– Кажется, повезло, – прошептал Петька.
В кузове ничего не было, только валялись какие-то грязные
мешки.
– Отлично, разгружать ничего не будут, – шепнул Игорь.
– Надо надеяться.
Но вот машина тронулась, проехала немного и встала. Игорь
хотел было выглянуть, но Петька его удержал.
– Погоди, рано еще!
– Ну как дела, Пашка? – раздался немолодой басовитый
голос.
– Нормалек, дядя Митя! Только спать хочу, сил нет, по дороге
два раза чуть не заснул.
– Пошли, я тебе чаю крепкого налью.
– Не откажусь, спасибо, дядя Митя.
Прошло минут пять. Игорь осторожно выглянул из кузова и
сделал Петьке знак, что можно вылезать. Они спрыгнули на землю. Кругом стояли
машины, самые разные. Грузовики, автобусы, микроавтобусы, «газики», «каблучки».
– Это он? – спросил Игорь, указывая на ярко-желтый с
синими надписями фургон.
– Да.
Они подобрались к нему вплотную. Фургон был заперт.
– И что теперь? – спросил Игорь.
– Черт его знает… Надо подумать. И попробовать вскрыть его
сейчас. Второй раз такой прухи может и не быть…
– Да, поспешишь – людей насмешишь. Надо было прийти уже во
всеоружии, а мы…
– Но мы же только хотели осмотреть забор…
– Я понимаю, так получилось… Очень уж обидно уходить ни с
чем…
– Отсюда еще надо суметь уйти.
– Тоже верно.
Но в этот момент они услышали приближающиеся негромкие
голоса. Петька выглянул из-за фургона и тут же метнулся за соседний
микроавтобус. Игорь за ним.
– Это те парни, что вчера в пробке отсюда выскочили, –
едва слышно прошептал Петька.
Они затаились. К фургону между тем подошли два парня лет по
двадцать пять.
– Ох, и надоело мне это, – сказал один из них, громко
зевая.
– Ладно, не заводись. Где тебе еще такие бабки станут
платить?
– А сами они сколько имеют, ты хоть представляешь?
– Меня это не касается. Мне платят – и я доволен.
– А я нет! Целый день торчишь в этом фургоне, как собака… У
меня в детстве собаколовы собаку украли, я чуть с ума не сошел, пока добрые
люди не надоумили поехать на улицу Юннатов, куда собак со всей Москвы свозят, и
выкупить ее у них.
– Ты мне зачем это плетешь?
– Затем что собаку мою в восемь утра увезли, а вызволил я ее
в шесть вечера. Она, несчастная, там с другими псинами, ошалевшими от ужаса,
целый день тряслась, в крови, в блевотине… Я иногда себя вот такой собакой
чувствую…
– Тебе романы надо писать… Ладно, Валерка, кончай ныть, пора
работать, а то у нас первый вызов на девять часов, до тех пор успеем кое-что
сделать…
– Ладно, Андрюха, открывай собачий фургон.
Игорь с Петькой не спускали глаз с дверей фургона. Андрюха
поколдовал с ключами и открыл дверцу. А Валерка вторую.
– Пусть хоть проветрится чуток, – сказал он. Взору
мальчиков представилось странное зрелище. Внутри фургон был белый и стерильно
чистый. Там стояли два больших лабораторных стола, раковина, какое-то
оборудование, нечто вроде вытяжного шкафа, и две белые кушетки. Все это они
успели заметить буквально за считанные секунды, и дверцы захлопнулись.
– Ну ни фига себе, – пробормотал Петька, – там же
целая лаборатория! Ты понимаешь, Круз, чем дело пахнет?
– Дело пахнет наркотой!
– Именно!
– Но ты ведь что-то подобное подозревал!
– Подозревать-то я подозревал, но одно дело подозрения…
Круз, теперь все ясно! Суздальцев что-то пронюхал, за ним началась охота, и он
решил «погибнуть»… И вполне понятно, откуда у них такие бабки и на слежку, и
вообще на все… Скорее всего тут делают синтетические наркотики… Они очень-очень
страшные…
– Петь, надо отсюда сматываться.
– Да, Крузик, ты прав… Обсудим все уже на воле.
Они стали пробираться к воротам. И обнаружили рядом с ними
небольшую дверцу, которую снаружи не приметили. Заглянув в окно сторожки, они
увидели, что сторож дремлет за столом, подперев рукою щеку. Они тут же
метнулись к калитке. Она была заперта на щеколду. А через несколько секунд
ребята уже бежали по проулку.
– Петька, стой! Надо бы звякнуть Мелешину. На кой черт он
теперь сюда попрется?
– Тоже верно. Заодно посоветуемся с ним, как быть дальше.
Дело-то серьезное.
Они отыскали автомат, Петька достал из кармана карточку и
позвонил Мелешину.
– Да! – ответил сонный голос.
– Василий Константинович!
– Петя? Что случилось?
– Василий Константинович, вы один?
– Один, Лиза вечером возвращается, а что?
– Можно мы с Крузом к вам приедем?
– Но ведь я собирался потолкаться там…
– Уже не надо! Мы такое узнали!..
– Хорошо, жду! Позавтракаем вместе! У вас деньги есть?
– Есть, а сколько надо?
– Просто купите свежего хлеба.
– Ладно. Едем!
Они купили в ближайшей булочной паляницу и помчались к
метро.
Мелешин открыл дверь, едва услышав, что подъехал лифт.
– Здрасьте! – разом сказали мальчики.
– Привет, ранние пташки. Хлеб купили?
– Конечно! Вот!
– Благодарю. Ну, с чего начнем? С завтрака? Или с доклада?
Мальчики переглянулись и опять хором ответили:
– С завтрака!
У них сегодня еще маковой росинки во рту не было.
– Отлично, идем на кухню.
Там уже пахло свежесмолотым кофе.
– Вы кофе-то пьете?
– Пьем!
Василий Константинович сунул в печку-гриль сосиски, достал
из холодильника банку маринованных патиссонов, кетчуп и сыр. Игорь нарезал
паляницу.
– Завтрак чисто мужской! – заметил Мелешин. – Моя
жена такого бы не потерпела.
– Думаю, моя мама тоже, – сказал Петька, густо поливая
сосиску кетчупом. – Почему-то женщины считают, что на завтрак надо обязательно
есть творог! Или, в лучшем случае, яйца.
– Или овсянку, – поморщился Игорь.
– Посему да здравствует мужская компания, – подвел итог
Мелешин.
В этот момент в дверь деликатно позвонили.
– Кто бы это мог быть? – удивился Мелешин и пошел
открывать.
