— Довольно. — Тоби передал микрофон Поттеру, и тот проговорил:
— Быстрая бурая лисица…
Лебоу оборвали на середине длинной цитаты из «Бури». А капитан, скосив глаза на микрофон, сказал:
— Мне от этой штуки не по себе.
Четыре агента ФБР расхохотались, и Тоби начал объяснять Фрэнсис:
— Это голосовой анализатор. Дает некоторое представление о том, говорит человек правду или лжет. Но в основном полезен тем, что помогает оценить степень риска. — Техник нажал на кнопку, и на экране, разделенном на четыре части, застыли кривые с пиками и падениями. Тоби показал на монитор. — Вот это Артур — его ничем не проймешь. Сам я считаю, что он регулярно мочит штаны, но по голосу этого не скажешь. Затем номер два — Анжи. Артур прав: тебе присуждается премия за невозмутимость. Хотя Генри не намного отстал. А вот вы, капитан Бадд, — нервный господин. — Тоби показал на последний квадрат. — Могу посоветовать йогу и дыхательные упражнения.
Бадд нахмурился.
— Если бы мне не тыкали этой штукой в лицо, я показал бы лучший результат. Или хотя бы сказали, в чем дело. У меня есть вторая попытка?
Переговорщик посмотрел наружу.
— Пора звонить. Отправляй его, Чарли.
— Пошел, Стиви, — приказал капитан в микрофон гарнитуры. Все наблюдали, как полицейский спрыгнул в овражек и направился к зданию бойни.
Поттер нажал на кнопку быстрого набора.
— Связь установлена.
— Привет, Лу.
— Арт! Твоя толстушка готова, как фаршированная индюшка на День благодарения. Мы видим твоего человека. Он несет мне шоколадный коктейль?
— Это тот же, что бросил тебе телефон. Его зовут Стиви. Хороший парень.
Поттер представил следующую фразу Хэнди: «Уж не тот ли, который стрелял в нас?»
— Это, случайно, не тот, который дал сигнал палить в нашего Шерпа?
— Я же говорил тебе, Лу, это была случайность. Как там все поживают?
«Мне до лампы».
— Нормально. Только что проверял.
«Странно, — подумал переговорщик, не ожидавший такого ответа. — Сказал так, чтобы убедить меня? Или напуган? Или пытается усыпить бдительность, чтобы я совершил просчет?
Или, на миг отказавшись от позы злодея, появился настоящий Лу Хэнди и дал разумный ответ на разумный вопрос».
— Я положил в пакет лекарство от астмы для Беверли.
«Да пошла она, кому девчонка нужна?»
Хэнди рассмеялся.
— Это для той, которая никак не может продохнуть? Вот уж проблема. Не представляю, как можно спать с этой засранкой, когда она все время так сипит.
— Еще несколько блокнотов и ручки, на случай если девочкам понадобится что-то сказать вам.
Тишина. Поттер и Лебоу переглянулись. Неужели он разозлился из-за блокнотов?
Нет. Просто разговаривает с кем-то внутри здания.
«Занимай его сознание, отвлекай от заложников, от Стиви».
— Лампочки работают?
— Отлично. А вот те, что вы позажигали снаружи, хреново. Можно я их перестреляю?
— Ты представляешь, сколько они стоят? Моей зарплаты не хватит.
Оутс удалился на пятьдесят футов. Он шел медленным и ровным шагом. Поттер взглянул на Тоби; тот кивнул и нажал кнопку на панели компьютера.
— Так ты поклонник «Макдоналдса», Лу? Биг-маки у них самое лучшее.
— А тебе-то откуда знать? — насмешливо спросил Хэнди. — Готов спорить, ты ни разу не ел под Золотыми арками
[27]
.
Анжи подняла вверх два больших пальца, и Поттер удовлетворенно кивнул. Хороший знак, если преступник, захвативший заложников, обращается к переговорщику. Значит, процесс перенесения успешно идет.
— Ошибаешься, Лу. Ты получаешь то, что я дважды ел на прошлой неделе. За исключением «фритос». И коктейль был не шоколадный, а молочный. Ванильный.
— А я думал, что хитрованы из ФБР вроде тебя каждый вечер наедаются как гурманы: бифштекс, омары, шампанское. А потом трахают красивую агентшу, которая работает на них.
— Чизбургер с беконом, вина ни-ни. Да, а вместо секса вторая порция картофеля фри. Люблю картошечку.
В тусклом отражении окна Поттер заметил, что Бадд пристально смотрит на него, и ему показалось, что глаза капитана выражают недоверие.
— Ты такой же толстяк, как эта маленькая жирнячка, которую я держу за ее свинячью руку?
— Не мешало бы избавиться от нескольких фунтов. Может быть, даже больше, чем от нескольких.
Оутс находился в пятидесяти футах от входа в здание бойни.
Поттеру хотелось выведать у Хэнди, что он любит или не любит, но он остерегался вызвать раздражение. Существует философия переговоров, согласно которой нужно держать преступника на грани срыва: бомбардировать паршивой музыкой, морозить или, наоборот, поджаривать место, где он держит заложников. Поттер не доверял такому методу. Он считал: надо быть твердым, но налаживать отношения.
Уж слишком притих этот Хэнди. Что его смущает? О чем он думает? «Мне не хватает контроля над ситуацией, — думал переговорщик. — Но ситуацией не овладеть, если не добиться контроля над ним».
— Слушай, я как раз хотел спросить тебя, Лу. Очень странная погода для июля. Вам там не холодно? Может прислать вам колориферы или что-нибудь в этом роде?
Он представил себе ответ: «У нас под рукой столько тел, что не замерзнешь». Но Хэнди отреагировал иначе:
— Может быть. А какая температура будет ночью?
Опять очень логично и обыденно. Но за этими словами подразумевалось намерение выдержать долгую осаду. Это давало Поттеру шанс отодвинуть сроки некоторых ультиматумов преступника. Он написал эти соображения на листе бумаги и подвинул Лебоу, чтобы тот внес их в компьютер.
— Как мне сказали, будет ветрено и прохладно.
— Я подумаю.
Прислушиваясь к голосу Хэнди, Поттер решил: он говорит очень здраво. Что из этого следует? Иногда слова Хэнди — чистая бравада, а иногда он напоминает торговца страховыми полисами. Переговорщик скользнул взглядом по плану здания бойни. К нему было прилеплено двенадцать желтых самоклеющихся листочков. Каждый из них представлял либо преступника, либо заложника. Поттер надеялся, что в конце концов они будут располагаться там, где находятся эти люди, а пока листочки были сдвинуты к одной стороне плана.
— Лу, ты здесь?
— Здесь, а где же еще? Думаешь, еду по 1–70 в Денвер?
— Не слышу, чтобы ты дышал.
Хэнди ответил низким, леденящим голосом:
