Книга Привычка убивать, страница 8. Автор книги Лев Пучков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Привычка убивать»

Cтраница 8

На самом деле ничем таким особенным Кош не обладал. Он просто был местным, родным. С банкиром вор учился в одном классе и дружил семьями. Логвиненко — газпромовщик был женат на его родной сестре. Как видите, тот факт, что большие люди взяли вора в свою команду, был вполне объясним. Авторитеты блатные росли вместе с вором, ели с одной тарелки, вместе парились на «хате», и по делам выходило, что он был буквально на чуть-чуть удачливее и хитрее остальных во всех вопросах. Отсюда и признанное лидерство — интеллект и природные исключительные качества здесь играют малую роль. А большой бандит Улюм родился и вырос при социализме. Тогда об ОПГ никто не слышал, а слово «бандит» было нарицательным. Улюм втихаря покуривал на школьных задворках и с благоговением слушал, как большие пацаны почтительным шепотом рассказывают друг другу о самом крутом блатном в городе и окрестностях — его сиятельстве Коше. Они с пацанами бегали к следственному изолятору и дежурили там полдня, когда узнавали, что Коша в очередной раз «повязали» на каком-то лихом деле. Это было сродни фанатичному поклонению знаменитым певцам и спортсменам: представьте себе, дежурить полдня у изолятора, чтобы краем глаза глянуть на живого героя уголовного мира, такого опасного и притягательного в своей неизведанности. Блатная романтика… Понятно, почему до поры бандиты безропотно платили в общак?

Однако ничего из вышеперечисленного новоявленный пахан Белогорска не знал. Он приехал недавно, разговаривал с немногими, а жизненный опыт, столь необходимый руководителю любого ранга, был для него пока недоступен • — тридцать лет, извините, — это еще молодость.

А поскольку Турды был далеко не глупым человеком, он сделал вывод, что с Кошем ему не тягаться: по всем параметрам пришлый вор на несколько порядков отставал от прежнего пахана. И это наводило на грустные мысли. Обычным путем утвердиться в этом городе никак не получится, предпосылки отсутствуют начисто. Он может сидеть со своей свитой в гостинице и ждать хоть всю жизнь — авторитет сам с неба не свалится. Необходимо что-то предпринять, дабы сразу завоевать всеобщее уважение, страх, раболепное поклонение и так далее. Допустим, отыскать истинного виновника гибели вора и его людей. А заодно отыскать деньги Второго Альянса. Вот это было бы здорово! Люди в его распоряжении имеются — своих привез, преданных да проверенных, деньги тоже есть, опыт оперативной работы имеется (в Таджикистане он, проведя разведывательные мероприятия, выявил трех агентов правительства, пытал и публично расстрелял их в горном кишлаке), препятствии обещали не чинить. Можно работать. В первую очередь следует взяться за авторитетов и их окружение. А начнем с самого противного из них и, что очень кстати, наиболее приближенного к персоне усопшего вождя. С Ромы…

Рому выкупали в ванне, затем Малой обработал его раны летучим анестезирующим составом, усадил в кресло и прикрыл простынкой. Малой глянул на часы, показал Турды пальцами три по пять — состав будет действовать пятнадцать минут, затем начнется «отходняк». Турды кивнул, налил в стакан сто пятьдесят грамм водки и поднес к губам жертвы. Рома в два глотка выпил содержимое, зажевал поднесенным огурчиком и крякнул. Глаза его приобрели осмысленное выражение. Прислушавшись к своим ощущениям, он удивленно покачал головой и, часто облизывая пересохшие губы, слабым голосом произнес:

— Да, мытарить вы мастера… Наловчились… И ты думаешь, тебе это с рук сойдет? Не, брат, шалишь… Как только я отсюда выйду… тебя в клочья порвут. Это я тебе отвечаю… Никакой сходняк не поможет.

— Не порвут, — ровно ответил Турды, доставая из кармана записную книжку. — У меня карт-бланш на разбор. Вот я и разбираюсь. А ты тут такого наговорил, что уши дыбом встают.

— Волосы, — поправил Рома, ускользающим взором ловя графин с водкой. — Уши дыбом не встают. Ты это… Будь человеком, дай еще водки. А то…

— Хватит, — покачал головой Турды. — Через пятнадцать минут ты опять начнешь болеть. Все тело. Давай, пока не началось, поговорим. Скажешь правду, я тебя быстро вылечу и отпущу.

— Я тебе все сказал, — отрезал Рома, глядя на графин. — Дай водки, будь человеком!

— Мне твоя правда не нравится, — Турды постучал пальцем по блокноту. — Если я твою правду людям покажу, все смеяться будут. Ты что, скажут, Турды — совсем больной? Ты чему веришь?

— Я тебе сказал — блядь буду и… и век воли не видать, — Рома зевнул во весь рот — после непрерывного пыточного марафона отсутствие боли и расслабленность казались чудом, блаженный покой разливался по всему телу, неумолимо клоня в сон. — Слушай, дай я посплю чуток, будь человеком?

— За такие деньги люди все что угодно скажут, — Турды опять постучал по блокноту. — Давай быстренько сначала пробежим. И ты сам на свежую голову поймешь, что некрасивая картинка получается.

— Давай, — Рома опять зевнул, поудобнее склонил потяжелевшую голову набок и прикрыл глаза: комната вдруг поплыла, странно меняясь в размерах — небольшая доза водки действовала на ослабленный организм не совсем обычно.

— Значит, Кош «бабки» не брал, — на всякий случай уточнил Турды. — Никого не мочил. Это все баба и этот… Пес этот. Кинули людей на «бабки», завалили всех подряд… Правильно?

— Бля буду — так, — едва размежив губы, прошептал Рома, вздрагивая от прикосновения — это ловкий Малой подошел сзади и начал мягкими движениями тереть ладонями его уши, опасаясь, что жертва уснет. — Да не сплю я, не сплю — отвали, выкидыш…

— Ну, тогда смотри, что тут выходит. — Турды уткнулся в блокнот и принялся бубнить:

— Начальник СБ «Парадиза» Жека. И два его пацана. Баба?

— Она.

— Ага. Кулькин — коммерческий директор «Парадиза». Баба?

— Она.

— Ну-ну… Стадогонов — младший, сын губернатора, владелец ЧОП «Белогорпроект». Тоже баба?

— Без базара.

— Понял. Толхаев — хозяин фармацевтического комбината. Баба?

— Да, баба.

— Та-а-ак… Два охранника на комбинате и курьер, который деньги вез… Кто?

— Все та же марушка.

— В смысле — баба? Ага, понятно. Дальше: Штырь-мытарь, Димон и трое его пацанов. Баба?

— Нет, это Пес. И двое его шныреи.

— А, ну да, извини. Точно — Пес… Потом: пацаны Улюма. Буханка и Болт. Пес?

— Он. Улюм сам сказал.

— Ну, с этим понятно — раз Улюм сказал. Трое фраеров в кожвене, а после — старшин их, Леха, в больнице. Баба?

— Верняк, та самая марушка. Может, хорош? Сколько уже говорено…

— Нет, не хорош! Ты слушай и прикидывай, что получается. Мамон, Лука и Ботва — ваши пацаны. Маручка?

— Марушка, — поправил Рома и, встревоженно ворохнувшись, покосился на графин с водкой. Малой немного не рассчитал — обещанные пятнадцать минут еще не истекли, а рваное тело Ромы начало потихоньку сигнализировать мозгу, что с ним, телом, не все в порядке. — Слушай, будь человеком — дай водки, а? Чей-то мне поплохело.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация