Дома неожиданно наступила разрядка. Целую неделю Юлия практически не выходила из дома. Большую часть времени она просто сидела неподвижно, уставившись в одну точку. Из оцепенения ее выводил только Андрюшка. Так продолжалось до тех пор, пока ей не позвонила Марина. Именно встреча с ней, давней подругой и соседкой, встряхнула Юлию.
То, что она раньше считала катастрофой, теперь, после разговора с Мариной, представилось совершенно в ином свете. У нее после сильной, глубокой любви остался Андрюшка, а вот у Марины не было даже и этого. Столько лет сгорать от любви к мужчине, открыться ему и быть отвергнутой – это ужасно. Конечно, Юлия тоже не смогла бы работать с ним и прекрасно понимала, почему Марина ушла. Ей очень повезло, что у нее есть сын, ведь Андрюшка – это продолжение той любви, что останется с ней навсегда! А Маринка одна!
А затем… затем в ее жизни появился Дэн! Едва Маринка узнала о том, что Юлия встречается с ним, как тут же заявила: «Не делай этого, Юля!»
Но та, как обычно, не послушалась.
Однажды вечером она пригласила Дэна зайти. С тех пор он стал появляться в ее доме. Возился с сыном, оставался часто допоздна, иногда помогал в чем-то по дому, раз даже отремонтировал водопроводный кран на кухне. Постепенно он занял такое место в ее жизни, что Юлия уже не представляла, как сможет обходиться без него. Но до определенного момента между ними не было близости. В конце концов она устала бороться с собой и однажды предложила Дэну остаться.
В одну ночь весь прежний мир рухнул! На его руинах воцарился Дэн! Незаметно он полностью подчинил себе Юлию. Вначале она не слишком сильно ощущала зависимость от него, но постепенно жизнь ее превратилась в ад. Юлия не понимала, что произошло с Дэном, – с каждым днем он становился все более и более властным. Позволял себе командовать ею, принуждать, а Юлия терпела, сносила то, чего в другое время не простила бы никому. Она полюбила его со всей страстью, со всей нерастраченной силой. Прощала ему абсолютно все, а Дэн, заполучив ее в собственность, снова стал исчезать, подолгу не появлялся. Он жил так, как ему было удобно.
Для Юлии жизнь превратилась в непрерывное ожидание. Редкие ночи, что Дэн проводил с ней, не приносили покоя. Прозрение наступило слишком поздно.
– Здравствуй, старший лейтенант! Это Никита Тышкевич тебя беспокоит. Скажешь мне сегодня что-нибудь новенькое?
– И вам доброго здоровья, Никита Брониславович. Вы можете ко мне подъехать прямо сейчас? – тут же отозвался участковый.
– Отчего же не заглянуть в гости к хорошему человеку. Ты где сейчас, в конторе?
– А где же еще! Как всегда, на боевом посту!
– Тогда жди. Через пять минут буду, – сказал Никита, садясь в машину.
Опорный пункт, где обычно обитал участковый, находился в центре поселка, рядом с магазином и давно запущенным, полуразрушенным клубом. Никита подъехал к самым дверям. Вышел из машины. Посмотрел на синее весеннее небо и решительно вошел внутрь. Старший лейтенант сидел за утлым колченогим столом и что-то печатал одним пальцем, усердно шевеля губами. Заметив вошедшего Никиту, он привстал, протянул ему руку и жестом предложил сесть.
– Здорово, лейтенант. Рассказывай об успехах, – сказал Никита, выбирая стул попрочнее.
– Дело такое, Никита Брониславович, поговорил я с вашими людьми…
– Уже не моими, я их всех уволил. Короче излагай, – остановил лейтенанта Никита.
– Ладно, уже не вашими. Так вот. Один из них отличился уже здесь, в поселке. Как только добрался до дому, принялся с самого утра сожительницу гонять. Ясное дело, меня вызвали, я на него посмотрел да и запер, до выяснения.
– Ваши поселковые дела меня не касаются. Конкретней излагай.
– Порасспросил я его, – невозмутимо продолжал участковый. – И рассказал этот молодчик душещипательную историю. Только они приступили к работе, как подъехала машина к воротам. Подъехала и заглохла. Не заводится, и все тут. Водитель попросил работяг подтолкнуть. Те плату потребовали. Водила, не стал спорить, и… выставил ящик бормотухи! Мужики обрадовались, толкнули «мазду», та завелась, хоть и не с первого раза. Тут хозяин машины и говорит работягам, мол, у меня сегодня праздник большой, выпейте за мое здоровье! И открывает багажник, а там… еще четыре ящика. Вот и прикиньте, Никита Брониславович. Сто бутылок на два десятка мужиков. Было с чего повеселиться.
– А что «мазда»? – уточнил Никита.
– А ничего! Уехала, и больше ее не видел никто.
– Номера?
– Не смешите меня, Никита Брониславович! Какое мужикам дело до номеров, когда столько халявного пойла с неба упало!
– Тоже верно. А хотя бы цвет?
– Обычная красная «мазда». Триста двадцать третья. Древняя как мир. Нет, даже не думайте, машину не найти. Их в городе не одна сотня таких красных бегает. Все на одно лицо. Лучше вспомните, у кого из ваших недоброжелателей есть такая машина.
– Врагов у меня нет, а вот у друзей… Знаешь что, лейтенант, думаю, ничего страшного не случится, если ты на пару часов бросишь свой боевой пост и подъедешь со мной в одно место. Побеседую я сам, а ты своим видом и формой шорох наведешь.
– Никаких проблем, Никита Брониславович. Готов.
Участковый был парнем сообразительным и лишних вопросов не задавал. Тихо сидел рядом с Никитой, пока машина мчалась по пустынному шоссе, ничего не уточнял и когда, проскочив по мосту, направились в сторону площади с вознесшимися в бездонное небо тремя штыками. Ничего лейтенант не спросил и когда «мерседес» остановился возле небольшого трехэтажного здания на тихой улочке, среди начинающих уже зеленеть старых лип. Серьезное заведение, ничего не скажешь, сюда с поклоном приходят люди самого разного уровня.
– Ты ничего не спрашиваешь, просто стоишь рядом и светишь погонами. Понял? – уточнил Никита, когда они шли по коридору.
Лейтенант только кивнул в ответ.
Никита едва сдерживал гнев. Она все же сделала это, хотя он ее и предупреждал, ну и дрянь! Ладно, можно смириться с тем, что особой любви между ними не было, но почему нужно было поступать так гадко? Да, он отказал ей в покупке этой гребаной шубы. Ну для чего ей еще одна, когда и так моль не успевает поедать те, что у нее висят в шкафах! Никита не поверил, когда она заявила, что отомстит.
Он заехал домой на минуту, просто забрать документы. В холле, прямо на полу лежал простой листок бумаги, вырванный из тетради в клетку. Никита даже не представлял, что в доме можно найти нечто подобное. Короткая записка, адресованная ему, потрясла своей нелепостью и цинизмом. В первый момент он едва не потерял контроль над собой.
«Никита, как ты понимаешь, любви между нами никогда не было и не могло быть. Ты всего лишь кредитная карточка. Увы, она закончилась.
Я уезжаю с человеком, который оказался и сильнее тебя, и умнее. Он переиграл тебя, и теперь, когда ты нищий, нет смысла цепляться за твой кошелек. К тому же он еще и вдвое моложе тебя. Прощай, уже давно не твоя, Лариса».
