Пока ехали по пустошам, дамочка с Сержем не разговаривала — только задала два вопроса: адрес и место работы да посмотрела мельком водительские права. При подъезде к городу ночные путешественники заметили три легковых автомобиля с включенными фарами, стоявшие рядком на обочине в полукилометре от поста ГАИ. Амазонка невнятно выругалась и, приоткрыв дверь, выставила ноги наружу. Архивариус не понял причины такого перемещения и начал резко сбавлять ход.
— Езжай ровно, не тормози! — повелительно прикрикнула женщина. — Медленно сбавь до сорока, так и держи. Сейчас я сойду. Отьедешь от поста метров на триста и встанешь — подождешь меня. Данные твои знаю, а потому бегством заниматься не советую — все равно найду. Да, хочу напомнить: я буду наблюдать за тобой со стороны и целиться в твою задницу. Если ты сморозишь какую-нибудь глупость, то получишь как минимум десять пуль в самый центр ануса — у меня автоматический пистолет. Я понятно излагаю?
— Понятно, — кивнул Серж, нервно сглотнув. — Не надо в анус — я не буду морозить…
— Дверь захлопни, — распорядилась амазонка и птичкой порхнула на обочину, переходя в полете на безукоризненный акробатический кульбит. Серж ахнуть не успел — «99», как было велено, держала 40 км/час, любой нормальный человек, на такой скорости «выйти» вознамерившийся, расшибся бы к чертовой матери.
«Может, пронесет? — с надеждой подумал архивариус. — Разбилась бы, и было бы всем хорошо… Хотя вряд ли — такие амазонки просто так не расшибаются…»
— Откуда едешь, братуха? — грубо спросил здоровенный бритоголовый мужлан, остановивший «99» — « повелительным взмахом самого настоящего по виду гаишного жезла. Сержу стало вдруг как-то по особенному неуютно: за бритоголовым, у стоявших на обочине трех иномарок, прогуливались еще шестеро таких же, и, судя по всему, из-под спортивных ветровок у них вытарчивали отнюдь не сотовые телефоны. Вот угодил! Сначала ночная хищница, теперь — эти…
— Из Петергофа, — подавив нервную дрожь, соврал Серж. — А что, собственно…
— А пасть закрой, — задушевно посоветовал бритоголовый. — Вылазь из машины, шмонать будем. Живо!
Серж не счел нужным возразить: послушно вылез из салона, открыл багажник и терпеливо наблюдал, как двое молодчиков осматривают его машину.
— Синий форд с двумя типами и бабой не видал? — спросил тот, что останавливал машину. — Навстречу не попадались?
— Разминулся как минимум с двумя десятками встречных машин, пока ехал, — сказал Серж. — А какого они цвета и кто там сидел — черт его знает. Фары же светят, не видно! А что случилось?
— Давай, вали отсюда, — опять не удосужился ответить бритоголовый, делая отмашку жезлом, как заправский постовой. — Пошел!
На посту ГАИ «99» вновь притормозили и произвели осмотр — правда, гораздо более поверхностный, нежели при первой остановке. Сержант обошел вокруг машины, заглянул в салон, не предлагая Сержу выйти, багажник оставил без внимания, а вопросов вообще задавать не стал.
— Проезжайте, — вежливо разрешил он. — Обычная проверка — не более того…
Серж недолго раздумывал — выполнять распоряжение ночной хищницы или нет. В трехстах метрах от поста ему поневоле пришлось притормозить — с обочины на шоссе шагнула знакомая фигурка и помахала рукой, приказывая остановиться.
— Привет, Лиховский, — как старому знакомому, бросила дама, ныряя в салон — нельзя было сказать, что она запыхалась, хотя перемещаться ей пришлось довольно быстро. — Я смотрела за тобой. Ты молодец. Давай-давай, поезжай — нечего нам тут.
Спустя пять минут дама велела свернуть в тупик между двумя рядами гаражей и остановиться.
— А теперь ты мне не нужен, — с некоторым сожалением констатировала она, доставая пистолет и направляя его на архивариуса. — Ты свидетель — увы. Я не обещала оставить тебя в живых, так что — извини. Машину я умею водить сама. Давай — на выход. Ты можешь умереть, как подобает мужчине, или закатишь истерику?
Серж за сегодняшнюю дурную ночь уже устал проявлять эмоции и в некотором смысле свыкся со страхом неизбежной смерти — надоело ему это приключение до чертиков. Он просто закрыл лицо руками, повалился на руль и тихо заплакал. Обидно было: впервые в жизни попробовал расслабиться на полную катушку, слиться, так сказать, с природой — и нате вам.
— Проклятая ликантропия, — всхлипывая, пробормотал архивариус. — Идиот — нашел, чему верить…
— Я никогда не вру тем, кого убиваю, — по-своему истолковала его высказывание амазонка. — У меня работа такая, так что извини. А ты — свидетель. Ты должен меня понять: будь ты на моем месте, поступил бы точно так же. И не надо истерик — ты же мужик, в конце концов! Если бы был хоть один намек на благополучный исход для тебя, я бы еще подумала. Атак… Давай — на выход!
— Меня можно не убивать, — перестав всхлипывать, с надеждой намекнул Серж. — Я совершенно безопасен — я не свидетель, можете мне поверить. Кроме того, я могу быть полезен.
— Чем же, интересно? — Воительница опустила ствол, выдернула откуда-то пальчиковый фонарик и посветила Сержу в лицо — видимо, хотела рассмотреть его глаза. — Только в темпе, мне некогда.
— Живой я пригожусь вам больше, чем мертвый, — щурясь от яркого пучка, быстро затараторил архивариус. — Я не свидетель в том смысле этого слова, который вы в него вкладываете. У меня есть машина, я одинок, не беден, у меня особняк практически в центре города. Я живу отшельником — историк я, архивариус, — часто езжу за границу. И… я категорически не приемлю нашу общественную систему. Вы партизан на вражьей территории — я понимаю… но я могу стать вашим пособником. И кстати: вас почему-то ищут. Вот эти — которые бритоголовые. И милиция тоже. Ну, может, не вас, но какую-то женщину, уехавшую на синем «Форде» с двумя мужчинами. Это значит, что у вас проблемы. Вы нездешняя, а выехать из города в ближайшие трое суток вам не удастся, будут искать по горячим следам — так это у них называется. Кстати, как вы думаете — безопасно ли вам будет возвращаться в гостиницу? Вы ведь наверняка остановились в гостинице. А я предлагаю вам свое гостеприимство — у меня вас гарантированно никто не станет искать.
— Какой ты умный — аж тошно становится, — ворчливо заметила дама, пряча пистолет в поясную сумку и доставая сотовый телефон. Серж перевел дух — ораторское искусство, отточенное на лекциях, кажется, на этот раз возымело действие. Или просто дамочка сама сообразила, что можно попытаться воспользоваться услугами такого увальня, как Серж, и тем самым несколько смягчить непростую ситуацию, в которую она угодила.
Набрав номер, амазонка поднесла телефон к уху. После непродолжительного молчания в телефоне кто-то рявкнул — Серж, сидящий рядом, аж вздрогнул:
— Я все про тебя знаю, тварь! Ты покойница… Амазонка отключила телефон, упрятала его в поясную сумку и, зло цыкнув зубом, буркнула:
— Ты знаешь мою сто пятнадцатую фамилию, стручок засушенный. И приблизительный словесный портрет, под который подпадает каждая третья проститутка «Прибалтийской»… Чего уставился? Закрой рот, и поехали к тебе.
