– …Минимум пять проскоков, – продолжал развивать свою мысль Василий, доставая из висевшей на столбике планшетки карту области и раскладывая ее поверх неубранного стола. – Вот тут, тут… – он указал заскорузлым ногтем, – неглубокие протоки. «Нива» вброд пройдет – я тебе точно говорю. Где хотите, там и проскакивайте. А через протоку переехал – весь город твой, хоть кругами выписывай. Менты вас не ищут – пока. Остановят, бабки дадите – у вас есть…
Рудин вновь поймал выжидающий взгляд Соловья и вдруг подумал об Алисе. Конечно, никто не подозревает об их отношениях, а она не такой человек, чтобы с ходу заявлять в милицию о его пропаже. Но кто его знает… Школа под наблюдением – две тысячи процентов. К каждому клиенту, который в течение двух дней приходил по расписанию на тренировки, соглядатая, естественно, не приставишь, однако…
– Езжай на «уазике», Василий, – принял решение Рудин. – «Ниву» оставь – мы тоже поедем. Но, сам понимаешь, несколько позже. Правильно говоришь – надо проститься с другом.
– Давно бы так, – повеселел Василий – посветлел ликом, испытующе оглядел гостей. – А то насупились, молчат… Нет, ты не подумай чего плохого – не гоню. Избави Бог! Но ты сам посуди: вы тут сидите, а он, падла, ходит, улыбается – думает, всех наколол… Ловите его, пацаны, я все отдам, чтобы ему в глаза посмотреть! Что от меня зависит – пожалуйста, жизнь положу. И эта тачка бандитская мне даром не нужна, можете ее толкнуть – лишь бы для пользы дела…
Парни многозначительно переглянулись и хмыкнули. Василий – непорочное существо – рассуждал о вещах, природа коих ему была абсолютно недоступна. Улюмовский «Чероки», на котором беглецы приехали в усадьбу, был надежно припрятан в километре отсюда, в лесной глуши. Несмотря на то что джип пребывал в прекрасном состояции, Рудин сказал Василию, что дарит ему эту «рухлядь», и рекомендовал использовать ее на запчасти. Пытаться толкнуть машину большого бандита в пределах области было бы равносильно самоубийству, а угнать ее за эти самые пределы – верх авантюры. На первом же стационарном посту ДПС притормозят, задержат и настучат куда следует.
– «ИЖи» возьмем? – деловито поинтересовался Соловей, у которого заметно поднялось настроение.
– Бинокли, станции – и все, – отказался Рудин от заманчивой перспективы. – Нам нужно розыском заниматься, а не снайперскими играми.
– А ежели вас прищучат где? – неожиданно вмешался Василий. – Один шустрый со стволом подскочит и повяжет всех, как кутят… Не, не дело. Серый. Хоть пистоли возьмите!
– Масло, пукалки припрячь под сидушку, – не стал спорить Рудин. – Мочить, конечно, никого не будем, но… мало ли что…
…Процессия получилась гораздо более пышной, нежели того хотели ее устроители. Колонна, состоявшая из полутора десятков автомобилей и четырех микроавтобусов «Форд» (для представителей фармацевтического комбината), стартовавшая от усадьбы Толхаева, по дороге к кладбищу превратилась в длиннющий разноцветный автопоезд. Многочисленные друзья и приятели Григория, желая проводить хорошего человека в последний путь, присоединялись к шествию: некоторые дисциплинированно пристраивались в хвост, а иные, памятуя, очевидно, о страсти усопшего к лихачеству, ввинчивались штопором меж чинно следовавших авто, создавая сумятицу и неразбериху. Перед лакированным катафалком медленно двигался парадный «Линкольн» Саранова, в котором сидели сам Саранов и Улюм, ради такого случая приодетый в цивильный костюм. Правая половина лица большого бандита изрядно опухла – Саранов, изредка поглядывавший на соратника, корчил не приличествующие случаю гримасы, которые с равным успехом можно было трактовать и как попытку скрыть усмешку, и как позыв к скорбным рыданиям. Впрочем, никто и не пытался трактовать: вожди сидели сзади, кроме водителя, в «Линкольне» никого не было. Метрах в двадцати пяти перед головной машиной шествовал эскорт из двух гаишных «Фордов» и шести мотоциклов с мигалками – якобы для обеспечения безопасности движения.
Примерно в это же время из Северо-западного района выдвинулась еще одна процессия. Это шествие было более чем скромным: пять грузовиков с расшпиленными бортами, на каждом из которых стоял открытый гроб, несколько легковух сзади, набитых уголовным людом, и диссонирующий с общим смыслом картины скромной криминальной скорби шикарный джип «Ниссан» с запоминающимся номером 777, в котором находился Вор с персональным водителем-порученцем Ромой.
По какому-то стечению обстоятельств вышло так, что при выезде из города, на Октябрьском кругу, обе процессии встретились. Возглавляемый гаишным эскортом кортеж Второго альянса медленным потоком обогнул две трети круга, как вдруг со второстепенного шоссе, игнорируя помеху справа и вообще глубоко плюя на все ПДД, как ни в чем не бывало выехал «Ниссан», за ним пять грузовиков и несколько потрепанных авто. И все это безобразие, заставив большую процессию прекратить движение, неторопливо повернуло перед самым носом гаишников и покатило к кладбищу.
Восседавший в головном «Форде» полковник побагровел, цапнул было манипулятор СГУ, но, вовремя заметив номера на «Ниссане», медленно выдохнул и, кисло улыбнувшись, елейным голосом произнес, адресуясь к невозмутимому водиле:
– Грех обижать – у людей траур. Они сейчас не в себе, поэтому на правила того… гхм-кхм… ну, в общем…
Водила – толстый хохол-сержант с пшеничными усами, хотел было брякнуть, что этим людям «на правила того» в любое время дня и ночи, независимо от траура, но сдержался – в такие моменты с начальством лучше не шутить. Дождавшись, когда последний драндулет с уголовниками удалился метров на двадцать, старшина плавно тронул машину с места. Мобильный телефон в руках полковника тотчас же залился тревожной трелью.
– Слышь, Буджиков! Я тебе заплатил, чтобы в хвосте за какими-то вшивыми уголовниками плестись?! – раздался в трубке голос Саранова, полный едва сдерживаемой ярости.
– Так получилось, – виновато буркнул полковник. – Скандала не хотел… Ну в самом деле – не буду же я Вора за нарушение правил тормозить…
– Да черт с ним – не надо тормозить! – воскликнул Саранов. – Но ты подожди маленько, пусть уедут! А то получается, что мы за ними в хвосте… Подожди!
– Ладно, – потерянно согласился полковник и желчно проскрипел, обращаясь к водиле:
– Да стой ты, в самом деле! Пусть уедут…
У кладбища было людно. Невдалеке от центральных ворот стояли два защитного цвета автобуса, на боках которых красовались многообещающие надписи: «ОМОН». В автобусах скучали крепкие парни в полной боевой экипировке. Чуть поодаль расположились три желтых «рафика» Белогорского РУОПа с тонированными стеклами: каждый представитель городского дна прекрасно знал, что в самый неподходящий момент эти внешне ничем не примечательные машины могут разродиться целым взводом СОБРа. Наличие специальных сил органов правопорядка не значило, что оные органы воспылали необъяснимой приязнью к воровской «общине» или к почившему фармацевту и прибыли проводить вышеупомянутых в последний путь. Массовые аресты производить тоже никто не собирался: просто начальники правоохранительных структур, памятуя о «теплых» чувствах, питаемых альянсами друг к другу, надеялись демонстрацией силового присутствия предотвратить возможное боестолкновение между оппонентами.
