– А он тебя видел?
– Видел…
– И что?
– Думаю, он мог меня не узнать. Как-никак прошло почти шесть
лет. Я все-таки здорово изменился за это время.
– Да, правда. Но ты к нему не подошел?
– Нет, я постеснялся…
– А он что?
– Он? Да ничего, не обратил внимания. То есть он
почувствовал, что я с него глаз не свожу…
– А где ты его встретил?
– Разве я не сказал? В метро. В вагоне метро. Я сидел
напротив.
– А дальше что было? Ты за ним проследил?
– Я хотел, но потерял его…
– Крузик, а он что же, даже внешность не изменил? Ну, не
отрастил бороду, не перекрасил волосы, нет?
– Наоборот, он всегда раньше носил бороду, а теперь сбрил
ее.
– И ты все-таки его узнал?
– Узнал, ты же знаешь, какая у меня зрительная память.
– Это точно. И все-таки я думаю, это не он, а просто кто-то
похожий, может, даже родственник.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что если бы он действительно решил сделать в жизни
такой поворот, то не стал бы запросто разъезжать в метро, где на него может наткнуться
кто угодно! Он бы уж поменял внешность так, чтобы его никто ни за что не узнал.
Ты вот как его узнал? По каким признакам?
Игорь задумался.
– Я при виде его сперва подумал: до чего этот мужик на
Вадима Суздальцева похож. Потом вспомнил, что Суздальцев погиб в горах. Ну, я
от нечего делать стал к нему приглядываться. И увидел, что глаза у него
точь-в-точь и руки… у Вадима были очень красивые, аристократические, можно
сказать, руки. И у этого тоже… Да и вообще все… все похоже.
– Значит, ты не знаешь, где его искать?
– Не знаю, конечно. Я ж говорю, потерял его…
– Тогда забудь, Крузик, что ты его видел. Больше ты его
можешь не встретить уже до конца жизни. Москва такой громадный город! К тому же
не факт, что он живет в Москве, а не во Владивостоке. Он же мог приехать на
один день… А если еще учесть, что это скорее всего был просто очень похожий на
него человек, то и вовсе…
– Нет, Петька, погоди. Я вот чувствую, что это он! Он жив!
Только притворяется, что погиб.
– А разве тело не нашли?
– В том-то и дело, что нет! Там была то ли буря в горах, то
ли лавина, я уж точно не помню, но тело не нашли.
– Тогда скорее всего он пока считается не погибшим, а
пропавшим без вести. Это все-таки разные вещи.
– Только формально… А так все его близкие считают, что он
погиб.
– А ты почем знаешь?
– Да Верка общается с его родителями.
– Только, Крузик, не вздумай даже Верке хоть словечко об
этом сказать.
– Что ж я, совсем дурак, что ли? Я понимаю, нельзя людей зря
обнадеживать.
– Правильно. Значит, говоришь, интуиция тебе подсказывает,
что это он?
– Да.
– Я теперь твоей интуиции здорово доверяю! После истории с
подземельем я в нее, можно сказать, уверовал. Ты тогда потрясающе все
прочувствовал…
– Да, история была неслабая. Но это уже дело прошлое. А
теперь…
– Теперь, Круз, главное все хорошенько продумать, чтобы
глупостей не наделать.
– Так ты согласен этим заняться?
– Еще бы! Это может быть здорово интересно! Жаль, конечно,
что ты его упустил.
– То-то и оно, мы можем только зря потратить время…
– Дело не в том. Важно понять, что могло заставить человека
так поступить! Значит, наша задача не отыскать его, а выяснить причины. Ты
знаешь его жену?
– Нет, никогда даже не видел.
– Отлично!
– Почему?
– Потому что она тебя тоже не видела! А в каких отношениях с
ней твоя сестра?
– Верка? Да, по-моему, ни в каких, просто знакомы, и все.
– Будем надеяться, близкая дружба нам ни к чему. А ты точно
помнишь, когда это случилось?
– Нет, точно не помню. Полгода назад. Но в принципе это не
так уж сложно узнать.
– Конечно. И еще нам обязательно понадобятся Лавря с Жучкой.
– Это еще зачем?
– Девчонкам легче будет найти подход к жене или теще, или
еще к кому-нибудь из родственников женского пола. А дети у него есть?
– Детей вроде бы нет.
– Это хорошо, а то жалко было бы…
– Жалко?
– Конечно, жалко. Если их папа погиб, их жалко. Если не
погиб, а скрывается, тоже жалко.
– Это точно, – улыбнулся Игорь. – Я вот что
подумал, Петька. Завтра воскресенье…
– Я тоже это подумал. Сейчас же позвоню Лавре. А потом ты
позвонишь Жучке.
– А Хованщину позовем?
– Можно, вообще-то. Боюсь, тут всем работы хватит.
Они созвонились с девчонками и договорились, что через час
встретятся у Петьки. Хованского дома не оказалось.
– Ну и что вы предлагаете? – спросила Оля, внимательно
выслушав рассказ мальчишек. – Зачем нам этим заниматься, если мы даже не
знаем, он это или не он? Может, мы только зря потратим время и силы, а этот
Вадим и вправду погиб. Скажи, Даш?
Даша сидела в глубокой задумчивости.
– Лавря, ты чего? – осторожно спросил Петька.
Даша словно очнулась.
– Я вот подумала, что если он погиб, то все, собственно
говоря, ясно. А вот если нет…
Игорь рассмеялся:
– Действительно, глубокая мысль! А главное, свежая!
– Погоди, Круз, я же не докончила, – мягко прервала его
Даша. – Если он не погиб и скрывается, то вокруг его родственников и
близких обязательно крутятся какие-нибудь темные личности. Потому что просто
так, за здорово живешь, покойниками не притворяются. Либо он что-то о ком-то
или о чем-то знает и его хотят убрать, а он таким образом спасается, либо он
сам в чем-то замешан. И если мы не будем соблюдать не просто осторожность, а
сверхосторожность, мы можем и его подвести и сами вляпаться черт знает во что.
– Ты рассуждаешь вполне нормально, – кивнула
Оля. – Но исходишь из того, что он все-таки жив. Игорь, ты что о нем
вообще знаешь, кроме того, что он биолог?
– Да немного… Но вроде он вполне порядочный человек.
– Согласись, что этого мало.
– Согласен, мало. Но вы же все знаете, какая у меня
зрительная память!
– Это да, – подтвердила Даша. – Особенно если
вспомнить, как ты по памяти нарисовал портрет того психа, который чуть не
отравил твою сестру…
