— На, хапни, — Турды налил полный стакан водки, протянул Диле. «Стрелок» тремя мощными глотками опорожнил посудину, крякнул и покосился на стол с закуской.
— Закуси, закуси, — разрешил Турды. — И вообще — веди себя попроще. Теперь ты — Рома. И ты не просто Рома, а Рома, ужратый вусрань. Понял? Мы с тобой кореша. Сейчас едем к тебе домой. Перед машиной, как выйдем, я начну сомневаться — ну, упрусь, типа, а ты будешь меня подталкивать. Вроде бы по-дружески, и в то же время это… грубовато, в общем. Ты хозяин, а не я, так себя и веди. Понял?
— Угу, понял, — кивнул Диля, хрустя огурчиком и задумчиво глядя на обнаженный труп посреди зала. — Я Рома. Типа, зову тебя к себе на хату. И потолкать… А? — Тут он смутился и неуютно передернул плечами: несмотря на только что засаженный стакан водки, вот так с ходу сломать стереотип было трудновато. Все четверо «стрелков» работали под новоиспеченным вором не первый год, для них он был не просто паханом, а настоящим курбаши, полновластным повелителем, авторитет которого не имел границ. А тут — потолкать… Кого это потолкать — Турды? Да за такие потолкания в один момент замесят в бетономешалку и выставят потом — на центральной аллее парка Алишера Навои в родном Ташкенте с соответствующей табличкой: вот это монумент тому самому, который посмел толкать Турды…
— Ну конечно, потолкать! — подтвердил Турды, наливая Диле еще полстакана водки. — Ты давай, брось эти тудым:
— сюдымы. Жить хочешь?
— Угу, хочу, — не стал кривить душой Диля и залпом засадил предложенное пойло, прищелкнув зубами от перечной остроты поставленного вопроса. — Я все понял, хозяин, я постараюсь…
— Ты немножко не так понял, — как можно мягче сказал Турды, внутренне досадуя на нежелавшего выпадать за рамки «пацана». Уж лучше бы на Рому оказался похож на кого-нибудь из тройки русаков — те раскованнее. — Я тебя наказывать не собираюсь, если вдруг что-то не так получится. Тебя накажут они, — он потыкал пальцем за окно. — И тебя, и меня, и всех нас. Мы, конечно, крутые парни, никого не боимся, но… В общем, если что — будут резать живьем и очень медленно — как это… ну, лоскутками. Вот. Вот это прошу понять. От тебя зависит, как все пройдет. Ты понял, нет?
— Понял я, хозяин, все сделаю, — несколько более расслабленно заверил отрехсотграмленный Диля и даже изобразил неуклюжую попытку подмигнуть шефу.
— Ну вот и хоп, — облегченно пробормотал Турды. — Хоп… Слива, Перо — спускайтесь, подгоните к парадному наши тачки. А мы это… ну, порепетируем, как будем садиться, чтобы сразу нормально получилось.
Подручные мытаря накинули куртки и покинули номер. Турды два раза прогнал с Дилей сцену «уговаривания» и посадки, затем велел всей честной компании заглотить еще по полстакана водки. Малой водки пить не стал: рано еще, утро, а притворяться пьяным он и так хорошо умеет. Он сидел несколько в стороне, с кривой ухмылкой наблюдал за репетицией и неторопливо наводил глянец на туфли — чистая обувь была своеобразной манией маленького палача. Турды, закончив возиться с Дилей, дал команду выметаться из номера, а Малого, потянувшегося было из кресла, остановил жестом»
— А ты не одевайся. Ты остаешься, порядок здесь наведешь.
— Не понял, — нехорошо напрягся мытарь. — Что ты имеешь в виду?
— Спустишь Рому в унитаз, — бросил Турды, направляясь к выходу и нарочито небрежно охлопывая себя по карманам — дескать, не забыл ли чего?
— Погоди, погоди… Как это — спустишь? — забеспокоился Малой. — Это что — кусок дерьма, по-твоему? Ты же сказал, что придумаешь, как нам избавиться от трупа!
— Я придумал, — сообщил Турды, пристально глядя в глаза Малого. — Я не зря напомнил про твой нож. Он очень острый — как бритва. Времени много. Если все нормально получится, мы только вечером приедем. Усекаешь?
— Не усекаю, — упрямо набычившись, буркнул Малой — уперся, гад, решил до последнего не «въезжать» в замысел шефа.
— Кладешь Рому в ванну, — очень спокойно принялся перечислять вор. — Делаешь надрезы. Воду горячую пуска-ешь — он размякнет. Потом будешь помаленьку резать кус-ками и в унитаз спускать. Че неясно?
— Да ясно… — Малой нервно сглотнул: такую грязную работу ему приходилось делать впервые. Палач привык иметь дело с живым материалом — если когда и доводилось избавляться от трупа, то процедура была простой и не требующей кропотливого труда. Это сказать просто: резать кусками и спускать в унитаз… — А кости? — зло прошипел Малой. — А череп? У меня пилы нету! Как я, по-твоему, должен от костей избавляться?! Ты плохо придумал, Турды, — так не пойдет!
— Если к вечеру от него останется хоть кусочек, я тебя завалю, — с милой простотой пообещал Турды, похлопав по плечевой кобуре, в которой, вопреки требованиям «закона», дремал до поры многократно испытанный «ТТ». — А потом вас обоих спущу в унитаз — вся ночь впереди.
— Но череп… — отчаянно округлив глаза, пискнул мытарь. — Ну куда ж я его?!
— Засунь под ножку кровати, попрыгай, раздави, — посоветовал вор. — Да что тебе объяснять — сам умный, придумай. Все, давай — работай, — и вышел из номера в коридор, где его поджидал убойный «квартет».
— Пожалуй, мне тоже водки, — печально пробурчал маленький палач, медленно раздеваясь и с ненавистью глядя на труп. — С утра. Вот бля… Так и аликом недолго стать…
До многострадального воровского дома добрались без приключений. Диля вел себя примерно: кепку не обронил, личину свою подозрительную без надобности не явил никому, смотрел все время вниз и вполне правдоподобно затолкал Турды на заднее сиденье поджидавшей у парадного «Волги». Да, в качестве средств передвижения команда новоявленного вора использовала две новенькие черные «ГАЗ-З!». Турды, дитя Востока, прикатил в Белогорск на своих машинах с московскими номерами и не пожелал на время обзавестись подержанными авто с неброскими местными цифрами, принеся конспирацию в угоду набившей обывателю оскомину нерусской импозантности. Приверженность Турды к советской модели объяснялась еще одним обстоятельством: в «Волгах» имелись сработанные на заводе, искусно замаскированные тайники, которые содержали четыре «АКСУ» с изрядным запасом патронов и десяток гранат. Дурная военная привычка сказывалась — без вооруженной охраны вор чувствовал себя неполноценным.
По дороге притормозили у центрального гастронома — пацаны метнулись, притащили два объемных пакета с выпивоном и снедью разнообразной. В общем, все, кому положено, видели, что «Рому» силком никто не тащил, а скорее наоборот: все хорошо, имеет место трогательная мужская дружба, и компания собралась как следует погулять.
На воровском подворье тоже все вышло как надо: экипажи остановившихся на некотором удалении авто наблюдения могли видеть, как Диля нетвердой походкой взошел на крылечко, с третьей попытки попал Роминым ключом в замочную скважину и широким жестом пригласил гостей присутствовать…
Гуляли до первых сумерек. Как водится в таких случаях, нарочито шумели, гоняли на всю округу кстати оказавшегося в Роминых запасах Мишу Круга, а между делом методично обыскали весь дом. Турды таки лелеял надежду, что денежная тайна спрятана где-то на поверхности и ему не придется громоздить необъятные планы, требующие приложения титанических усилий. Увы, ничего хорошего не обнаружили: разве что два пакета дрянной анаши общим весом грамм на сто да револьвер с тремя десятками патронов — старый, но хорошо вычищенный и смазанный для длительного хранения.
