– Финита ля комедия, – проговорил я по-прежнему хриплым, чужим голосом. – Не бывать Авдеичу спикером. Вообще ничему не бывать.
Беззвучного Кобзона наконец-то сменил звучащий диктор. Уже не тот, что вел программу с самого начала.
– Приносим извинения за технические неполадки в прямом эфире, – произнес он дежурным тоном. – В Думе возникли небольшие проблемы. Наш корреспондент сейчас вникает в курс дела, и минут через пятнадцать мы опять дадим ему эфир для разъяснений. Продолжаем новости. Забастовка строителей храма Христа Спасителя продолжается, Патриархия по-прежнему не может согласовать с Минфином процент участия в ассигнованиях на строительство каждой из сторон… – В кадре появились хмурые дядьки в робах, покуривающие возле возведенного фундамента… – Премьер-министр России Степанов продолжает свой визит в Соединенные Штаты, сейчас его принимают фермеры штата Техас… – Камера показала премьера в огромной ковбойской шляпе и в окружении таких же ковбоев помельче…
Жанна выключила звук, но пульт из рук уже не выпустила.
– Ч-черт… – тускло произнесла она и добавила не мне, а Стивену: – Как вы понимаете, Стив, наше Управление к этому никакого касательства не имеет. Мы потрясены этой трагедией, и тех, кто виновен в убийствах, строго накажем…
– О'кей, – бросил в ответ фальшивый Макдональд, поспешно одеваясь и собирая вещи. – Наше Управление приносит соболезнование вашему. Надеемся, что мистер Иринархов не уйдет от справедливого суда… Но мне, извините, пора. Я решил вылететь обратно в Штаты сегодня же. Увы, посещение музеев придется отложить до следующего раза…
– Счастливо долететь, мистер… э-э… Стивен, – проговорил я. После того как страшные кадры исчезли, мой голос, кажется, начинал возвращаться к норме. – Надеюсь, что не вас сделают козлом отпущения за провал операции. В вашем Агентстве, я слышал, работают суровые люди, которые не любят проигрывать. Валите все на русских коллег, вам поверят… А вам, Жанночка, – обратился я к бывшей птичке, – придется обвинять во всем тупых американцев, наломавших дров. Никто ведь не поверит, что такой замечательный план разрушил какой-то посторонний агент-подставка. Тем более Штерн. Правильно я говорю?
– Благодарю за совет, – на ходу ответил американец. – Очень жаль, мистер Штерн, что вы были не с нами… Убейте его, – обратился он к Жанне уже на пороге дверей. – Или договоритесь с ним. Но меня уже тут нет. Андестенд?
– Убегаешь, Стив, – тоскливо сказала Жанна. Она вертела в правой руке пистолетик, словно раздумывая, не пустить ли его в ход немедленно.
– Отступаю, мэм, – с достоинством возразил американец. – И вам советую прислушаться к словам мистера Штерна. По-моему, сегодня выиграли не мы с вами…
Дверь хлопнула, и мы остались наедине с Жанной. И с молчащим телевизором в придачу. По экрану бегали какие-то камуфляжные солдаты по пустыне. Если не ошибаюсь, соотечественники сбежавшего Стивена. Скорее всего, передавали международные новости. Корреспондент Костя, стало быть, еще вникал в курс новых думских дел. Впрочем, первый канал ТВ меня на сегодня уже не интересовал. Чего бы я хотел – так это вернуться еще на тринадцатый, к «Чертовой дюжине». Сегодня был ИХ день.
Я вновь попробовал крепость веревок. Пока американец собирался, мне удалось оборвать еще несколько волокон о загогулину. Очень надеюсь, что Жанна не начнет стрелять в меня немедленно. Пожалуй, ее следует отвлечь.
– Ваш коллега вас покинул, – кротко заметил я Жанне. – Самое время уходить и вам самой. Но прежде – отпустить меня.
– Прежде я убью тебя, – спокойно ответила мне Жанна – Тебя, Яшенька, никогда не планировалось оставлять в живых. В любом случае ты бы слишком много знал. А теперь ты знаешь ну о-о-очень много. Без твоих показаний все эти милицейские гробокопатели смогут разве что похватать доппелей. Возможно, возьмут и Иринархова, хотя едва ли живым… Зато про участие, как ты выражаешься, Конторы в этом деле из посторонних знаешь только ты. Нет человека – нет и проблемы. У меня, конечно, теперь будут неприятности. Но за то, что я тебя все-таки убью, мне, надеюсь, будет сделано снисхождение…
– Не думаю, – твердо сказал я. – Скорее наоборот. – Веревки уже достаточно ослабели и, в принципе, их можно разорвать уже одним рывком. Но для страховки ликвидируем еще одно волоконце.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила Жанна. – Опять фокусы?
– Целый аттракцион, – кивнул я и продолжил: – Переключите на тринадцатый канал – увидите.
Бывшая птичка Жанна, упрямо наставив на меня пистолетик, свободной рукой щелкнула по клавише. На экране возник кабинет внушительного вида; двое людей сидели друг против друга.
– Тот, что справа, – прокомментировал я, – журналист и мой приятель Дима Баранов. А тот, что слева, – не ваш ли начальник? Этот-этот, лысый, в штатском. Неужели своего шефа не признаете?
Жанна пыталась одновременно и держать меня в поле зрения и под прицелом, и глядеть на экран. В конце концов, она мудро выбрало первое. Смотреть, собственно, было необязательно. Достаточно было слушать.
– Как же так получилось, – вкрадчиво спрашивал Дима, – что ваше компетентное ведомство ничего не знало об этих двойниках? Или знало?
Лысый деятель из Феноменальной Секретной Конторы слушал Диму с кривой полуулыбочкой. Любой ответ был чреват скандалом. Поэтому был избран третий путь.
– Мы будем разбираться, – обтекаемо ответствовал лысый. – Вы со своим прямым эфиром застали меня буквально врасплох. Я пока не имею инструкций, какую информацию следует передать прессе…
Дима засмеялся оскорбительным смехом. Кадр подпрыгнул, и я сообразил, что это телеоператор «Чертовой дюжины», наверное, тоже не выдержал и хихикнул.
– Чего уж тут разбираться, – проговорил Баранов, – если не вы прессе, а пресса вам только что передала сенсационную информацию. А вот насчет чего вы не имеете инструкций, было бы крайне интересно узнать…
– Мы разберемся и примем меры, – повторил лысый всю ту же песню, причем его последние слова прозвучали с явной угрозой.
Но Дима, по-моему, ничуть не испугался.
– Разберитесь, – сказал он. – И мы, журналисты, тоже будем разбираться. А потом телезрители увидят, у кого лучше выйдет… Кстати, – проговорил Баранов уже не лысому, а прямо в камеру. – Мы располагаем данными о причастности здешнего ведомства ко всей этой истории. Данные были нам любезно предоставлены неким частным сыщиком, имя которого и нам, и вам, – тут Баранов сделал жест в сторону примолкшего начальника из Феноменальной Конторы, – известно. Предупреждаем вас, что, если с этим человеком хоть что-нибудь случится, все материалы будут немедленно обнародованы безо всяких дополнительных проверок и в полном объеме…
– Какие еще данные? Какой сыщик? – повысил голос феноменальный конторец. Кажется, ему еще не доложили, что труп в «мерседесе» – не я. Ничего, через десять минут доложат. Так, Дима, так.
– Такие данные и такой сыщик, – нагло ответил Баранов. – Я рад, что вы хорошо меня поняли. На этом мы заканчиваем наше интервью в прямом эфире с… – Дима назвал должность и звание собеседника. – Следите за новостями, дорогие телезрители. Вел передачу Дмитрий Баранов, специально для тринадцатого канала.
