— Вы думаете, сыщика он обработал? — встрепенулся Бабинов.
— Нет, сыщик посмотрел по телевизору сеанс какого-нибудь экстрасенса, у него от этого моментально зарубцевались спайки в мозгах, и он тут же помчался выяснять, что у нас под клиникой! — не выдержав, язвительно выдал Пульман. — Ты думай, что говоришь!
— Да я просто подумал — вдруг накладка какая-нибудь… Вдруг он и с Иваном успел, а мы недоглядели… — потерянно пробормотал Бабинов. Пульман тут же пожалел, что не сдержался, и дал задний ход:
— Не переживай, это не твои проблемы… С Иваном — еще не поздно, это легко поправить. А насчет этого лже-Ануфриева… В общем, вывод мой вот: это действительно агент какой-то спецслужбы. Опасен чрезвычайно. Уникально то, что мы взяли его в стадии «наведения мостов», как выражается наш симпатичный Леха. Я тщательно проверил по всем своим каналам, да и «наружка», что за ним следила, донесла: он пока что не передавал никакой информации. Сеанс связи у него запланирован на завтра.
— Вы меня опять пугаете. Он что, сам вам сказал этом?
— Элементарно, Ватсон, — подмигнул Бабинову шеф. — На главпочтамте обнаружилась телеграмма до востребования на имя Ануфриева.
Вызывает его Москва на переговоры. Кто может трупа вызывать на переговоры, родной мой?! Я проконсультировался со специалистами — есть возможность с помощью специальной аппаратуры зашифровать любого объема информацию и передать ее в кодированном виде по телефону — в форме коротенького сигнала. Я не вдавался в подробности, но специалисты стоящие, и верить им можно. Те же специалисты утверждают, что якобы существует масса закрытых каналов связи, которые практически невозможно прослушать.
— В общем, мы вытаскиваем его из тюряги, обрабатываем, и… — высказал предположение Бабинов, но шеф небрежным жестом оборвал его и будничным тоном объявил::
— Мы его просто убираем. Никаких побегов.
— Разве мы не хотим узнать, какую он организацию представляет и что им о нас известно?! — удивился Бабинов. — Ну, убьем этого — они пришлют другого… Я категорически вас не понимаю, доктор!
— У нас очень мало времени, — пояснил Пульман. — Я продумывал вариант тихого побега. Громкий, сам понимаешь, нам ни к чему… Так вот — ничего не получается. Мы же не работаем с низами. Для организации побега нужно подготовить несколько сотрудников соответствующего учреждения — нет, на эту трихомундию у нас времени. Мы уже настолько близки к завершающей стадий проекта, что долгие развороты противников для нас не являются серьезной помехой. Пока они там расчухают, в чем дело, да пришлют другого — будет поздно.
Так что — дерзай, Саша.. Даю тебе возможность реабилитироваться.
— В смысле? — насторожился Бабинов. — Что вы этим хотите сказать?
— Организуешь акцию устранения этого лже-Ануфриева, — простенько сообщил Пульман. — Я тебе дам исполнителя — не делай круглые глаза! Очень недурственного исполнителя! Но для начала ты сделаешь еще кое-что…
В следственном изоляторе Руслан устроился сравнительно неплохо. Он хорошо «зашел в хату» — помогли навыки нескольких прежних «сидений», да и статья, которую инкриминировали агенту, у обитателей общей камеры вызывала закономерное уважение. Сосед по шконке слева оказался типичным «бакланом», некоторым образом причастным к сфере авторитетов уголовного мира, и изо всех сил старался изображать бывалого блатного. Зато сосед через проход — молчаливый рассудительный зэк, хорошо знакомый с тюремным миром, показался Руслану типичной «наседкой» — по ряду едва уловимых признаков, недоступных пониманию простого обывателя. Так оно и вышло — спустя двое суток «наседку» куда-то перевели, даже не потрудившись предъявить вескую причину. Но агент вел себя прилично, и «наседка» ничего хорошего своим хозяевам сообщить не имел — в этом Руслан был уверен..
С адвокатом ему тоже вроде бы повезло. Низкорослый, крепкого сложения мужичонка с классической плешью и одутловатым запойным лицом с первого взгляда внушал уверенность в благополучном исходе дела. От него, казалось, исходили ощутимые флюиды компетентности и доброжелательности, весь вид его как бы говорил: «Ты обязательно пожалеешь, что связался со мной, парень! Уж я-то тебя засажу на все сто — будь уверен!»
Детально разобравшись во всех тонкостях дела, адвокат вынес утешительный вердикт, каковой и сообщил Руслану при первой же беседе:
— Полтора, максимум два года общего режима. Очень недурственно, учитывая тяжесть преступления…
Агент несколько приуныл. По европейским меркам, он действовал в пределах необходимой обороны и мог рассчитывать на полную реабилитацию. Ну и что с того, что трупы расколошматил? Состояние аффекта — будьте добры…
Адвокат также не видел ничего предосудительного в действиях подзащитного. Но в его интерпретации, а значит, и в представлении будущих участников уголовного процесса, деяние Руслана выглядело совсем иначе.
— Они, сволочи, видят картину так: двое подвыпивших сильно мужиков забрались в твои кусты — перепутали двор, возможно… Ты их сначала поджег — обдуманно, естественно, преднамеренно: приготовил газеты, спички, рассчитал все… Потом оглушил дубиной и мочалил, что есть дури, пока мясо не получилось… Но мы-то знаем, что все это ты делал в состоянии сильнейшего аффекта! Ты же просто слесарь ранее не судим, единоборствами не занимался…
Сегодня вечером повезут на следственный эксперимент — покажешь им, что ты был в аффекте весь… Верно, голубчик?
— Ага, верно, — уныло согласился Руслан. — А что — экспертиза показала, что они были в состоянии опьянения? Вы смотрели акт?
— Обязательно показала! А акт… А зачем смотреть — у меня тут все подвязано. Мужики сказали — было опьянение. Но на суде акт будет — ты не сомневайся…
На просьбу поделиться последними городскими новостями адвокат наплел кучу небылиц, среди которых одна страшно заинтересовала агента. Эта новость касалась покусанного змеями до летального состояния частного детектива Андрея Мартынюка…
После ухода адвоката Руслан уныло проанализировал ситуацию. Плохо дело… Сыщик моментально выбыл из игры. Иван, судя по всему, будет вторично стерилизован. Однако оперативно работают господин Пульман и его команда! А самое грустное — они наверняка раскусили его подлинную сущность. Иначе к чему этот концерт с ночными посетителями? Теперь остается ожидать, когда они примутся за него. Что это будет? Вот ведь занятно… Нет, совсем стирать скорее всего не станут — он для них интересен. Наверняка попытаются организовать изъятие, прооперируют и, вполне возможно, будут использовать в своих целях.
Чрезвычайный агент Интерпола — зомби… Интересно, интересно… Хотя нельзя исключать и нулевой вариант. Это гораздо проще и эффективнее — если у них нет времени на разработку акции изъятия и есть желание побыстрее избавиться от неожиданного наблюдателя, они вполне могут остановиться на этом решении. А это уж вообще — проще пареной репы. При попытке к бегству. При нападении на конвой.
Или сунут в камеру с зомби, который в условленный час, часиков этак в пять утра, когда всем спится хорошо, удавит потихонечку. Агент тоже человек — он обязательно должен когда-нибудь уснуть, несмотря на силу воли и тренировку…
