– Понимаешь, Агата, эта история тесно связана с коллегой моего отца. История не очень красивая, и мне не хотелось ворошить ее просто так. Но раз пропало Ухо Энки, я расскажу тебе то, что помню.
Дед сделал большой глоток адского зелья из пузатой чашки и, положив передо мной снимок, продолжил:
– На этой фотографии изображены члены Азиатской экспедиции. В начале тридцатых годов Генрих Рудь – вот он, посередине, – дед указал на высокого человека с тонким интеллигентным лицом, – возглавил группу из пяти человек, отправившихся на поиски працивилизаций, умевших расщеплять атом, знавших пути овладения неисчерпаемыми источниками энергии и обладавших средствами психотронного воздействия на людей. Как я уже сказал, – продолжал дед, прихлебывая бодрящий чай, – твой прадед был назначен начальником экспедиции, а комиссаром стал Александр Мызин, человек амбициозный и заносчивый. Путь экспедиции лежал через Афганистан, Тибет, Индию и Синьдзянь. Семья Генриха Рудь ютилась тогда в десятиметровой комнате коммунальной квартиры на Басманной, и, чтобы создать условия для подготовки к Азиатской экспедиции, твоему прадеду личным распоряжением Меньжинского был выделен в собственность один из объектов ОГПУ – вот эта самая дача Спецотдела. Именно здесь участники мероприятия доводили до совершенства свой английский язык, разучивали урду и занимались верховой ездой, предвидя трудности предстоящего конного перехода по горным тропам. После экспедиции Мызин был в гостях у отца всего один раз, и я, хотя и был крайне мал, очень хорошо запомнил грандиозный скандал, с которым отец выгнал Мызина вон. Отец кричал, что не потерпит в своем доме человека, который похитил чужую святыню и убил ради этого монахов, защищавших реликвию своего дацана, и что золотая раковина Будды должна вернуться в Синьдзянь. Сразу же после этого разговора Мызин куда-то исчез, никто о нем ничего не слышал, а вскоре на Алтае появился Великий посвященный художник Бажен Соло, который получал силы и знания от Махатм через Ухо Энки. Ты не поверишь, Агата, но, случайно увидев фотографию посвященного художника в журнале «Вокруг света», я узнал в нем Александра Мызина.
– Слушай, дед, Синьдзянь – это Китай? – почувствовав почву под ногами, оживилась я.
– Китай, – согласился дед.
– Надо же, как интересно, – хмыкнула я. – Как раз сегодня я говорила с человеком, который мотал с одним фигурантом срок в «Пекинском централе». Между прочим, лично я думаю, что именно этот прыткий фигурант по имени Феликс Белякович и похитил Ухо Энки из Культурного центра Бажена Соло. Феликса выкупил уважаемый китаец Ли Сунь, потребовавший от русского брата за свое великодушие безграничной преданности и полного подчинения. Русский брат узнал, где хранится артефакт, устроился в духовное общество «Истина Соло» начальником службы безопасности и, нахимичив с камерами видеонаблюдения, спокойно украл золотую раковину. Лично я так думаю.
Я посмотрела на деда взглядом победителя, ожидая одобрения.
– И ты до сих пор не поговорила с Беляковичем? – удивился дед. – С этого же надо было начинать.
– Ты, дед, Капитан Очевидность. За очевидными вещами обращайся к Капитану Очевидности, – горько усмехнулась я, почему-то вдруг вспомнив Бориса.
– В каком смысле я – очевидность? – не понял дед.
– Я имею в виду, поговоришь тут с этим Беляковичем, – спохватилась я, понимая, что дед – не лучший слушатель глумливых сентенций из «Луркморья». – Начальник службы безопасности ловок и изворотлив и мастерски уходит от разговоров. Кстати, дед, – внезапно вспомнила я, – бабушка просила забрать какую-то шкатулку. Ты не покажешь, где она лежит?
Дед кинул быстрый взгляд на дверь, которая вела в коридор, а оттуда на второй этаж в их спальню и с нарочитой грубостью произнес:
– Какую еще шкатулку?
– Не знаю, бабушка сказала, – растерялась я.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – раздраженно заключил дед, поднимаясь из-за стола.
К еде он так и не притронулся, зато полностью осушил свой сдобренный алкоголем чай.
– Знаешь что, Агата? Если ты поела, иди уже спать, – резко проговорил он, и я в первый раз в жизни увидела, что мой несгибаемый дед, генерал-лейтенант и консультант ФСБ, не на шутку напуган.
* * *
Кира Ивановна пришла на работу на двадцать минут позже обычного. Я сидела на рабочем месте и слушала фантазии коллег на тему «Что за несчастье могло случиться с талисманом нашей конторы?» Надо отдать ей должное, секретарша Пермская служила в адвокатском бюро в Кривоколенном переулке с незапамятных времен и всегда приходила вовремя. Это было не сложно – старейшая сотрудница «Устиновича и сыновей» жила в соседнем с конторой доме. Поэтому малейшее опоздание на службу имело только одно объяснение – с Кирой Ивановной случилось что-то страшное. Теперь же секретарша заявилась на работу на двадцать минут позже положенного, и, заслышав шум в дверях, все сотрудники адвокатского бюро тревожно ждали объяснений.
– Простите за опоздание, – с порога выпалила она, при этом Борис окатил меня уничтожающим взглядом. Еще не узрев Киру Ивановну, я презрительно дернула плечом, как бы говоря: «Вот только не надо на меня так смотреть!»
Затем Кира Ивановна шагнула в офис, и я увидела вместо нашей привычной благородной секретарши странное существо с морковными кудряшками, держащее в руках множество полиэтиленовых пакетов, набитых какой-то макулатурой. И в самом деле, химическая завивка изменила секретаршу до неузнаваемости, превратив ее из немолодой дамы элегантного возраста в эксцентричную бабульку с овечьим лицом.
– Кира Ивановна, что вы с собой сделали? – невольно вырвалось у меня, но я тут же прикусила язык, вспомнив, ради чего секретарша пошла на подобные жертвы.
– А по-моему, хорошо получилось, – откликнулась Кира Ивановна, рассматривая себя в большом зеркале рядом с вешалкой. – Свеженько так, живо. И цвет мне к лицу.
Я тут же успокоилась, вспомнив наставления деда. И в самом деле, что я из-за всего так расстраиваюсь? Так никаких нервов не хватит. Нравятся Кире Ивановне ее кудряшки – и слава богу! Получается, что я еще и доброе дело сделала, подбив старушку на смену имиджа.
– Пришлось перед работой заехать в одно место, – тараторила секретарша. – Мне литературу под заказ привезли, нужно было обязательно забрать.
Восторженно сияя глазами, Кира Ивановна принялась выкладывать на стол многочисленные книги Бажена Соло и Лидии Ивановой. Особенно старушка нахваливала брошюру за авторством директрисы Культурного центра, озаглавленную «По ту сторону технологии. Фактор сосен».
– Так легко книжка написана, я прочитала за полчаса! – взахлеб рассказывала секретарша. – И все так доходчиво! Вот смотрите, я объясню буквально в двух словах. Одна из задач человека – открыть внутреннее пространство и войти в контакт со своим внутренним «я». Оказывается, все людские беды происходят от того, что люди действуют в отрыве от внутреннего «я». Выход на внутреннее «я» приводит индивида в «космическое сознание», в котором новообретенное «я» исчезает, сливаясь с космическим универсумом. А войти в резонанс с космосом нам помогают сосны.
