Проспрягать до конца я не успел. Где-то сбоку возбужденно крикнули: «О-о-о!» – и меня тут же выхватили из толпы фланирующих и втянули в один из ближайших боксов. Нападавший был дилетантом, и его захват оказался ничуть не крепче дружеских объятий. Уже через секунду я освободился, сорвал с плеча ремешок с футляром-битой и собрался пустить свое оружие в ход… К счастью, в последний момент я обратил внимание на физиономию моего нового врага. Та излучала вовсе не готовность к нападению, но какой-то даже неприличный щенячий восторг. Словно бы я был не Штерном, а упавшим с неба Диего Марадоной. А враг-дилетант – футбольным фанатом лет десяти от роду.
– О-о! – все с той же интонацией простонал мой визави, жадно разглядывая меня. Юному болельщику было лет под пятьдесят. Излишне волосатое дитя природы несло на своих покатых плечах пиджак, по расцветке похожий на мой собственный.
– О'кей! – ответил я на всякий случай, опуская руку с боевым фотоаппаратом. – Мир-дружба. Пожилой юниор расцвел.
– Хей, Джуд, – неожиданно запел он ужасным голосом, – донт мэйк ит бэд тэйк эсэд сонг энд мэйк ит бета…
Моих скромных познаний в английском хватило лишь на то, чтобы догадаться: бедняга принимает меня за какого-то Джуда.
– Ноу, – старательно замотал я головой. – Ноу. Вы ошиблись… – Я безуспешно попытался вспомнить, как по-английски будет «ошибаться». Но тут волосатый юниор сам перешел на русский.
– Есть обычай на Руси ночью слушать Би-би-си! – с блаженной улыбкой продекламировал он и осведомился: – Ну, как там в Лондоне?
– В Лондоне? – переспросил я, выигрывая пару секунд.
– А где же еще? – слегка удивился пожилой длинноволосик.
– В Лондоне туманно, – брякнул я, стараясь по возможности не выводить из себя этого психа. Если ему так не терпится, пусть получает свой прогноз погоды.
– Тума-а-анно, – с блаженной гримасой проблеял пожилой юниор. – Кайф!
Я по-прежнему не понимал, какого черта ему от меня нужно. В каждом безумии есть своя система, но здесь и системы никакой не было. Если этот тип отчего-то считает меня рок-звездой из-за бугра, то почему общается со мной по-русски? Явно клинический случай.
Дальнейший разговор с восторженным юниором только подтвердил мои опасения.
– Как журнал? – сверкая глазами, полюбопытствовал психованный длинноволосик. – Мартовский номер я еще видел, а вот апрельский…
Я неопределенно пожал плечами.
– Бабок не хватает? Сочувствую, – сразу догадался пожилой фанат и в знак солидарности скорбно поджал губы. – Наши тоже в яме, и Артем, и даже Костя, финансовый кризис. Артем поступился принципами и теперь своих раздевает, за рубли. А у Кости накрылся клевый перформанс – перекраска «Авроры» под оркестр МВД… Только один Стас на коне, потому что попсу гонит. Видели последний его выпуск?
– Не видел, – искренне признался я. В надежде, что теперь перезревший хиппи от меня отстает. Но вышло как раз наоборот.
– Презираете! – обрадовался пожилой фанат. – Я так и думал, просто нарочно спросил. И я тоже, тоже презираю. Мы все его презираем, вы не подумайте. Конечно, тусня вместо музыки, ничего больше. Пресный у него там на обложке, вот удивил! Ну, стриженый. Ну, под нолик. Дешевый трюк!
На всякий случай я изобразил на лице презрительную гримасу. Я в упор не знал ни пресных, ни соленых. Я понятия не имел, кто такие Костя и Стас и зачем перекрашивать «Аврору». Из всех московских Артемов мне был случайно известен всего один – режиссер Артем Кунадзе из театра «Вернисаж».
– О'кей, – проговорил я, одновременно озираясь. Больше всего мне хотелось свалить побыстрее из этого бокса. И так проходящие мимо граждане уже с интересом приглядывались к нам обоим. Только бенефиса мне тут не хватало! Для полного и окончательного счастья.
По случаю нашего совпадения во взглядах на загадочного Стаса пожилой юниор пришел уже в совершенный восторг. Глаза его сделались совсем безумными.
– Автограф дадите? – страстно пробормотал он. – Вот здесь, на стенке. Жена с ума сойдет от радости…
– Ноу, – строго ответил я. В мире и так переизбыток психов, не будем умножать этого количества. На одну семью хватит одного безумца. – Нельзя. Скьюз ми, я пошел. Дела. То есть бизнес. Я тут…
– Йес, – громким шепотом произнес фанат. – О-о, понимаю! Вы тут инкогнито… Я – никому, могила! Руку даю на отсечение…
С этими словами он стал озираться, словно бы искал в своем боксе бензопилу с целью немедленного отсечения. Пользуясь моментом, я бочком-бочком стал отступать и затем быстро выскочил из ячейки обратно на зеленый ковер. Еще мгновение – и пестрая ярмарочная толпа поглотила пестрого субъекта Штерна.
Интересно, – думал я на ходу, протискиваясь между гражданами, – за кого же этот тип меня принимал? За Луи Армстронга, что ли? Но тот как будто негр… Или это Поль Робсон – негр?… Да-а, с музыкальным образованием у меня как-то не очень хорошо. Большие пробелы, с детства.
Я снова замедлил шаг, чтобы в спешке не пропустить «Тетрис», и неторопливо прошел мимо яркого конфетного цвета бокса издательства «Гроссмэн», которое занимало сразу две ячейки, объединенные вместе. Слева на стендах тяжело громоздились огромные глянцевые фолианты, а справа в напряженных позах сидели человек десять охраны с дубинками в руках. На почтительном расстоянии от стеллажей кучковались ребятишки от пяти до пятнадцати, глазея на новенькие книги и вполголоса переговариваясь. Каждый из ребят, кто осмеливался подойти поближе, немедленно становился объектом пристального внимания охранников «Гроссмэна». На моих глазах какой-то чрезмерно любопытный малыш (по виду – еще дошкольник) рискнул приблизиться к стендам. Последовал грозный окрик: «Наза-ад!», от которого испуганное дитя втянуло головку в плечи и стремительно юркнуло обратно в толпу.
– Какая, однако же, тяга к книге! – умилилась бабуля академического вида, глядя на юное поколение читателей. Бабуля определенно призывала и меня разделить ее умиление.
– Да-да, – вежливо пробормотал я на ходу. О причинах тяги к книге я кое-что знал. Издательство «Гроссмэн» выпускало толстенные познавательные тома по многим отраслям науки и техники. У тинейджеров пока особым успехом пользовались выпуски «Биология» и «Химия». Из первого можно было почерпнуть не только сведения о пестиках и тычинках, но и сто семьдесят семь полезных советов о методах контрацепции, от предельно простых до изощренных. Юные читатели химического фолианта, в свою очередь, могли бы научиться многим важным вещам. Например, изготовлять из обычной столовой горчицы вполне пригодный к употреблению горчичный газ – серьезное боевое ОВ, позволяющее устраивать в родной школе химическую тревогу и внеплановые каникулы. Ходили слухи о скором выходе однотомника «Ядерная физика», которого педагоги всея Руси ждали с суеверным ужасом. Издатели, правда, заранее уверяли, будто бы по их инструкциям собрать даже простенький реактор в домашних условиях практически невозможно. Однако издательским обещаниям не очень-то верили: книжки для «Гроссмэна» сочиняли слишком хорошие популяризаторы, способные и первокласснику втолковать принцип действия турбовинтового двигателя. Министерство образования давно и безуспешно добивалось, чтобы на каждом томе детских энциклопедий «Гроссмэна» стоял гриф «Для служебного пользования», но все стратегические оборонные инициативы педагогов вязли в болоте многочисленных увязок и согласований. От катаклизмов большого масштаба нас пока спасала лишь цена на книги – продукция издательства была чересчур дорогой даже для состоятельных пап и мам, не говоря уж о нищих библиотеках. Сами же юные химики, биологи и т.п. должны были бы по году экономить на школьных завтраках, чтобы заполучить в свою собственность хоть один заветный том. Понятно, что таких терпеливых находилось маловато…
