– Может, и мы войдем? – спросил Гарион, видя, как
облаченные в серые одежды райвены и гости в ярких нарядах направляются в зал.
– Войдем, Гарион, – ответила она. – Всему
свое время. – Она повернулась к Белгарату и спросила:
– Долго ждать?
– Минут пятнадцать, – ответил он.
– Все готово?
– Спроси Гариона, – ответил ей старик. – Я
сделал все, что мог. Остальное зависит от него.
Тетя Пол обернулась к Гариону; её глаза были очень серьезны,
и белый локон у виска отливал серебром на фоне густых черных волос.
– Итак, Гарион, – обратилась она к нему. – Ты
готов?
Он посмотрел на нее, не понимая, чего от него хотят.
– Ночью мне снился страшный сон, – сказал
он. – Все задают мне один и тот же вопрос. Что это значит, тетя Пол? К
чему я должен приготовиться?
– Скоро, скоро поймешь. Вынь амулет. Сегодня ты будешь
носить его поверх одежды.
– Я всегда считал, что его надо носить под одеждой.
– Это особый день, – ответил старик. – Такого
дня я еще не видел… а видел я их немало.
– Потому что Эрастайд?
– Отчасти. – Белгарат сунул руку под мантию и
вынул серебряный медальон; взглянув на него, с улыбкой сказал:
– Поизносился… как и я.
Тетя Пол вынула свой амулет. Она и Белгарат дотронулись до
рук Гариона.
– Мы давно ждали этого момента, Полгара, –
произнес Белгарат.
– Да, отец, – согласилась дочь.
– Ну, тогда идем.
Гарион тоже направился к двери, но тетя Пол остановила его:
– Ты останешься здесь, Гарион, и будешь ждать здесь с
Миссией. Вы двое войдете потом.
– Ты пошлешь кого-нибудь за нами? – спросил
он. – Как мы узнаем, когда нам можно войти?
– Узнаешь, – туманно ответил Белгарат, и они
вышли, оставив его с Миссией.
– Они нам толком ничего не объяснили, разве не
так? – спросил Гарион у ребенка. – Надеюсь, мы не наделаем никаких
ошибок.
Миссия заговорщически улыбнулся и сунул свою ладошку в руку
Гариона. При этом в голове Гариона снова зазвучала песня Ока, от которой на
душе стало легко и радостно. Он не мог сказать, как долго стоял, держа руку
мальчика, и слушал эту песнь, позабыв обо всем на свете.
– Это наступило наконец, Белгарион. – Казалось,
голос исходит откуда-то снаружи, а не из его головы, и по лицу мальчика было
видно, что ему также слышны эти слова.
– Сейчас настало время для того, что я должен
совершить? – спросил Гарион.
– Нет, сегодня тебе предстоит только часть этого.
– Чем они там занимаются? – Гарион с любопытством
посмотрел на дверь
– Они подготавливают людей в зале к тому, что должно
произойти.
– Те будут готовы?
– А ты? – Последовала пауза. – Ты готов,
Белгарион?
– Да, – ответил Гарион. – Что бы это ни было,
мне кажется, что я готов к этому.
– Тогда можешь войти.
– Ты скажешь мне, что делать?
– Если это необходимо.
Держа Миссию за руку, Гарион приблизился к двери и хотел
было толкнуть её, но она сама открылась перед ним.
За большой резной дверью, ведущей в холл, стояли два.
стражника, которые застыли при приближении Гариона и Миссии. И снова Гарион поднял
руку, и снова большие двери, ведущие в зал райвенского короля, распахнулись.
Зал райвенского короля представлял собой необъятное
помещение, свод которого поддерживали красивые массивные деревянные опоры, а
стены украшали знамена и еловые ветки. Сотни свечей горели в железных
подсвечниках. Три камина располагались на равном расстоянии друг от друга на
полу; вместо дров в них горели, благоухая, куски торфа. Зал был полон;
придворные выстроились по обе стороны голубого ковра, расстеленного от дверей
до трона. Гарион почти не замечал толпившихся людей, находясь во власти
всепоглощающей песни Ока. Как во сне, не в состоянии ни о чем думать, но и не
испытывая страха, они с Миссией приближались к противоположной стене, где
находился трон, по бокам которого стояли тетя Пол и Белгарат.
Массивный трон был высечен прямо в базальтовой скале и
казался прочнее и древнее самих гор. За троном висел направленный острием вниз
большой меч.
Где-то зазвонил колокол, и его звук слился с песней Ока,
когда Гарион с Миссией двинулись по длинному ковру к трону. Каждая свеча, мимо
которой они проходили, таинственным образом меркла, продолжая еле теплиться,
хотя не было никаких сквозняков, и поэтому зал медленно погружался в сумрак.
Когда они остановились у трона, Белгарат строго взглянул на
них, потом – на собравшихся в зале райвенского короля.
– Се Око Олдура! – торжественным голосом возвестил
он.
Миссия освободил руку, за которую держал его Гарион, раскрыл
мешочек и, повернувшись лицом к собравшимся, которые толпились в полутемном зале,
вынул камень и, держа его обеими руками, высоко поднял над головой.
