Частный детектив поднялся на четвертый этаж, подошел к двери квартиры… и ощутил смутное беспокойство. Его сильно развитое чувство опасности говорило, что с клиенткой не все в порядке. Вместо того чтобы позвонить в дверь, он снова набрал Катин номер на мобильном телефоне.
Катя по-прежнему не отвечала.
Тогда Виктор Петрович повел себя очень странно.
Он достал из внутреннего кармана связку и вставил первую в замочную скважину.
Вторая отмычка подошла, и Карпов бесшумно открыл дверь квартиры.
Он проскользнул внутрь, прикрыл дверь за собой и беззвучно двинулся в глубь квартиры, одновременно прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам.
Он миновал кухню и большую комнату, судя по всему, гостиную. На двери следующей комнаты был нарисован симпатичный медвежонок в красных штанишках, так что Карпов посчитал комнату детской. Он осторожно приоткрыл дверь и застал там удивительную картину.
Екатерина Алексеевна, не подавая признаков жизни, полулежала в кресле у кроватки своего маленького сына. Карпов нахмурился и приложил руку к шее мальчика. Пощупав пульс, он понял, что мальчик и его мама просто спят, причем так крепко, что сон явно искусственного происхождения. Проше говоря, кто-то напоил обоих снотворным, тем более что на ковре валялась пустая чашка.
Виктор Петрович покачал головой и прислушался. Из самой дальней комнаты доносился скрежет и стук, там явно кто-то орудовал. Карпов неслышно проскочил по коридору и заглянул в щелку двери. Это была, надо полагать, спальня – большая кровать, шкаф с зеркалом и антикварный туалетный столик. Высокая сутулая женщина средних лет, чертыхаясь, пыталась открыть ящик этого столика.
С одного взгляда оценив ситуацию, Карпов шагнул к злоумышленнице, чтобы скрутить ее. Но та, услышав его шаги, резко обернулась, швырнула в лицо детективу попавший под руку керамический горшок с кактусом и бросилась к двери.
Виктор Петрович от неожиданности зажмурился, прикрыл лицо руками – и потерял драгоценную секунду. Когда он отряхнул лицо от земли и колючек, шаги воровки доносились уже из прихожей. Он метнулся было за ней, но тут вспомнил про лежащих без сознания Катю и Павлика и решил, что привести их в чувство гораздо важнее, чем задержать воровку. Он вбежал в детскую, наклонился к Кате, похлопал ее по щекам.
Молодая женщина застонала и пошевелилась.
– Что… что со мной? – с трудом проговорила она чужим хриплым голосом.
– Вас просто опоили снотворным, – Карпов не стал ничего скрывать.
– А Павлик? – Катя подскочила так резко, что сон слетел, как не было.
Сын спал, но на ее ласковое прикосновение отреагировал. Катя умыла его холодной водой. Павлик выглядел сонным, но не больным и даже захотел есть. Она бросилась на кухню, там Карпов сварил уже крепкий кофе. Павлик выпил чашку сладкого чая и съел бутерброд с сыром.
После кофе в голове у Кати совсем прояснилось, и она рассказала Карпову все – про перстень, что подарила ей случайно встреченная на Канарах старая женщина, про пуговицу от пиджака своего мужа, которую она нашла на месте убийства Муратова, про то, что Петр вычислил ту, кто эту пуговицу у него сорвала, и пошел к Ангелине, чтобы выяснить, зачем ей это было надо.
– Понимаете, – волновалась Катя, – ей, этой Агнии, или кто там она есть на самом деле, зачем-то нужен перстень, очень нужен, она и ко мне-то устроилась для этого.
– Могу я посмотреть? – прервал ее Карпов.
Катя открыла ящик и предъявила ему перстень и тетрадку Муратова.
– Тут надо двигать пластинку… – но Карпов уже все понял и стал читать записи.
– Интересно… – бормотал он, – очень интересно…
Вдруг прозвенел звонок, и Карпов, с сожалением оторвавшись от тетрадки, побежал открывать. Вернулся он вместе со смущенной Лидией.
– Простите меня, простите… – говорила Лидия, – я мобильник потеряла. А утром позвонили, тетка у меня в больнице в Сестрорецке, сказали, плохо ей, просит срочно приехать… Я и сорвалась. Приезжаю – все в порядке, тетка даже вставать стала, в больнице клянутся, что никто не звонил…
– Это наверняка Агния, она вас нарочно из дома выманила… – кивнул Карпов, – ладно, Екатерина Алексеевна, вы теперь не одна, а мне нужно съездить по этому делу…
– Я с вами! – вскочила Катя с места. – Лида, вы дверь никому не открывайте, в случае, если Павлику хуже будет, – сразу врача!
Последние слова она выкрикнула уже на лестнице, Лидия только плечами пожала.
Катя проехала по Галерной улице и оставила машину неподалеку от дворца Бобринских. Они с частным детективом вышли из машины и направились к воротам.
Перед ними в ворота вошли, оживленно переговариваясь, несколько модно одетых девушек – наверное, студентки. Катя и детектив вошли вслед за ними и огляделись.
Перед ними возвышался классический желто-белый особняк с украшенным скульптурами портиком и двумя полукруглыми флигелями по сторонам. Неподалеку от входа коренастый краснощекий дядечка со следами армейской выправки распекал, сильно окая, таджика-гастарбайтера с метлой в одной руке и ведром в другой.
– Я тебе ско-олько раз го-оворил – мусор выносить на по-омо-ойку! А ты его куда деваешь? Ты его под скамейки заметаешь! А что, если под эту скамейку вышесто-оящее начальство заглянет?
– А что мне делать, когда помойка полная… – вяло оправдывался гастарбайтер.
– Молчать! – Отставник еще больше побагровел. – Молчать, когда с тобой майо-ор в отставке разговаривает! Замечания слушать и принимать к сведению! Мусор выносить на по-омо-ойку!
– Слушаюсь! – отчеканил гастарбайтер, взяв метлу на караул.
– То-то! – удовлетворенно проговорил отставник. – Иди и выполняй!
Таджик отправился восвояси. Отставник повернулся и заметил Катю и ее спутника. Он хотел было их о чем-то спросить, но Карпов его опередил:
– Кто такой?
Отставник растерялся: Карпов лишил его инициативы, а всякий знает, что в шахматах, боевых действиях и межличностных отношениях утрата инициативы грозит поражением. Отставник снова побагровел, надулся, как рассерженный индюк, и забормотал:
– Что значит – кто такой? Я-то известно, кто такой, я – заведующий АХЧ… то есть административно-хозяйственной частью, майор в отставке Семечко…
– В каких частях служили? – рявкнул Карпов.
Катя удивленно взглянула на частного детектива: он уже в который раз проявлял неожиданные качества. Вот и сейчас из незаметного, неказистого человечка он превратился в настоящего начальника, привыкшего к безоговорочному повиновению.
Завхоз растерянно заморгал: начальственный вид Карпова и его командный голос произвели на него впечатление, он почувствовал себя снова в строю перед лицом вышестоящего по званию, вытянулся, подобрав круглый животик, и отчетливо доложил:
