Алена вдруг остро почувствовала бесконечную тоску в голосе Ирины. Если между супругами и наметилось некоторое охлаждение, то почти наверняка не по вине женщины, подумала она. А еще глаза. В светлых, голубых глазах Ирины мелькнуло нечто такое, что явно не соответствовало образу угасшей, не интересующейся ничем женщины. В них было столько страсти, желания любви и нежности, что стало совершенно очевидным, насколько ей не хватает мужского внимания и заботы. Алена невольно пожалела хозяйку, осознав, какая пропасть лежит между ней, счастливой и любимой, и Ириной, из последних сил тянущей семейную лямку и старающейся не поддаваться унынию.
Вернувшись на кухню, Алена попросила разрешения позвонить по телефону. Когда Ирина вышла, чтобы принести трубку, Алена, не доставая мобильника из кармана пиджака, нажала кнопку вызова. Выждав несколько секунд, дала отбой. Брошенный «глухарь» должен был за это время достичь цели.
– Вот, пожалуйста, звоните. Вы уверены, что муж вас заберет? – спросила Ирина.
– Да, естественно, он не оставит меня в беде! – воскликнула Алена, набирая свой домашний номер. Прижав трубку к уху так, чтобы не было слышно длинных гудков, она быстро наговорила адрес и попросила ее забрать, вкратце рассказав о том, что с ней приключилось.
– Скоро муж приедет! Я, наверное, подожду его во дворе? Неловко доставлять вам столько неудобств. Тем более что ваш муж скоро может прийти.
– О чем вы говорите, Алена! Муж вернется не скоро! У него, как обычно, дела, и раньше девяти он не появится. А зачем вам сидеть во дворе? Давайте я вам еще чаю налью. Вам никто не говорил, что вы удивительным образом располагаете к себе? Простите, я не запомнила, кто вы по профессии.
– Психолог. В детской поликлинике работаю.
– Вас, очевидно, любят и дети и коллеги! – уверенно сказала Ирина.
– Пожалуй, да, – согласилась Алена.
Их неторопливую беседу вскоре прервал звонок домофона. А спустя несколько минут, уже сидя в машине, Алена подробно рассказывала Глебу все, что успела заметить и к каким выводам пришла.
– То есть ты уверена, что жена не при делах? – уточнил Глеб.
– Абсолютно. А еще я тебе скажу, если достоверно то, что ты мне рассказывал об этом типе, то я искренне ей сочувствую. Не для такой жизни и не для такого мужчины рождена Ирина. Ее на руках носить нужно, пылинки сдувать, а не помыкать, как примитивной домработницей. Понимаешь, она из кожи вон лезет, чтобы хоть как-то поддержать иллюзию семьи, а рядом полное ничтожество.
– Если мы раскопаем до конца, то сидеть этому, как ты говоришь, ничтожеству многие лета, – сказал Глеб, прикуривая.
Что в ней было такое, чего он не находил в других женщинах? – думал Никита. Красота? Пожалуй! Этого у нее не отнять, причем именно та, настоящая, природная, исконная. В Юлии все казалось таким естественным, восхитительным, что не обратить на нее внимания было просто невозможно. Ее совершенное, наполненное жизненной силой тело создано для продолжения рода. Любой мужчина, едва взглянув на нее, начнет мечтать о том, чтобы разделить с ней ложе. Точно так же, как в природе всякая особь подбирает себе самого сильного, самого жизнеспособного партнера, точно так же и среди людей – влечение обусловлено главным инстинктом. Как женщина стремится выбрать мужчину, способного дать здоровое, сильное потомство, защитить ее ребенка от любых опасностей, так и мужчина подсознательно старается найти партнершу, которая способна выносить и выкормить продолжателей его рода. Как бы ни навязывались нелепые стереотипы женщин-подростков с торчащими отовсюду костями, все равно подсознательно мужчина останавливает взгляд на хорошо сложенных, с гармонично развитым телом женщинах. Если и говорят, что красота спасет мир, – то именно такая, какой обладает Юлия. В этом Никита был абсолютно уверен.
«Интересно, сколько же ей лет? Наверное, немногим больше двадцати двух – двадцати трех, значит, ребенку, скорее всего, годика три, не больше. Оставила с мамой, а сама приехала отдохнуть, но в отличие от большинства приключений не ищет – это радует. Зато врожденного кокетства хоть отбавляй!» – с улыбкой подумал Никита, подбегая к КПП. Утренний воздух приятно холодил легкие. Выполнив несколько упражнений, он побежал обратно. До болезни Никита каждое утро выбирался на пробежку, и сегодня решил попробовать немного восстановиться. Пробежав почти два километра, он чувствовал себя превосходно, словно и не было того сердечного приступа. Пожалуй, можно увеличивать нагрузку, решил он.
Стоя под душем, Никита снова задумался о Юлии: «Чудно, право! Она же мне в дочери годится, а я какие-то планы строю. Размечтался о ней, как о возможной для меня женщине. Нет, у нее своя жизнь, и у меня своя, и не стоит создавать новые проблемы».
Холодная вода будто вскипала на разгоряченном теле. Ощущение прежней силы и здоровья приводило Никиту в восторг. Чисто выбрившись, он стал собираться на завтрак.
Юлия открыла глаза и невольно улыбнулась. Утреннее солнце заглядывало в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Запах цветов на столе слегка кружил голову. Она проспала привычную утреннюю прогулку и, странное дело, ничуть об этом не сожалела. Ноги после вчерашних танцев ощутимо побаливали, но это сущая ерунда, после завтрака сходит на массаж, и все как рукой снимет. Зря все же она отправила Андрюшку в лагерь, как оказалось, его вполне можно было взять с собой и договориться обо всем прямо на месте. Эх, знать бы, где упадешь, так можно было хоть соломки постелить! Удивительно, но настроение с самого утра было таким замечательным, что просто хотелось петь от счастья.
Как Юлия ни старалась собраться поскорее, но на завтрак, как обычно, опоздала. Никита уже заканчивал трапезу.
– У вас сегодня процедуры во сколько заканчиваются? – поинтересовался он, поздоровавшись.
– Ровно в половине двенадцатого. А вы, очевидно, уже что-то запланировали?
– Хочу предложить вам повторить вчерашнюю прогулку, если вы не против.
– Боюсь, это невозможно! – с явным огорчением ответила Юлия. – Я вчера все же немного обгорела на солнце и сегодня опасаюсь открытого пространства.
– Но в таком случае мы могли бы погулять по лесу! – тут же нашелся Никита. – Представляете: согретый солнцем сосновый бор! Напоенный ароматами разогретой хвои и смолы! Пронизанный светом! Жужжат пчелы, птички поют. Красота! Здесь даже для особо урбанизированных особей асфальтированные дорожки проложены.
– Вы умеете уговаривать, Никита. Я согласна! Давайте встретимся у меня в номере, скажем, без четверти двенадцать.
– Согласен! – заключил он.
На этот раз Юлия успела собраться еще до появления Никиты. Едва он постучал, как она тут же бросилась к двери.
– Привет! Я уже готова! – сияя счастливой улыбкой, воскликнула Юлия.
– Замечательно! – сказал Никита, окидывая ее взглядом. – Что ж, не будем задерживаться. Вперед!
В лесу действительно было замечательно. От пьянящего аромата сосен слегка кружилась голова. Шустрые белки сновали по могучим стволам. Огромные деревья стояли свободно. Бор, пронизанный солнечными лучами, просматривался насквозь. Дорожка, петляя, уносилась вдаль. Но внимание Юлии привлекли высокие фонарные столбы, увенчанные стеклянными матовыми шарами.
