…
«Очнувшись» в салоне «Скорой» в двух кварталах от «Эдельвейса», Ли села на носилках, скинула с себя ногу Валеры и крикнула пронзительно:
– Стой!!!
«Скорая» резко притормозила – из кабины в салон высунулись три головы и с безразмерным удивлением уставились на «экстренную» больную.
– Пошла я, – пробубнила Ли, распахивая заднюю дверь и соскакивая на асфальт. – Мне надо в клуб… – И наискось, через дорогу, побежала к скверу, лавируя меж скрежещущих тормозами машин.
– Да ведь как же… – оторопело пробормотал врач, выскакивая из кабины, а сзади уже надсадно клаксонили два десятка авто, водители которых не могли объехать внезапно возникшее препятствие.
– Да хрен с ней – живая и ладно! – крикнул водила. – Если бежит – значит, не надо ей помощь! Падай – помеху создаем…
Подъехав к Верочкиному гаражу. Ли открыла дверь, зашла внутрь, быстро переоделась и наскоро сполоснула голову из заблаговременно приготовленной бутылки с водой. Затем напялила на девушку испачканную униформу, извлекла из сумки осколок стекла, продезинфицировала его в пламени зажигалки и безжалостно царапнула Верочкину макушку. Девушка не отреагировала – дыхание ее было ровным, как у спящего ребенка. Полюбовавшись на дело рук своих, Ли сочла, что крови достаточно, и сожалеюще пробормотала:
– Однако интересно, что ты скажешь своим друзьям, когда очнешься. Неделю будешь голову ломать, если раньше насмерть не запытают! Хотя, как показывает медицинская практика, бывают случаи избирательной амнезии – вследствие сильного удара. Тут – помню, а тут – ни хрена. – И покинула гараж, бросив связку чужих ключей на пол…
В 11.20 Ли прибыла «домой» – в усадьбу № 54 по улице Вавилова, что в пригородном поселке Южный, в котором проживают в основном одни пенсионеры и среднего достатка дачники. Загнав «БМВ» во двор, дама сделала ручкой сидевшей в беседке ветхой бабусе, забрала из салона здоровенную сумку и пошла на свою половину.
– Ну что там, Диночка? – прошамкала вдогонку хозяйка усадьбы, приложив к уху ладошку.
– Скоро раскрутим, – многозначительно пообещала Ли. – Телевизор слушайте – как всех подряд сажать начнут, считайте – это оно самое.
– Дай Бог, дай Бог, – перекрестилась бабка. – А то совсем зажирели, гады! Хотя чего там сажать? Вон в карьер всех да с пулеметов – это я понимаю…
Оказавшись на своей половине, Ли первым делом проверила шифоньер, массивный раскладной диван и дверь в спальню. Волоски были на месте – это радовало. За три недели проживания хозяйка ни разу не посмела вторгнуться на территорию постоялицы. По всей видимости, легенда, с ходу придуманная Ли при аренде помещения, оказалась как нельзя более удачной.
– Подполковник ФСБ Дина Турбинова – так представилась она при первой встрече и тут же подкрепила грозные слова действием – вручила бабке липовую красную ксиву, которая действительно удостоверяла, что податель сего – подполковник ФСБ и заместитель начальника оперативного отдела черт знает чего.
Представившись, Ли сообщила, что пребывает в Белогорске инкогнито, дабы отловить всяких разных вредоносных коррумпированных ментов и иже с ними. А потому никому говорить нельзя – тайна. А если бабуся опасается за свою безопасность и не дает гарантии, что может сохранить тайну, – пусть сразу скажет. Лучше поискать другое домовладение, чем потом на ходу поправлять страшные ошибки в выборе места обитания, расчищая экскаватором пожарище, идентифицируя трупы…
– Да что ты, дочка! – возмутилась бабка. – Что ты!!! Такие страсти рассказываешь… Нешто я не понимаю?! Я ж комсомолка сталинской поры! Живи себе, воюй – ни одна собака не узнает…
Убедившись в сохранности инвентаря. Ли быстро согрела воду и занялась прической – необходимо было избавиться от противного рыжего оттенка и восстановить свой натуральный колер. Наложив краситель и повязав косынку, засекла время и отправилась в спальню, включив по пути радиоприемник, настроенный на местную волну. Интересно было послушать, как подадут средства массовой информации происшествие в обеденном зале клуба «Эдельвейс» и каков будет политический резонанс данного события.
Рассеянно слушая трескотню в эфире, Ли подошла к этажерке, на которой лежали два видеомагнитофона «Шарп», включила один из них и, усевшись в старенькое кресло-качалку, с удовольствием закурила, отметив, что прогресс имеет место: первая сигарета состоялась не сразу при подъеме, как обычно, а чуть ли не в полдень.
