– Господи! – Елена Васильевна подходила к иконе и крестилась. – Сделай так, чтобы она проиграла. Чтобы ей не достались деньги, из-за которых ее просто убьют.
Аня иногда звонила.
– Ба, ты как?
– Нормально. А ты?
– Я – лучше всех, ты что, не смотришь?
– Смотрю… Лучше всех, – говорила Елена Васильевна и подолгу плакала после каждого разговора. У нее нет никого, кроме этой девочки, которая постоянно ходит по краю беды.
И вот – финал! Аня стоит с краешку, скромно, без улыбки, на ней простое черное платье, она в нем уже несколько раз выходила. Елена Васильевна смотрит на трех девушек, ярко накрашенных, расфуфыренных, самодовольно улыбающихся и посылающих в зал воздушные поцелуи. «Ты услышал меня, Господи, – шепчет она. – Эти точно знают, что они победили. Аня скоро приедет!»
Что это? Не может быть! Объявлено первое место: «Анна Сергеева, Тульская область». Дальше все как в тумане. Сверкающая драгоценными камнями корона у Ани на голове, цветы, подарки, какие-то награды. «Мисс очарование», «Мисс пресса» и прочий бред. Это действительно какой-то бред. Елене Васильевна казалось, что она сошла с ума.
Телефон зазвонил ночью.
– Ба, мне нужно еще задержаться. Ну, всякие благотворительные визиты, то да се… Неважно. Я буду сообщать. Главное: тебе на счет упадут сто тысяч баксов. Если тебя вдруг найдут, говори правду: ты мне никакая не бабушка, я просто – чужой человек, решила пожертвовать приз на борьбу с раком. Я так и журналистам говорю, твою фамилию называю.
– Анечка, – Елена Васильевна с трудом справляется с голосом: он срывается, пропадает. – Аня, дорогая моя, умоляю ради всего святого, ради моей жизни, если она тебе дорога, – откажись от всего этого. Ну послушай меня, поверь, ты поймешь потом, что я права…
– Ладно, ба. Я устала, спать хочу. Перестань глупости говорить. Между прочим, корона, которую на меня напялили, вообще миллион баксов стоит. Они ее забрали, спрятали. Марго сказала: «Так надо». Я говорю: «Кому надо, если это мое?» Ну, в общем, жулики чертовы.
– Аня, я не знаю, как тебя убедить. Какая Марго, какая корона? Уезжай! Возвращайся домой.
– Жди, – сказала Аня. – Я скоро!
Через три дня поздним утром раздался звонок в дверь. Елена Васильевна бросилась открывать, уверенная, что это Аня… И остановилась в недоумении. На пороге стоял совершенно незнакомый человек, стройный, красивый, голубоглазый, приветливый.
– Вы – Елена Васильевна Панова? – спросил он.
– Да. А вы – журналист?
– Не совсем. Я – частный детектив Сергей Кольцов. Нам необходимо поговорить об Анне Сергеевой. Разрешите войти?
– Что случилось с Аней? – закричала Елена Васильевна.
– Ничего. С ней ничего плохого не случилось. Наоборот: она победила в конкурсе красоты, пожертвовала приз на борьбу с онкологией, в частности вашей, и поехала в турне.
Сергей прошел в чистую бедную комнату деревенского дома, сел на стул, который заскрипел под ним.
– Елена Васильевна, посидите, пожалуйста, со мной. Не нервничайте. У вас действительно рак?
– Да! Конечно! Вы что, решили, будто Аня обманывает? Но мне не нужны эти деньги. Мы откажемся. Я говорила, что у нас от них будет только беда. Она просто упрямая.
– А почему надо отказываться от приза? Аня выиграла его в честной борьбе. Я сам видел. Говорил с владелицей конкурса, которая высоко оценила шансы Ани. Кстати, Аня взяла у вас деньги?
– Все наши деньги. Остались от продажи ее комнаты. Восемьсот пятьдесят тысяч.
– Понятно. Неплохое вложение. Вы получите ее денежный приз. Надеюсь, он вам поможет. У меня совсем другие вопросы, к сожалению, достаточно болезненные. Дело в том, что Аня является подозреваемой в деле об убийстве. Я помогаю следствию.
– Что?.. Боже мой, в каком деле, о каком убийстве вы говорите, что делать, как я ей могу помочь?
– Только правдой. Вы же не бабушка ей и вообще не родственница на самом деле? Почему вы живете вместе?
Часть третья
Глава 1
Пришло лето, как долгожданный, но непостоянный гость. Если не поймаешь его за хвост – уйдет по-английски, как будто и не было. Оксана из-за своей напряженной трудовой жизни с детства не ждала ничего конкретного от лета: например, отдыха, путешествий, новых знакомств и веселья. Она тайно ждала от него счастья. Своего особенного счастья, предвестником которого были нежность солнечных лучей, запах цветов, голубое небо… Сейчас, пережив конвульсии весны, она поняла: ей нужны большие перемены для того, чтобы жизнь не повисла желтым осенним листком. Но что? Но как? В том-то и дело, что вопрос один – как. Что – понятно. Ее семья и отношения с Андреасом перестали быть разными полюсами. Первое эйфорическое представление о том, что одно другому не мешает, оказалось заблуждением. Оксана полностью зависела от Юрия, главным образом потому, что ее родные стали жить совсем по-другому. Никаких проблем с сиделкой для дедушки, с дорогими клиниками. Катя учится в элитном колледже, занимается сразу в нескольких не менее элитных студиях, на ее наряды уходит гораздо больше денег, чем на одежду самой Оксаны. Оксане, как говорится, замуж не выходить. Ей бы… Ох, знать бы, что ей делать.
Юрий уехал на работу. В его графике ничего не изменилось. Секс на рассвете, досыпание, потом пробежка, душ, завтрак, дела… Замечает ли он, что Оксана во время близости теперь всегда закрывает глаза? Она надеется, что нет. Как не замечает и более существенных ее проблем. Ее тело не подчиняется ее воле. Оно не хочет открываться для мужа, как это положено по представлениям самой Оксаны. Ведь она считает Юрия близким человеком. И влюбленному мужу не скажешь: «А давай ты мне будешь как брат…»
Оксана села, подняла с тигра бледно-розовую ночную рубашку из тонкого шелка, точь-в-точь – лепесток розы, скользнула в нее, вышла на открытую террасу. Какая красота! И вроде бы покой, и все прочно… Воздух был таким сладким, таким пряным и чувственным, что она… Она по привычке последнего времени подавила в себе желание позвонить Андреасу. Потом. Сейчас надо начинать свой день. У них – разные дни. Вот так. После душа она посмотрела на себя как на постороннего человека. Она изменилась. На куклу больше не похожа. Вера считает, что ее портит морщинка между бровями, что она не следит за губами – они должны быть приоткрыты, легкая полуулыбка, уголки всегда подняты вверх… Вера считает, что у нее бывает тяжелый взгляд: «Тебе это не идет. Такая хорошенькая женщина, а взгляд как у Кашпировского, прости меня, Господи». Насчет Кашпировского это она завернула, конечно, но не как у Барби точно. Одно это хорошо. Все остальное – не очень. Когда Оксана пытается разобраться в том, что с ней происходит, ей на помощь всегда приходит Цветаева, любимый поэт. «Сколько темной и грозной тоски в голове моей светловолосой», – шепчет Оксана. Действительно тоска? Если – да, то у нее она только грозная. Должна прорваться громом и дождем. Но может, все не так серьезно? Может: «Я уже заболеваю летом, еле выздоровев от зимы»? Да, наверное. Чего только не случилось с ними со всеми за последнее время.
