Последним штрихом в плане подготовки материального обеспечения для предстоящей акции было приобретение почти новой «ГАЗ-З!» черного цвета с тонированными стеклами — точно такой же, как и машины, состоявшие на вооружении у банды Турды. Правда, номера у нее были не московские, но это особой роли не играло: Руль нашел в соседствующем с Белогорском Коровьеве («Волгу» приобретали там, дабы не мелькнуть ненароком на белогорском криминализированном авторынке) местечко, где за отдельную плату какой-то левый жестянщик соорудил два нужных номера, не задавая лишних вопросов. «Волга» и так была недурна — прежний хозяин холил ее и лелеял, а продал лишь потому, что неожиданно «попал на деньги» — как он выразился, и срочно должен был заплатить долг. Однако Руль отыскал в Коровьеве самую убогую СТО где-то на выезде, загнал туда покупку и за неполный световой день с помощью двух полупьяных автомехаников отладил «ГАЗ-З!» под свои мастерские запросы. Теперь «Волга» работала как часы, с места разгонялась до сотни ненамного медленнее хорошо отрегулированной «девятки» и легко преодолевала подъем, угол которого в «газовском» каталоге даже и не упоминался.
— Ммм-да… Недолог же твой век, ласточка, — сожалеюще протянул Март, ласково похлопав по обшивке сиденья. — Ты умрешь молодой и красивой, так и не познав горечь увядания…
Директору было жаль «Волгу» — он вообще любил всякие железяки и всегда страдал, когда после акции нужно было избавляться от хорошего оружия и техники, в которые вкладывал часть своей души в период подготовки. Носишься с этой железякой, как с ребенком малым, настраиваешь ее, подгоняешь под себя, выводишь до профессионального уровня, когда она становится твоей частичкой, фрагментом твоего организма — и все для того лишь, чтобы она прозвучала либо прокатилась один разок. А потом под пресс, в воду, в огонь, либо бросить на месте происшествия, чтобы криминалисты баловались в лаборатории и, злорадствуя по поводу убогости материальной базы правоохранительных органов, подспудно пели дифирамбы твоему обезличенному мастерству: «…у нас в России настоящего киллера поймать невозможно. Вот хотя бы на это взгляните — шедевр! Куда там Западу…»
«Мазда» с экипажем свалилась в балку как привидение — бесшумно и мягко, Директор даже вздрогнул от неожиданности. Не Руль, а черт механический! Преодолев треть спуска на нейтрали, машина взяла нужную скорость и равномерно покатилась по импровизированной земельной автостраде, приближаясь к запараллеленной слева от «обочины» узкоколейке.
— Вот вам объект, — Март щелкнул тумблером и с тревогой глянул на экран миниатюрного радарного устройства, разложенного на сиденье рядом с водителем. Наблюдателя, как это полагается при нормальном раскладе, не выставляли — некому было. Все заняты делом, это не «Абордажный» полигон, где можно выставить по периметру с десяток надежных людей, которые и мыши не дадут пробежать. А вон он, наблюдатель, болтается на шесте, вбитом на кромке балки: датчик обнаружения, сканирующий радиус около трех километров и передающий радиосигнал на приемник. Сейчас он выдает на экран две светящиеся точки: одна маленькая — статична, вторая побольше и движется. И вроде бы ничего сторож, однако полного комфорта не получается. Если вдруг появится на экране третья точка, никто не сообщит по рации: «Это мимо, шеф, — можно работать». Придется быстренько карабкаться по скату балки, чтобы посмотреть: мимо ли.
«Мазда» догнала движущийся фанерный макет, окатила с левого борта свинцом и, наддав, как на форсаже, вылетела по противоположному скату прочь из балки. Директор выключил мишеиный двигатель, щелкнул секундомером, записал цифры напротив номера варианта и пошел к макету. По времени результат такой же, как и при тренировках «насухую», без боеприпасов. Длительность огневого контакта — три секунды. Это вполне приемлемо: в принципе можно поставить на этом варианте жирный крест, на скорую руку прогнать остальные, менее сложные, — и отдыхать. Если бы работал постоянный состав, Март не колеблясь так бы и сделал. Но тут вот есть Умник такой — новичок. А потому команда будет тренироваться до седьмого пота, пока несколько раз не отработает по каждому варианту.
— Норма! — крикнул от макета Рекс — пока Директор перемещался от «Волги» к узкоколейке, «Мазда» вернулась в балку и поспела к мишени раньше. — Нет, действительно норма — посмотри…
Март мелком отметил три пробоины в голове силуэта на фоне заднего «окна» — работа Умника и заштриховал двенадцать отверстий, веером рассыпанных по нижнему обрезу «дверей» и контуру «колес» — дело рук Рекса. «Икс» № 2 явно поскромничал, утверждая, что новичок его переплюнул: работать в водительское окно через голову Руля и при этом исхитриться не послать ни одной пули в салон — это вам не над бабкой парализованной глумиться. Это особый класс.
— Вот что, Умник… Когда будешь повторять это упражнение, выпускай полмагазина, — задумчиво полюбовавшись на работу «иксов», распорядился Директор. — Первая очередь — по объекту, вторая — россыпью понизу. Иначе любой баллистик сразу вычислит, что никакая это не блатота обкумаренная, а целенаправленно работал снайпер на фоне прикрытия из аналогичного оружия.
— Вы сказали — работать только по объекту, — невозмутимо напомнил Умник, сохраняя каменное выражение лица — после выполнения упражнения прошло едва ли две минуты, а физиолептика практически нулевая! — Если я дам вторую очередь, есть риск поразить водилу и «телка» на переднем сиденье. А вы сами сказали: процент поражения посторонних должен быть минимальным.
— Не выкай, Умник, опять получишь в ухо, — недовольно дернул щекой Директор и похлопал указкой по пробоинам Рекса:
— Тебя никто не просит мочить водилу и «телка», не умничай. Вот смотри: так работать надо. А если и зацепишь кого по ногам — ничего страшного. Они за это страховку получат. А мы получим более достоверную картину. Вопросы?
— Попробуем, — скромно пообещал Умник, уважительно глядя на Рекса: в ходе плановых занятий в «Абордаже» начальник кафедры огневой подготовки никогда не демонстрировал свое искусство. — Я, конечно, не волшебник, я еще учусь, но…
— Ну вот и ладушки, — Март потыкал указкой в сторону сиротливо ожидавших на склоне балки ростовых мишеней. — Поехали дальше: вариант номер один…
Следуя отработанной методике, Директор в ходе трехдневных практических занятий выкроил время и для морально-психологической подготовки. Возможно, это следовало обозвать идеологической обработкой, но Март принципиально исключал из своей системы координат все, что связано с идеологией, считая оную дурным наследием старого режима.
— Я тебя за идиота не держу — боже упаси, — пояснил он Умнику, вывозя его на экскурсию по местам боевой славы членов Первого Альянса. — Но в течение часа попрошу помолчать и внимательно слушать. Комментарии будут потом…
Саранов вполне оправдал надежды Директора и за несколько отведенных ему часов состряпал целое досье на вышепоименованных членов, вылив при этом на их светлые головы здоровенный ушат слегка аргументированной грязи.
— Экспонат номер 1, — Март, сверясь с записями, притормозил у небольшого столбика на обочине шоссе, который обвивал пластмассовый венок с траурной лентой. — Август 95-1-0, ДТП. Сын Пручаева на джипе, будучи пьян до изумления, сбил здесь молодую мать с ребенком. Оба — насмерть. Дело закрыли ввиду… отсутствия состава преступления. Мать погибшей вскоре после этого умерла от инфаркта, а мужа-вдовца, отчего-то впавшего в буйство, упрятали в психушку. Поехали далее…
