В общем, вывод напрашивался один — уматывать отсюда побыстрее и любыми доступными способами.
«И чего ж ты, идиот, не уехал в Москву днем раньше? — попенял себе мысленно Руслан. — Глубокой разработки тебе, видишь ли, захотелось, сокол ты мой сизокрылый…» Однако как уматывать? Бежать из СИЗО? Абсурд полнейший.
Для осуществления столь беспрецедентного акта потребуется перебить всю дежурную службу, завладеть ключами… и насколько далеко от изолятора получится потом отбежать? В пределах административного района, все силы правоохраны которого мгновенно будут подняты на ноги? Нет, этот вариант — для слабоумных.
Остается только один шанс, да и то тускловатый такой, призрачный.
Попытаться удрать, когда повезут на следственный эксперимент. Сегодня вечером…
На место происшествия выехали в 21.00, чтобы не торопясь добраться до Солнечного и подготовиться должным образом к детальному воспроизведению событий той роковой ночи. Как и ожидал Руслан, конвой был более чем достаточным.
Когда подследственного ввели в помещение для обыска, там кроме ДПНСИ
[9]
и двух корпусных находились еще пять человек. Непосредственный начальник всего мероприятия — следователь, двое ассистентов в гражданке — тоже сотрудники, и двое крепких сержантов из подразделения по конвоированию.
Бюрократические формальности, необходимые при передаче подследственного, и поверхностный шмон заняли не более пяти минут.
После этого агента приковали за руку к дюжему сержанту. Миновав три двери, вышли на свежий воздух. После затхлого смрада изолятора душный июньский вечер показался Руслану желанной прохладой, напоенной божественными ароматами. Глуповато улыбаясь, он прошествовал к милицейскому «уазику», на заднее сиденье которого и был посажен совместно с сержантом. Рядом, с другой стороны, втиснулся второй страж с лычками. Следователь уселся на переднее сиденье рядом с водителем, ассистенты разместились во втором патрульном «уазике»…
Спустя полчаса кавалькада в составе двух патрульных машин притормозила у подворья тети Сони. Хозяйка, предупрежденная заранее, уже стояла у калитки, демонстративно шмыгая носом и утирая концом платка глаза, всем своим несчастным видом показывая, как она сочувствует «племяннику».
Узника ухищрения «тетки» совершенно не занимали. Он, разбуженный свежим воздухом, теперь лихорадочно перебирал все возможные варианты действий, просматривая каждый на несколько ходов вперед, и тут же отметал их, как нереальные или трудновыполнимые. Изъяны в системе охраны использовать нетрудно.
Уйти из-под опеки конвоя, затаиться, изменить внешность, попробовать прорваться за пределы области… Все это довольно-таки непросто, но вполне выполнимо.
Однако было в данной ситуации одно маленькое «но», которым ни в коем случае нельзя пренебрегать. Руслан достаточно хорошо изучил потенциальные возможности противника, чтобы не опасаться каких-то непредвиденных каверз с его стороны.
Пульман, конечно, профан в оперативном искусстве, но для профана действует очень уж грамотно, черт его задери… Кроме того, он великолепный психолог, данный фактор нельзя не учитывать… Значит, он наверняка рассчитывает, что агент попытается бежать. Более того, не надо быть специалистом, чтобы предположить: самый благоприятный для побега момент — это следственный эксперимент. Получается, что на каком-то этапе этой процедуры Руслана поджидает сюрприз.
Сюрпризов агент страшно не любил. И предпочитал предвосхищать их за полхода до того как — пока что это удавалось, агент остался жив при всей опасности своей профессии и ни разу не завалил ни одного мероприятия.
Что же это будет? Случайная пуля в череп и последующие затем путаные объяснения следователя или кого-нибудь из охраны насчет попытки нападения? Авария на обратном пути и инсценировка неудавшегося побега, который пресекла опять же пуля охранника? Или что? Интересно, интересно…
Между тем во дворе шла подготовка к проведению эксперимента.
Следователь с ассистентами вешали трехламповую переноску, что-то высчитывали, промеряли расстояния, иногда задавали вопросы — Руслан рассеянно отвечал…
Странное чувство охватывало его. Несопоставимость пространственно-временных параметров. Ты сидишь на крылечке, во дворе того самого дома, где некоторое время назад был свободен, пользовался всеми благами этой свободы, строил планы… А сейчас ты прикован за руку к потному сержанту, от которого пахнет селедкой и свежим пивным перегаром. И ты уже не волен распоряжаться своей судьбой — за тебя это делают другие…
«Интересно, интересно, — подумал Руслан. — Если я все правильно предугадал… Каким образом Пульман собирается управлять ситуацией в данном случае? Если даже предположить, что кто-то из группы сопровождения — тем паче, сам следователь — зомби… Телефона здесь нет, сотовые у сопровождения отсутствуют. Рация в патрульном „уазике“? Отпадает — прослушивается десятками посторонних ушей. А дать установку на опережение, ориентируясь исключительно по времени — чистейшей воды авантюра. Пульман имеет стопроцентную гарантию, что здесь строго по минутам ничего делаться не будет. Обязательно что-то забарахлит, кто-то опоздает — в общем, как обычно в этой стране! Чертов Пульман! Чего же ты придумал такое, что я не в состоянии предугадать?»
— А это еще что такое? — непроизвольно пробормотал Руслан, почувствовав, как нехорошо заныло в груди. У калитки, деликатно скрипнув тормозами, остановилась черная «ГАЗ-31», вся утыканная антеннами. Копошившиеся во дворе следователь с ассистентами недоуменно уставились на машину, а сержанты разом приняли стойку «смирно» — Руслану также пришлось вскочить вместе с прикованным стражем.
Из «Волги» степенно вышел моложавый полковник милиции в красивой фуражке и пошел через калитку прямиком к крыльцу, бросив снисходительно сержантам:
— Вольно, орлы…
За полковником следовал… Бабинов.
Полковник подозвал следователя — тот бросил аршин и поспешно подскочил. По этой поспешности можно было сделать вывод, что полковник — шишка еще та, которую все здесь слушаются с пол-оборота. Должно быть, начальник оперативного отдела РУОП, или УВД, или замначальника УВД — никак не меньше.
Полковник негромко сказал что-то на ухо следователю и красноречиво потыкал пальцем в сторону подследственного. Агент уловил достаточно громко сказанное словцо — «очняк». Следователь страшно удивился, сделал круглые глаза и с полминуты смотрел на Руслана с каким-то новым, неподдельным интересом.
«Тыкать пальцем — нехорошо, — потерянно подумал Руслан. — Однако приплыли, кажется… И что ж ему этот хлыщ там наплел? Какой, к черту, „очняк“?»
— С тобой хочет конфиденциально побеседовать замначальника УВД, — негромко сообщил следователь, подойдя к Руслану. — Смотри там, без глупостей…
— И бросил сержанту:
— Перекуй его.
