– Масим Афганлы сказал, что мы можем оставаться, – выдохнул раненый студент. – Мы ему поверили.
– И где он сам? – зло поинтересовался Анвер.
– Сбежал, черт его возьми, – заявил парень.
У него оказалась раздроблена нога, и ему было очень больно.
– А остальные?
– Все сбежали. – Парень скривился и признался: – Мне больно.
Видимо, он считал, что нельзя стонать при девушках.
– Даже шейх приезжал, просил нас разойтись, – проговорил студент. – Но Масим сказал, что все будет в порядке. Он ездил вместе с другими по студенческим общежитиям и звал нас выходить на улицы. С ним был другой мужчина, которого я не знаю. Он сказал, что без крови революции не бывает. Они все так говорили.
– Пусть сами проливают свою кровь! – заявил Анвер. – Ты не знаешь, где сейчас Кямран? Он успел уйти отсюда?
– Не знаю, – процедил сквозь зубы парень. – Я его давно не видел.
К ним уже спешил какой-то мужчина. Он оттолкнул Анвера и наклонился к ноге парня, лежавшего на тротуаре.
– Кто вы такой? – спросил Анвер.
– Я врач, – коротко ответил незнакомец.
Анвер отошел от них. Искать младшего брата было бессмысленно.
Он уже хотел уехать, но тут увидел Кямрана, лежавшего невдалеке. Анвер сразу узнал его черно-красную куртку и подошел ближе. Кямран раскинул руки, словно пытался кого-то убедить или остановить. В открытых глазах застыло удивление. Его расстреляли в упор, пули буквально прошили тело. Анвер сжал зубы и закрыл глаза брата. Ничего не сказав, он поднял тело Кямрана и направился к машине. Брат был удивительно тяжелым, или же Анверу просто так показалось.
– Подожди, – крикнул ему кто-то из военных, стоявших на улице в патруле. – Стой, тебе говорят.
Анвер шел, не останавливаясь. Он не обернулся, хотя и услышал предупреждение о том, что сейчас будут стрелять. Пули прошли в нескольких сантиметрах от головы. Автомат ударил за его спиной. Анвер понял, что следующий шаг может стать последним. Их матери придется оплакивать двоих сыновей. Он положил на асфальт тело младшего брата и обернулся. К нему спешили сразу трое военных. Один офицер и двое солдат.
– В чем дело? – строго спросил старший лейтенант. – Почему вы не останавливаетесь, когда вам приказывают?
– Потому что у меня важное дело, – ответил Анвер, доставая свое удостоверение. – Можете убедиться. Я следователь по особо важным делам, и мне нужно забрать это тело.
Старший лейтенант внимательно изучил удостоверение и пояснил:
– У нас есть приказ не подпускать к погибшим местную милицию.
– А у меня есть приказ забрать это тело, – зло проговорил Анвер и добавил: – Кажется, я старше вас по званию. Никто его не отменял. У нас пока еще одна страна, в которой действуют единые законы. Или вы так не думаете?
Офицер молчал, очевидно, колебался.
– Вы считаете, что у вас будут неприятности из-за одного погибшего? – спросил Анвер. – Он не мог заставить себя даже в такой обстановке назвать тело брата трупом. – Я же вам объяснил, что мне нужно забрать этого человека.
– Забирайте, – решил старший лейтенант и отступил.
Анвер поднял тело младшего брата, посмотрел на старшего лейтенанта и все-таки положил тело в салон машины, на заднее сиденье. Он посчитал невозможным сунуть его в багажник. Это было выше сил человеческих.
Старший лейтенант отвернулся. Возможно, он что-то понял. Многие говорили, что Анвер и Кямран были очень похожи друг на друга.
Анвер медленно поехал домой. Там уже собирались родственники. Очевидно, они догадывались, что Кямран не мог выжить в этой мясорубке. Или кто-то из знакомых видел гибель Кямрана и успел позвонить. Анвер вытащил тело брата и бережно внес его в дом. Ему помогли несколько молодых людей.
Анвер увидел Сабира, своего старшего брата, подошел к нему и попросил:
– Заберите тело Кямрана и обмойте его в мечети. Сделай так, чтобы мать не увидела ран.
– Хорошо. – Старший брат кивнул и осведомился: – А ты сам куда едешь?
– У меня есть еще одно важное дело, – пояснил Анвер.
Проверив оружие, он связался по рации с дежурным офицером и попросил уточнить, где именно живет Масим Афганлы. Это был один из тех публичных ораторов, которые все последние дни выступали на митингах, призывая народ к оружию. Среди нескольких молодых людей, которые постоянно будоражили народ, особенно выделялись Неймат Панахлы и Масим Афганлы.
По рации ему передали адрес. Анвер прибавил скорость. Повсюду виднелись следы ночных боев, в некоторых местах еще лежали неубранные тела. Все это окончательно взбесило Анвера. Он подъехал к дому Масима и снова по рации связался с дежурным офицером. Это был молодой парень, только недавно принятый на работу в милицию. Его наставником и воспитателем стал Анвер Рахимов. Именно к нему и привели молодого стажера, который только за месяц до январских событий получил офицерские погоны.
– Позвони Масиму Афганлы домой и передай, что к нему приехал друг с очень важным сообщением, – попросил Анвер. – Только сделай все так, чтобы об этом никто не знал.
– Что случилось?
– Боюсь, что ему угрожает опасность, – пробормотал Анвер.
– Когда ему выйти из дома?
– Через две минуты. Скажи, чтобы он вышел со двора и прошел к соседнему дому. Там я буду его ждать.
Анвер достал второй пистолет, который был зарегистрирован на имя одного из воров-рецидивистов. У любого опытного инспектора уголовного розыска или следователя всегда имелось такое запасное оружие на всякий случай.
Масим Афганлы появился ровно через две минуты. Он уже привык к многочисленным звонкам своих поклонников и почитателей. Некоторые предлагали ему деньги на борьбу за освобождение народа и независимость Азербайджана. Он охотно принимал их.
Масим вошел в соседний двор, и Анвер негромко позвал его из полутемного подъезда:
– Иди сюда.
Масим, не подозревающий подвоха, вошел в подъезд.
– Я привез то, что вам нужно, – сообщил Анвер.
– Молодец, – похвалил его Масим. – Ты из какой организации? Вас так много, что я сбился со счета. Все хотят моей помощи и суют мне свои взносы. Что вам нужно и откуда ты принес деньги?
На площади, где постоянно проходили митинги, сложилась необычная ситуация, при которой можно было безнаказанно оскорблять любое должностное лицо, призывать толпу к расправе над неугодным чиновником. Достаточно было выкрикнуть имя человека и назвать его виновником трагедии.
Один из лидеров народного движения, сын известного поэта Самеда Вургуна по имени Вагиф, однажды с горечью признался, что оплаченный психоз был хуже всего. Если бы кто-то крикнул, что во всем виноваты учителя химии, толпа бросилась бы убивать их. Такие опытные провокаторы, как Масим, умело управляли этими людьми, часто обезумевшими от горя, вызванного потерей своих близких.
