Впервые за весь день мужчина улыбнулся и, заметив ее замешательство, легко подхватил Юлию на руки и перенес на берег. Она была поражена! Ее впервые в жизни нес на руках мужчина, причем без малейшего напряжения, на одной руке, словно ребенка! Бережно опустив ее на песок, он близко-близко посмотрел ей в глаза, и она увидела в них все ту же глубокую печаль.
– Надеюсь, я вас не слишком напугал?
– Нет! Совсем нет! – густо краснея, воскликнула Юлия. – Мы будем купаться или нет?
– Разумеется, будем! – вдруг рассмеялся он и бегом бросился в воду.
Юлия с радостным смехом побежала за ним. Вода здесь оказалась еще лучше, чем возле санатория. Юлия плавала долго, пока не обнаружила, что осталась одна. Сосед уже сидел на берегу и наблюдал за ней. Внезапная дрожь вдруг пробежала по ее телу. Его взгляд даже на таком расстоянии манил, притягивал к себе. Когда она выходила из воды, солнце подсветило ее со спины, и оттого капельки влаги на теле засверкали, словно бриллианты. Юлия видела, что мужчина не в силах отвести от нее взгляда, и невольно смутилась; она сама никогда не считала собственное тело совершенным. Но его взгляд был каким-то особенным, совсем не оценивающим, как у других, напротив, он не изучал, а нежно ласкал. Ей вдруг очень сильно захотелось, чтобы он на нее так смотрел!
– Юлия, нам пора! Скоро обед, – сказал он, поднимаясь с песка.
– Хорошо, – согласилась она – Только вы называете меня по имени, а я вашего так и не знаю!
– Никита. Просто Никита. Идемте к лодке, Юлия.
После обеда Никита пригласил ее прогуляться. Юлия согласилась не раздумывая. Сосновая аллея окутала их покоем и запахом разогретой солнцем смолы.
– Никита, а вы военный? – спросила она, когда они уже отошли на порядочное расстояние.
– Бывший. Служил когда-то. Теперь в отставке, гражданский человек. А почему вы спросили?
– Да так. Выправка и все такое. Вы что, не хотите вспоминать службу?
– Нет, отчего! Я служил честно, мне стыдиться нечего. Уволился из армии после ранения. Можно было, конечно, остаться служить, но вне строя. А я не Бендер, чтобы переквалифицироваться в управдомы.
– А сейчас вы кто? Чем занимаетесь?
– Лесом, – коротко ответил Никита. – У меня несколько лесопилок, бригады вальщиков, делаю доски, в основном для Германии и Англии.
– Вот здорово! У вас много людей работает? – поинтересовалась Юлия.
– Нет, не очень, чуть больше двух сотен. А чем занимаетесь вы? – в свою очередь спросил Никита.
– Преподаю. Фортепиано, – просто сказала Юлия.
– Вы, как я понимаю, не замужем. Разведены?
– Нет, муж умер. Давно. Сердце.
– Простите, я не хотел причинить вам боль.
– Ничего, прошло уже восемь лет. А почему вы решили, что я не замужем?
– О, это просто. Взгляд, манеры и прочее, – думая о чем-то своем, ответил Никита.
– Вы хотите сказать, что у меня голодный взгляд? – несколько агрессивно спросила Юлия.
– Нет, что вы. Скорее беззащитный. Взгляд одинокой женщины. Это вернее.
– А вы сами женаты?
– Нет. Уже нет. Недавно развелся.
– Ну разумеется, в санатории все мужчины холостяки! – чуть повышая голос, прокомментировала Юлия.
– Вы не правы! Заявляют о свободе лишь те, кто так себя осознает либо стремится к ней. А серьезный, по-настоящему женатый мужчина не ищет приключений. Для таких действий нужны вполне определенные причины. Я считаю, что мужчина, который любит свою жену, изменять ей не станет.
– Вот даже как?! Вы хотите сказать, что мужья не изменяют женам? Не знаю! Я столько слышала об этом. Спросите у любой женщины, всякая скажет: все мужики – козлы! И будут правы! Мужикам нельзя верить! Они все как один предатели! А то, что чувствует женщина, что переживает, что у нее на душе, их совершенно не волнует! – Юлия, уже не сдерживаясь, выкрикивала нелепые обвинения Никите в лицо.
– Юля, успокойтесь! – сказал Никита, беря ее за плечи. – Вас кто-то обидел, но это не значит, что все мужчины такие!
– Не трогайте меня! Вы и сами не лучше! Вас дома жена и дети ждут, а вы тут мне лапшу на уши вешаете, сами только и думаете, как бы половчее меня в постель уложить! – закричала Юлия, вырываясь. – Вообще, не подходите ко мне! Я видеть вас не могу!
Никита отпустил ее и еще долго глядел вслед, пока она не скрылась за поворотом аллеи.
Он не стал ее догонять. Закурил, свернул на другую дорожку, уводящую в сумрак еловых зарослей, и задумчиво побрел по ней. В словах Юлии был определенный смысл. Ему было очевидно, что в ее жизни произошло нечто, что нанесло глубокую, до сих пор не зажившую рану. Но что для этой женщины может сделать он, если у него самого все еще кровоточит сердце? Из-за него он и оказался здесь. Словно дряхлый старик, пролеживает бока на процедурах, вынужден подчиняться навязанному распорядку, чего не делал уже многие годы, и, главное, лишить себя, пусть и на время, работы. Никита не привык жить без работы, а никаких других занятий у него уже давно не было. Ухлестывать за женщинами Никита не умел, да и не любил. В молодости не было на это времени, а затем он научился справляться с собой. Но, встретив Юлию, он неожиданно ощутил что-то такое, чего раньше с ним не случалось, он вдруг почувствовал странное беспокойство, жгучее желание заботиться о ней, постоянно быть рядом. Почему-то хотелось защитить ее от всевозможных напастей, и Никита был готов сражаться за нее с целым миром.
Сейчас, когда появилось огромное количество независимых, решительных деловых женщин, Юлия виделась ему этаким реликтом, случайно оказавшимся в жестоком современном мире, где нет места сантиментам и нежным чувствам. Неудивительно, что нынешние бизнесвумен не вызывали у Никиты никаких чувств. В них, жестких, бескомпромиссных, агрессивных, казалось, напрочь отсутствовали черты, столь присущие Юлии, – мягкость, нежность, доброта. Не потому ли она так привлекла его? Никита страстно желал прикоснуться к ее руке, провести ладонью по изгибу бедра, вкусить сладость ее губ, кончиками пальцев провести по белоснежной тяжелой, налитой груди…
О, черт! Это уже какое-то наваждение! Об этом даже недопустимо думать! Впрочем, сегодня вечером можно будет сходить в бар и постараться за бокалом коньяку постараться забыть о Юлии. В конце концов, он приехал поправить здоровье, а не заниматься проблемами пусть и весьма привлекательной, но совершенно чужой ему женщины.
* * *
Алена стояла в тени раскидистой голубой ели и внимательно наблюдала за высокой стеклянной дверью. С минуты на минуту из нее должна была выйти Ирина. В том, что она легко узнает ее, Алена не сомневалась. Весь день она старательно изучала фотографии женщины, которые отсняли сыщики Глеба. Среднего роста, чуть полноватая, что, однако, пожалуй, только красило ее, с открытым светлым лицом и доброжелательным взглядом, Ирина как-то не очень соответствовала представлению о жене прожженного взяточника. Впрочем, время покажет. Ждать осталось совсем недолго. А в том, что ей удастся разговорить Ирину, Алена была стопроцентно уверена.
