Гарион немедленно распластался на полу. Корона слетела с
головы и, ударившись о каменный пол, рассыпала сноп искр. Брошенный кем-то
кинжал ударился в стену, отскочил и зазвенел под ногами. Гарион выругался,
перекатился на спину и вскочил на ноги, вытаскивая свой кинжал. Взбешенный
внезапным нападением, он бросился назад, но тяжелая горностаевая мантия мешала
бежать.
Он успел только заметить, что нападавший был в сером плаще.
Убийца нырнул в боковой проход, и до Гариона донесся звук закрывающейся двери.
Когда он подбежал к ней и рывком открыл, сжимая в руке кинжал, то обнаружил еще
один длинный и темный коридор, в котором никого не было.
Руки тряслись, но скорее от ярости, чем от страха. Гарион
хотел было окликнуть охрану, но тут же отбросил эту мысль. Продолжать
преследование неразумно – ведь у него только кинжал, а у нападавшего может
оказаться меч. Не исключено, что убийц несколько, а в этих тусклых и глухих
коридорах его шансы практически равны нулю.
Стоя у двери, он заметил кусочек ткани, лежащий на пороге.
Гарион наклонился, поднял его и подошел к подсвечнику, висевшему на стене.
Клочок имел в ширину не больше двух пальцев и, видимо, оторвался от райвенского
плаща. Второпях убийца нечаянно прищемил дверью капюшон и оставил улику. Глаза
Гариона прищурились; он повернулся и заспешил к тому месту, где лежала корона и
кинжал убийцы. Оглядевшись, он не заметил ничего угрожающего. Если таинственный
убийца решит довершить начатое и вернется с двумя-тремя помощниками, ему
несдобровать. Самое благоразумное – поскорее добраться до своих апартаментов.
Поблизости никого не было, и, не роняя своего достоинства, Гарион, подобрав
полы королевской мантии, бросился бежать со всех ног.
Подбежав к заветной двери, он рывком распахнул её, влетел в
комнату и поспешно щелкнул замком. Потом приложил ухо к двери – не слышно ли
преследователей.
– Что-нибудь не так, ваше величество?
У Гариона душа ушла в пятки. Он резко повернулся и увидел
перед собой слугу, который в ужасе уставился на кинжалы в руке короля.
– Э… ничего… помоги мне снять эту штуку, – быстро
произнес он, стараясь скрыть смущение.
Затем, небрежно бросив корону на стоявший рядом стул и
спрятав свой кинжал в ножны, Гарион осторожно положил второй кинжал с обрывком
материи на полированный стол.
Слуга помог снять мантию и бережно положил её на спинку
кресла.
– Ваше величество не хочет избавиться от этого? –
спросил он, взирая с неприязнью на кинжал и обрывок материи.
– Нет, – решительно сказал Гарион и спросил:
– Ты не знаешь, где мой меч?
– Меч вашего величества висит в тронном зале, –
ответил слуга.
– Не тот, – объяснил Гарион. – Второй. Тот,
который я носил, когда приехал сюда
– Думаю, что я могу найти его, – с сомнением в
голосе сказал слуга
– Пожалуйста, – попросил Гарион. – Хотелось
бы, чтобы он всегда был под рукой. Да… вот еще что – отыщи-ка Леллдорина
Уилденторского. Я хочу поговорить с ним.
– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился слуга и
удалился.
Гарион взял кинжал и кусок материи и принялся их изучать.
Кинжал ничем не отличался от любого другого: тяжелый, сделанный добротно, с
рукояткой, обмотанной проволокой. Никаких украшений или знака владельца, только
острие чуть загнулось от удара о каменную стену. Тот, кто бросал его, обладает
недюжинной силой. У Гариона пробежал холодок между лопатками. Кинжал вряд ли
мог быть уликой. Таких в цитадели сотни. С другой стороны, клок ткани может
сыграть добрую службу. Где-то в крепости бродит человек, у которого край плаща
оторван. Порванный плащ и этот образец шерстяной материи должны точно совпасть
Приблизительно через час появился Леллдорин.
– Ты посылал за мной, Гарион?
– Садись, – пригласил Гарион и, дождавшись, когда
слуга выйдет, сказал, усаживаясь поглубже в кресло перед столом:
– У меня возникла неожиданная проблема Не мог бы ты
помочь в одном деле?
– Тебе не нужно ни о чем просить, Гарион, –
серьезно ответил молодой астуриец.
– Но строго между нами, – осторожно начал
Гарион. – Никто не должен знать о нашем разговоре.
– Слово чести, – быстро ответил Леллдорин. Гарион
подвинул другу кинжал.
– Совсем недавно, когда я шел к себе, кто-то бросил в
меня это.
Леллдорин изумленно вытаращил глаза и прошептал:
– Заговор?
– Либо заговор, либо личные счеты. Я теряюсь в догадках
– Надо предупредить охрану, – заявил Леллдорин,
вскакивая с места.
– Нет! Если я так поступлю, никак свободы мне не
видать. И так её почти не осталось, и я не хочу лишиться последней малости.
– Ты не успел его разглядеть? – спросил Леллдорин,
снова садясь и разглядывая кинжал.
– Только со спины. На нем был обычный серый плащ.
– Все райвены носят серые плащи, Гарион.
– У нас есть за что зацепиться. – Гарион вынул из
кармана туники клочок ткани. – Швырнув в меня нож, он бросился в дверь, и
она защемила его капюшон, оторвав вот этот кусок.
Леллдорин осмотрел его и заметил:
– Кажется, это с плеча.
– Я тоже так подумал, – согласился Гарион. –
Если мы с тобой будем смотреть во все глаза, может, заметим того, у кого
недостает этого куска. Затем, если нам удастся заполучить этот плащ посмотрим,
подходит ли этот вырванный кусок к нему.
Леллдорин медленно кивнул и с перекошенным от ярости лицом
изрек:
– Когда мы схватим этого человека, я сам хочу
поговорить с ним. Король не должен встревать в такого рода дела.
– Я, может, изменю кое-какие правила, – мрачно
сказал Гарион. – Мне не нравится, когда в меня бросают ножи. Надо отыскать
того, кто отважился на это.
– Немедленно, – сказал Леллдорин, снова поднимаясь
на ноги. – Если придется, я осмотрю все плащи в Райве. Мы найдем
предателя, Гарион. Обещаю.
Излив душу другу, Гарион почувствовал себя лучше. Однако это
был осторожный молодой король, который уже в сопровождении охраняющих его
гвардейцев поздно вечером отправился в личные покои Хранителя трона Райвенов,
постоянно оглядываясь по сторонам, держа правую руку на мече у пояса.
Бренд сидел перед большой арфой. Сильные руки Хранителя
ласкали струны инструмента, извлекая жалобную мелодию.
